Секретарь для инквизитора - Диана Маш

- Яр, я все скажу, только убери эту штуку, - затараторила я, - да-да, ты прав, я из Переделкино, нас там небольшой ковен, всего человек шесть. - Нагло сочиняла я, не только перенося нас в другое место, но и сократив численность раз в шесть так.

- Сколько человек ты убила, ведьма! - Яромир, с приподнятым в усмешке уголком губ, прошелся ножом меж моих грудей, что в одно время и пугало до чертиков, и странно возбуждало. Я, кажется, совсем уже поехала кукухой, раз мне в голову лезут подобные мысли.

- Я никого н-н-не убивала, - заикаясь прохрипела я из-за резко пересохшего горла.

Рука, держащая нож, остановила свой путь в районе пупка, резко опустилась вниз, и этот нахал стал приподнимать мне ножом юбку. Я бы стерпела, но тот факт, что помимо него, на меня смотрят еще не пойми сколько глаз через камеру, не дал смолчать.

- Хорошо-хорошо! Я каждый день убиваю младенцев и ем их сердца на завтрак, ты доволен? Идиот! - Вскричала я, бросая на Павлова яростные взгляды.

- Не совсем, - улыбнулся он, - откуда вы черпаете свою силу и как вас можно ее лишить?

Тут меня понесло:

- Мы становимся голыми вокруг костра, поем песни, танцуем, приносим в жертву инквизитора, славим сатану, который нас одаривает силами, а лишить их можно только в ночь полнолуния. Возьми прядь волос ведьмы, иди в поле, выкопай лунку, положи туда волос, плюнь сверху и произнеси «ведьма умри», и мы тут же превращаемся обратно в людей, - что правда, то правда, отсутствием фантазии я не страдала, терять, все равно, было нечего.

Издав приглушенный смешок, Яр, наконец-то, отошел от меня, вернулся к ящику, засунул обратно оружие убийства и вернувшись ко мне заговорщицки произнес:

- Ну что, крошка, пора заканчивать спектакль. Занавес. - С последней фразой он впился в мои губы, а рукой обхватил шею. Нежно массируя ее, Павлов резко нажал на то место, где бьется пульс и вот, темнота, встречай меня, я плыву!

***

Разбудил меня, как ни странно, не какой-то звук, а странный запах. Нет, он не был плохим, пахло свежестью: деревьями и росой. Будто я проснулась где-то в деревне у леса. Медленно открывая глаза, я поняла, что лежу на огромной кровати с деревянным изголовьем. Комната была небольшой и ее освещали солнечные лучи, льющие из окна. В углу стоял деревянный комод с часами на нем и время показывало шесть утра. Рановато для меня.

Откинув в сторону огромное одеяло, я осознала, что лежу под ним полностью голая. Судя по тому, что все ранки на ногах были промыты, а волосы на голове еще чуть влажные, я, находясь без сознания, умудрилась как-то принять душ, ну или ванну.

Тут же меня накрыли воспоминания о подвале. Я вздрогнула, мой мучитель еще где-то здесь и это он раздел меня и помыл. Если верить ощущениям, состоянием моим он не воспользовался, хотя от этого типа ожидать можно было чего угодно.

Оглядевшись по сторонам в поисках своей одежды, я заметила только белую мужскую рубашку, лежащую на стуле у кровати, вот ее то и нацепила на себя. Рубашка до сих пор пахла Павловым, но деваться было некуда, не голой же мне перед ним вышагивать!

Открыв скрипучую дверь, я прошла в коридор и дальше в огромный зал, со стареньким диваном и новым телевизором на стене. Яра по близости не наблюдалось, я даже несколько раз его по имени позвала, но реакции ноль. Похоже, куда-то свалил.

Заприметив входную дверь, я, недолго думая, толкнула ее, вышла за порог и очутилась в самом настоящем лесу.

Этот одинокий, деревянный, одноэтажный домик стоял посреди леса и больше, кроме деревьев, рядом ничего не было. Не удивительно, что Павлов спокойно оставил меня здесь одну. Куда я денусь? В одной рубашке и босиком далеко мне тут не сбежать, а он вот-вот вернется и закончит свое черное дело. Моих косточек и сестры не найдут.

Зайдя обратно в дом, я начала рыться во всех комнатах, коих оказалось три, в поисках одежды и какой-нибудь обуви, чтобы поскорее сделать отсюда ноги, пока не заявился хозяин. Неплохо было бы найти и телефон, чтобы позвонить сестрам и предупредить, что со мной все в порядке... пока, по крайней мере. Так ничего и не найдя, я уселась на диван, закрыла глаза и устало вздохнула. Лучше погибнуть тут от его руки, чем голой в холодном лесу в пасти волка или медведя. Что там в них водится?

Тут со стороны входной двери раздался скрип, заставивший меня вздрогнуть от страха.

- Обо мне мечтаешь, крошка? - Весело поинтересовался стоящий на пороге Павлов с тушкой косули на плече.