Продолжение следует - Павел Комарницкий

Я уже отстоял свою кочегарскую вахту - по земному опыту я хорошо знал, что все неприятные вещи не следует откладывать на потом, ибо ожидание неприятности обычно хуже самой неприятности. И Ирочка отстояла вместе со мной - я уже понял, что тут женщинам исстари редко делали поблажки, разве только беременным и кормящим. У кого есть все права - должны быть и все обязанности. Я по своему прирождённому рыцарству попытался работать за двоих, но тут же убедился, что это физически невозможно - пароход жрал массу дров, и должность кочегара отнюдь не была синекурой. Зато через два часа, распаренные, пропахшие дымом, мы уже с наслаждением бултыхались на отмели реки, наблюдая, как наш пароход удаляется, оставляя за собой шлейф дыма… А потом мы догоняли судно, резвясь и играя в восходящих над джунглями потоках влажного горячего воздуха. Сердце моё пело. Ещё, ещё!

А потом мы ужинали при свете Великой звезды, и призрачные полотнища тумана слоились над сонной гладью реки, и крупные насекомые, похожие на наших земных стрекоз, роились над палубой. Какие-то тёмные твари, весьма похожие на тех самых грифонов из древности, только сильно урезанные в размерах, внезапно возникали из тумана, как овеществлённый ужас, хватали "стрекоз" своими маленькими когтистыми лапками и вновь исчезали в призрачно фосфоресцирующей мгле.

И вот сейчас мы встречали с ней рассвет, обнявшись, и её крыло лежало поверх моего. Счастье. Какое счастье!

–… Можно вас отвлечь?

Группа подростков вместе с учительницей стоят позади нас, и глаза у всех блестят от любопытства.

Увидев, что мы обернулись, они разом встают на одно колено.

– Мы рады приветствовать вас, живые легенды будущего.

"Честное слово, я уже ощущаю себя памятником" - это я Ирочке. Жена фыркает, блестя глазами.

– Простите за беспокойство, но мои ребята не могли пройти мимо таких выдающихся личностей. Не каждый день встретишь живого биоморфа! - учительница смеётся, весело и открыто - Вы можете звать меня Кеа.

"Ну что же, Рома. Бремя славы тоже должен кто-то носить. Если не мы, то кто же?"

Смеются все, и тоже весело и открыто. Ни тени смущения.

…

–… А руками мяч брать нельзя, по нему можно бить только ногами, головой или другими частями тела. Брать мяч руками может только вратарь, защищающий ворота. Если мяч влетит в ворота, получается гол. Выигрывает та команда, которая забьёт больше голов в ворота соперника.

Глаза подростков блестят - никто из них никогда не слышал о футболе. И вообще о жизни людей им известно до обидного мало - примерно столько средние земные горожане понимают в жизни китов. Нет, всё-таки телепатия - великая вешь. Как бы я на словах объяснил про футбол? Нудно и неинтересно, как любая теория. А вот трансляция футбольного матча прямо из головы…

Довольно скоро я понял, что мои рассказы о земной науке и технике им малоинтересны. Некоторое оживление вызвал лишь рассказ о железной дороге - связка громыхающих корыт не вызвала у них того ужаса, что у Лоа, и некоторые даже выразили желание устроить такой аттракцион здесь, в Раю.

Гораздо больше их заинтересовали мои детские впечатления о летнем отдыхе в пионерлагере. Сценки рыбной ловли вызвали довольно умеренный интерес, а вот образ коровы и особенно всадника на лошади вызвали бурю восторга. А уж футбол… Распалясь, я посылал мыслеобразы не хуже Останкинской телебашни. Они выходили из меня уже почти помимо моей воли. И вдруг…

…Тесная квартирка заполнена людьми в чёрном. Два гроба поставлены на табуретки. Сразу два. Отец и мама. Сирота… Какое страшное слово…

… На какой-то белой тряпке, небрежно расстеленной на земле, лежит девочка, и её глаза затуманены болью. Моя Ирочка. Только никто ещё не знает об этом - ни я, ни она, ни даже мудрый папа Уэф…

… Те же глаза, только спокойные и ясные. Сияющая, затягивающая бездна. Как забудешь?

"А зачем забывать?"

И первый настоящий поцелуй - почти до крови…

…Ирочка сидит, подтянув к подбородку свои длинные ноги, закрывшись от меня веером развёрнутых крыльев, как плащом. И мы с ней всё ещё не знаем, что мы - одно существо, временно разорванное надвое. Мы узнаем об этом сейчас…

… Солнечный свет проникает прямо в голову, собираясь в мозгу в упругий, тёплый, пушистый шар. Под веками плавают размытые цветные пятна - красные, зелёные, жёлтые, они сходились и переплетались. И наплывет со всех сторон мягкий, настойчивый шёпот.

"Откройся…"

Кто это? Почему?

"Откройся… ты можешь…"

Тёплый шар медленно, осторожно перекатывался в голове.

"Откройся… пора…"

И взрыв в голове…

…"Ты в последний раз видишь меня такой, Рома. Завтра вечером мы расстанемся, а послезавтра я ложусь в витализатор…"

Моё сердце ухнуло в яму. Всё. Больше никогда она не накроет меня своими крыльями…

Она заплакала в голос, и я судорожно стал её ласкать.

"Подожди…дай…мне…поплакать…"

…Шаги. Лёгкие, летящие шаги. Она останавливается перед моей дверью. Я, как паралитик, пытаюсь поднять руку. Рука дрожит.

"Я пришла"

"Я знаю"

Я уже нашарил защёлку замка.

"Нет, нет" - вспыхивает испуг - "секунду, не открывай"

Я чувствую её волнение, и вдруг отчётливо понимаю - она смотрится в зеркальце. Я смеюсь.

"Не смейся, пожалуйста. Погоди… Ага, вот"

В квартире мелодично звякает звонок, но я подпрыгиваю, как от удара колокола над ухом.

"Вот теперь открывай"

Я рывком распахиваю дверь. На площадке стоит невысокая, лёгкая, очень стройная, золотоволосая девушка в светлом осеннем пальто и чёрных полусапожках. Я впиваюсь взглядом в её лицо. Милое, нежно-румяное, с острым маленьким подбородком и маленькими розовыми губками. И огромные, искристые глаза, с длиннющими пушистыми ресницами. Только серые…

"Извини, не вышло" - она улыбается чуть виновато - "Не нравятся?…"

…"Простите, Иван, но ваше дальнейшее существование абсолютно недопустимо"

Фраза ещё звучала, а острые шпаги - обломки Ирочкиных протезов-крыльев - уже свистели, распарывая воздух… Шея Ивана вдруг выдвигается из тела, как у черепахи из панциря. Широко разевается пасть с острыми стальными иглами вместо клыков. И рука, вцепившаяся в ногу Ирочки, как бультерьер, неуловимо-быстро перебирая пальцами, поднимаясь выше и выше…

… Ирочка ловко прыгает по начерченным мелом классам. На полукруглом конечном пункте коряво написано - "рай".

"Вот ты и в раю. Как тебе там?"

"Отлично. Если бы и в жизни было так просто - раз-раз, и припрыгал"

"Теперь припрыгаем. Кто нам теперь помешает?"

Она ещё смеётся, но что-то уже стремительно меняется в мире. Что? Что?! Да что?!!

И серые глаза, ещё секунду назад такие живые, становятся стеклянно-бессмысленными.

"Не умирай!!!"

Кто стрелял?

Уэф смотрит прямо мне в глаза.

"Вот это я должен спросить у тебя. Ты же Великий Спящий! Так что я жду ответа"…

…Разноцветные пятна под закрытыми веками переплетаются, танцуют свой танец, исполненный тайного смысла. Я сплю на упругом полу прямо в зале витализаторов, накрывшись простынёй. Уэф только посмотрел на меня, и не стал спорить. Спасибо, папа Уэф. Я всё равно не ушел бы отсюда. Я должен быть рядом, понимаешь?

Я будто расширяюсь, подобно ударной волне от взрыва, стремительно и неостановимо. Я поднимаюсь над землёй. Я поднимаюсь над Землёй. Меня вздымает ввысь гнев, холодный и беспощадный. Гнев, который ни один ангельский прибор не сможет посчитать слепым, животным чувством. Это праведный гнев разумного существа, у которого хотели отнять любовь.

Сегодня День гнева.

…

Взрыв в голове! Я с трудом возвращаюсь в реальность, в глазах плавают цветные пятна. Меня поддерживают с двух сторон, моя Ирочка и эта учительница… да, Кеа.

Они стоят полукругом, не шевелясь. Точёные, почти прозрачные лица. И огромные глаза - синие, зелёные, фиолетовые…

– Вы что-нибудь поняли, ребята? - я встаю ровно, стараясь не держаться за поручень фальшборта.

– Мы поняли всё - говорит один из подростков - Простите нас.

Они разом становятся на одно колено.

– Не надо, ребята. Даже у нас на Земле падать на колени считается пережитком. Главное, что вы поняли, и я рад этому. Правда, рад.

Они уходят, непривычно тихие и молчаливые. Последней уходит учительница Кеа, напоследок украдкой бросив на нас с Ирочкой ещё один взгляд.

"Я слишком много болтаю, да?" - спрашиваю я взглядом мою жену.

Её глаза близко-близко.

"Ты молодец. Я горжусь тобой. Нет, больше, гораздо больше - я люблю тебя"

Глаза занимают всё моё поле зрения, и я ощущаю на своих губах лёгкий, щекочущий поцелуй - будто пёрышком.

- 8 -

–… Ну вот и ты начал зарабатывать, мой милый - Ирочка разглядывает виртуальный дисплей - Добытчик мой - она смеётся.

– Нет, у вас тут здорово. Кино показывают и мне же ещё и платят.