Возвращение капитана мародеров - Ольга Крючкова

– Как вы долго, Валери! Я только что встретил ту самую графиню, которую мы с вами ищем!

Изумленный Сконци возбужденно воскликнул:

– Господь услышал мои молитвы! За ней, Шарль! Не будем мешкать!

Спешно оседлав лошадей, друзья устремились в погоню.

Вожделенная карета, запряженная четверкой отменных арагонских жеребцов, миновала тем временем церковь Санта-Мария-ла-Бланка, преодолела мост Алькантара и, оставив узкие улочки Толедо позади, направилась к одноименным воротам с явным намерением покинуть город.

Шарль отдавал себе отчет, что их с иезуитом предприятие – чистой воды авантюра. Во-первых, конные стражники вряд ли позволят приблизиться к карете сопровождаемой ими дамы, а во-вторых, если даже ему удастся встретиться с женщиной лицом к лицу, она наверняка заявит, что видит его впервые.

Карета донны де Ампаро выехала за пределы Толедо, и арагонские жеребцы помчались, подобно ветру, в сторону замка Аранхуэс. Шарль тоже пришпорил лошадь, оторвавшись тем самым от менее резвого скакуна спутника, и вскоре поравнялся с преследуемой каретой. Телохранители, не сговариваясь, отреагировали на появление дерзкого всадника обнажением мечей. Двое из них развернулись и двинулись ему навстречу.

Шарль, никогда не слывший трусом, тоже обнажил свой верный «Каролинг» и приготовился к схватке.

Штора на дверце кареты сдвинулась в сторону: компаньонка донны решила выяснить причину остановки.

– Госпожа, – обратилась она минутой позже к хозяйке, – ваши телохранители настроены весьма воинственно: нас настиг незнакомый всадник, по виду явно француз… Матерь Божья! – воскликнула вдруг девушка: – Так это же, кажется, тот самый граф…

Консуэло недовольно откликнулась:

– О чем ты говоришь? Какой еще граф?

– Из замка Аржиньи! Я узнала его!

– Не может быть… ― прошептала графиня.

Шарль д’Аржиньи между тем уже ловко отбивал «Каролингом» удары мечей телохранителей.

– Госпожа! Госпожа! – взмолилась наблюдающая за схваткой компаньонка. – Они убьют его! Прошу вас, вмешайтесь!

Графиня, охваченная противоречивыми чувствами, побледнела, но быстро совладала с собой и промолвила:

– Сильвия, останови телохранителей…

Компаньонка немедля исполнила ее приказание, и графиня, выглянув из окна, жестом пригласила Шарля в карету. Граф, не ожидавший подобного поворота событий, не заставил просить себя дважды.

Он разместился напротив донны, и та медленно откинула мантилью с лица. Шарль убедился, что не ошибся: перед ним сидела графиня Консуэло де Ампаро!

– Что вам угодно, идальго? – поинтересовалась она. – Ради чего вы совершили столь дерзкий поступок? Мои телохранители могли убить вас…

– Благодарю вас, сударыня, что не позволили им этого сделать.

Донна снисходительно кивнула.

– Однако вы не ответили на мой вопрос, сударь… Так что же заставило вас преследовать меня?

Шарль усмехнулся:

– Желание узнать правду, и только! Ответьте, графиня, это вы, обманом проникнув в мой замок и опоив дурманом меня и слуг, украли принадлежавшую мне вещь?

Женщина бросила выразительный взгляд на компаньонку:

– Поговорим в моем замке, граф. Я постараюсь вам все объяснить.

– Хорошо, я согласен. Только вынужден предупредить, графиня, что за вашей каретой следует еще и мой друг Валери Сконци. Его тоже крайне интересует этот вопрос.

…Услышав шум воды, Шарль выглянул из окна. Его взору предстал расположенный на высоком берегу Тахо величественный замок, сохранивший следы былого мусульманского владычества. Единственной возможностью попасть в Аранхуэс служил подъемный мост, ибо воды Тахо, огибая замок, низвергались в этом месте с высокого скалистого берега, образуя мощный и непреодолимый водопад. Зачарованный открывшейся красотой, граф замер, совершенно забыв о женщине, причинившей ему в последнее время столько душевных волнений…

Часть 2

Таинственный свиток

Глава 1

1432 год. Дворец архиепископа в Толедо. Испания

К назначенному часу во дворце у ворот Прощения собрались все десять епископов королевства. Архиепископ Кастилии Фернандо де Нойя, облаченный по сему случаю в расшитые золотом праздничные одежды из белого атласа и парчи, заметно выделялся на фоне своих подчиненных. Увенчанный высоким головным убором, украшенным россыпью драгоценных камней и символизирующим высшую духовную власть, де Нойя поглядывал на членов капитула гордо и не без высокомерия. Телохранители тенью следовали за своим господином, не выпуская его из виду ни на секунду.

Начало заседания капитула откладывалось – все ждали герцога Альваро де Луна, фаворита короля Хуана II. Опираясь на золотой посох, покрытый замысловатой инкрустацией, архиепископ величаво перемещался из одного конца зала в другой; в душе начиная потихоньку нервничать: где же герцог, почему он опаздывает?

Как раз в это время из ворот дворца Бану Ди Лнуна, находящегося неподалеку от резиденции архиепископа, четыре пажа вынесли, наконец, паланкин герцога. Альваро де Луна пребывал в дивном расположении духа, ибо только что покинул спальню ее величества королевы Марии Арагонской. Ловкий интриган и всеобщий любимец, герцог успел уже и переговорить с королем относительно предстоящего капитула, и навестить покои возлюбленной.

В последнее время, особенно после рождения наследника Энрике, Хуан Трастамара крайне редко баловал венценосную супругу визитами, решив, что свой долг перед троном и Кастилией он уже выполнил. Король от природы был ленив, физически слаб и чрезвычайно подвержен чужому влиянию (последние несколько лет – преимущественно влиянию герцога де Луна), поэтому, чтобы не обременять себя государственными делами, полностью переложил их на своих подданных.

…Церемониймейстер объявил, наконец, о прибытии герцога. Епископы оживились, а де Нойя облегченно вздохнул: раз король отправил своего фаворита на заседание капитула, значит, он всецело поддерживает стремление архиепископа укрепить кастильскую епархию и тем самым добиться ее независимости от Рима.

Два клирика, облаченные в красные одежды и такого же цвета шапочки, прикрывающие их тонзуры,[53] подобострастно подхватили де Нойю под руки и помогли подняться по лестнице на специальный постамент, где того ожидало огромное позолоченное кресло – своего рода трон духовной власти. Усадив архиепископа, клирики аккуратно расправили многочисленные складки его пышных одежд и, приложившись поочередно к правой руке, скромно удалились на положенные им по статусу места.

Кресла, предназначенные для епископов, стояли полукругом подле трона де Нойя, и теперь архиепископ с высоты своего положения пристально разглядывал собравшихся. Ближе всех сидел молодой епископ Санчо де Ледесма, получивший сей сан (в придачу к одному из богатейших приходов королевства) сравнительно недавно. За этого подающего большие надежды молодого человека, истинного католика и блистательного теолога, похлопотали перед архиепископом весьма влиятельные придворные покровители, пообещав за содействие в продвижении их ставленника весьма солидную сумму. Де Нойя не смог устоять перед соблазном, благо никогда и не брезговал симонией,[54] так что, почти не раздумывая, возложил на молодого священника, которому недавно исполнилось лишь двадцать лет, сан епископа…