Мраморный меч (СИ) - Коновалова Анастасия

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Никто нарываться не хотел, однако Илзе уже слышал тихие перешептывания, которые постепенно дошли и до него.

Сегодня приезжали работорговцы и важные гости из соседних земель. Наверное, Господин купит еще несколько мальчишек или девчонок или же сразу отдаст их гостям в качестве мирного жеста. А может, новенькие пойдут на развлечение и ублажение, после чего обычно мало кто возвращался. Они либо умирали от отравления, либо отправлялись сразу в гарем. В качестве рабов Господин шлюх не держал.

Ильзе потер ноющий бок и поджал под себя ноги, сидя на влажном и уже старом матрасе, в котором чувствовал все неровности. Наверное, в гареме было намного лучше, однако участие в оргиях и отдаваться незнакомым людям ему не нравилось и не хотелось. Лучше тут, чем принимать в себя нескольких сразу, а потом молиться, чтобы его не убили, ведь зачастую шлюхам вскрывали брюхо, чтобы уважаемых людей не узнали и не забеременели от них. Девушкам было намного сложнее, но и за свою жизнь Илзе волновался.

– Поговаривают, что русалки вновь топят корабли и убивают моряков, – на грани слышимости зашептал один парень другому. Илзе незаметно посмотрел на них, а потом сел чуть ближе, делая вид, что внимательно слушал наставления Эрена. – Наверное, Господин пригласил магов, чтобы те утихомирили морской народ. Наверное, еще и торговые отношения попытается наладить.

– Я слышал, – так же тихо ответил ему еще совсем молодой мальчишка в широких шароварах и тонкими шрамами на руках. – Господин хочет вновь попросить руку и сердце юной наследницы или ее кузины. Напирает на то, что сможет обеспечить юную девушку и что это будет очень удачный политический брак.

– Будем надеяться, что, когда брак заключат, нас выпустят.

Илзе вновь посмотрел на хмурого мужчину с секирой и лег на матрас, слыша грохот цепи. Он не верил в то, что при заключении брака, Господин их отпустит. Нет, Господин своего никогда не отпускал, а их всех он выращивал, воспитывал и делал такими, какими видел сам. Идеальными. После стольких усилий просто отпустить не позволит жадность и гордыня, к тому же многие из них знали то, что не следовало. На приемах и во время встреч, куда кого-то брали, никогда не волновались о сохранности информации, потому что понимали, что рабы не выдадут иначе умрут. Они не учитывали того факта, что между собой рабы всегда разговаривали, говорили так, что их почти не слышали.

На самом деле Илзе уже не помнил, какие рядом были земли, да и в детстве пьяница-мать никуда не возила, лишь водила на торговые площади, отдавала овощи с огорода и оставляла торговать, а вечером забирала и почти всю выручку тратила на алкоголь, оставляя одну серебряную монету ему на еду или другие нужды. Сейчас же так получалось, что он не выходил за пределы дворца шесть лет и слышал лишь обрывки информации, которая ему не так полезна, как думалось изначально.

Он много не понимал, но делал выводы, которые дарили надежду. По слухам, Вермелло переживало не лучшие времена, потому что русалки вылезали из-под воды и вновь утаскивали на дно моряков, топили корабли с товаров. Из-за этого королевство терпело убытки, к тому же Господина многие не воспринимали всерьез. Илзе видел это собственными глазами. На приемах, куда его брали, он всегда выдел легкое пренебрежение в глазах знати и глав других королевств, по отношению к Господину. Они не высказывали это вслух, но уже мысленно вычеркивали его из списка гостей или других более выгодных знакомств. Даже Куарона боялись и уважали больше, но лишь потому, что знали, что тот один из лучших наемников.

В таких условиях Илзе чувствовал, что побег может оказаться чуть проще.

***

Господин пришел к ним лишь через три дня. Сел на трон, закинул ногу на ногу и самодовольно осмотрел рабов, которые сидели у стены и все как один опускали взгляд в пол. Как послушные щенки. Он фыркнул от этого сравнения и вновь осмотрел всех более придирчиво, словно искал.

Их стало на трех человек меньше, об этом говорили пустые цепи и страх, который преследовал всех. Разговорчивому мальчику отрезали язык при них, а потом увели, двух других взяли на встречу. Сейчас все они нанизаны на колья, Илзе видел это собственными глазами. Те, кто остался, теперь молились на ночь, вздрагивали от резких звуков и молчали, боясь даже дышать.

Илзе тоже боялся, но не молился на ночь, потому что не верил в Бога. Если бы он действительно существовал, то наверняка помог ему или не насылал кошмары, от которых Илзе просыпался в холодном поту и с потрескавшимися губами посреди ночи. Он видел всех тех, кто когда-то говорил с ним или помогал, видел их раскрытые стеклянные глаза и рты, вокруг которых летали мухи. Чувствовал этот противный сладковатый запах и боялся оказаться рядом.

Сейчас же причина его кошмаров сидела в нескольких метрах и медленно выстукивала пальцами какой-то ритм. Это напрягало сильнее.

– Скоро будет одна очень важная встреча и мне нужен будет самый послушный из вас, – Господин вновь осмотрел всех своих рабов и задумчиво провел пальцами по подбородку. Он тянул время, заставляя всех нервничать. Илзе видел это, чувствовал собственный трепет, потому такие встречи ничем хорошим не заканчивались. – Илзе, ты сможешь меня сопроводить?

– Как вам будет угодно, Господин.

Илзе подставил голову и горло под тонкие пальцы Господина и закрыл глаза. Слухи не врали.

8

Она поняла, что понесла от сына старосты, когда низ живота обвис и увеличился. Аппетит возрос, хотя Тера по-прежнему ела лишь мясо с картошкой, а потом убегала на задний двор или уходила пасти коз и блевала. Ее тошнило так сильно, словно желудок скручивался в тугой канат, а горло болело и жгло. Первое время никто не замечал, Тера тоже не сильно акцентировала на этом внимание, потому что все готовились к надвигающейся зиме. Холод ее не страшил, да и не чувствовала она его так остро, как остальные. Герда и Трия уже носили шерстяные вещи и обматывали голову платками, дни становились длиннее, отчего глава семьи пропадал в шахтах до наступления темноты.

Тера помогала по дому, носила тяжелые корзины с овощами в погреб, носила воду, иногда помогала в шитье и слушала, как Трия сетовала на падчерицу. Мол, Кайя пропал больше нескольких месяцев назад, учеба в академии уже давно началась, все давно похоронили мальчика и не говорили о нем, а Герда еще искала. Расспрашивала у односельчан, чем раздражала их, много времени проводила на кладбище и вечерами, когда Тера куталась в тонкое одеяло и почти засыпала после тяжелого дня, расспрашивала ту о прошлом.

Все еще надеялась, что Тера вспомнит. Однако та быстро поняла намерения девчонки и потратила сутки на придумывание истории, которую выдавала дозированно. Так же она не попадалась Герде на глаза больше нужного, потому что девочка уже присматривалась и не доверяла ей так, как верили остальные. Тера скорее чувствовала, чем знала, что эта мелкая и вертлявая девчонка опасна. Она могла принести много проблем.

Были и странности. Иной раз речь за ужином все же заходила о Кайе и Герда сеяла в сердцах родителей зерна сомнения, что не мог брат уйти в лес или провалиться в шахте. Говорила она убежденно, из-за чего даже Трия нервно кусала губы. В такие моменты Тера сильнее всего чувствовала тревогу и опасность, исходящую от девчонки. В один из таких вечеров, будучи утомленной странным состоянием и возросшим аппетитом, особенно тягой к мясу, она узнала о своих способностях. Потом пробовала еще несколько раз на разных людях и получалось одно и то же. Они соглашались со всем, что им говорили, когда Тера смотрела в глаза и говорила медленно, иногда почти шептала. Они верили всему, что она говорила, а если постараться, то и делали.

Так жизнь наладилась.

Тера больше не боялась Герду, потому что увещевала и убеждала каждый раз, когда та заходила в своих размышлениях слишком далеко.