Штрафники не кричали «Ура!» - Роман Кожухаров

Словно бы в подтверждение его слов, один за другим, с разбросом метров десять, на дне карьера выросли три взрыва. Один из них угодил прямо в ту самую осыпавшуюся гору. Там, где только что был жутко шевелившийся холм, вмиг образовалась не менее жуткая воронка. Запахло жареным мясом.

Ни Хагену, ни Гансу уже не требовалось дополнительных команд. Они, словно сговорившись, схватили лейтенанта и бросились бежать вдоль обрыва вперед.

— Погоди… — приостановился Ульман. — Ты и так пулемет тащишь. Мне сподручнее одному командира нести…

Еще несколько минут назад он пытался задушить Паульберга, а теперь бережно взвалил его на плечи и рванул вслед за Отто.

— Должен же быть где-то подъем из этой чертовой ямы? — шептал он вдогонку спешащему Хагену. Тот, с пулеметом на изготовку, внимательно оглядывался по сторонам. Действительно, если этот карьер разрабатывали ради добычи песка или еще чего там, то где-то должен был быть спуск для машин или подвод.

— Говори тише, — обернувшись, предостерег Отто. — Тут наверху вполне могут быть русские. Да и с нашей стороны могут жахнуть. Разбираться не будут, свои мы или чужие. В этой чертовой темноте не различишь ничего. И подъема не видно… А вот… Смотри, что это?…

Они подошли к участку обрыва, где песчаник сменялся глинистой почвой. Здесь наверх вели аккуратно вытесанные ступеньки. Видимо, местные рабочие сделали для себя дополнительный — пеший — подъем.

Они на секунду остановились в замешательстве перед спасительной лесенкой.

— Как быть с лейтенантом? — тяжело дыша, вслух рассуждал Ульман. — Мы столько с ним возились, что оставить его жалко.

Отто кивнул.

— Он жив еще? — спросил он.

— Не знаю… — хмуро ответил Ульман.

— Все равно надо его доставить к герру майору. Хотя бы докажем, что мы тело не бросили…

Впереди внезапно раздалась стрельба. Огневые вспышки, озарявшие темноту, подсказывали, что бой разгорелся недалеко — метрах в ста впереди.

— Слушай, Отто… Ты полезешь наверх и приведешь подмогу, — произнес Ганс.

— Как я тебя оставлю одного? — возразил Хаген, несогласно замотав головой.

— За меня не беспокойся, — подтолкнул его к ступенькам Ганс. — Во-первых, я не один… Мы тут с герром лейтенантом…

Он попытался улыбнуться. Улыбка вышла не очень искренняя.

— Ничего, отсидимся…

— Я мигом, — приняв решение, Отто стал карабкаться наверх. Уже с лестницы он громким шепотом сказал Гансу:

— Главное, никуда от лестницы не уходите. И сидите тихо. Вытащу вас обязательно…

Лестница была почти отвесной. Удерживаться Отто удавалось с трудом. Рукам уцепиться было практически не за что. Холодная глина крошилась и осыпалась под пальцами. Пулемет оттягивал спину назад, в пустоту. Несколько раз Хаген чудом не кувырнулся обратно в карьер. Но в конце концов ему удалось перевалиться через край обрыва. Отто и секунды не дал себе отдышаться. Вскочив на ноги, он побрел вперед, на шум стрельбы и зарева вспышек, все время ускоряя шаг.

XIV

Внезапно ночную мглу разорвал сухой и гулкий треск автоматной очереди. Она прозвучала так неожиданно и так близко, что Отто невольно пригнулся. Это и спасло его. Несколько пуль прожужжали прямо над его каской. Отто грохнулся на землю, выставив вперед ствол своего МГ. Только сейчас он увидел, что пулеметная лента была пуста. Черт, сейчас уже не перезарядишь. Все же это должны быть свои. Стрельбу вели из «шмайсера». Уж это-то Хаген мог различить и в кромешной темноте.

— Не стреляйте! Не стреляйте… я свой, испытуемый Хаген, рота Паульберга «пятисотого» батальона.

Несколько секунд ему никто не отвечал. Там, за стеной темноты, молчали, словно раздумывая, стоит ли рискнуть и принять его слова на веру или поступить проще и попросту прихлопнуть этого встречного. Возни меньше.

Отто по опыту знал, что именно такое решение на войне принимали чаще всего. Но сегодня ему везло.

— Рота Паульберга? Из второй, что ли?…

Голос раздался совсем близко. Но того, кому он принадлежал, видно не было. Наверное, залег в траве. Тут, возле карьера, все заросло пожухлой травой. Напрягшийся слух Отто уловил еще один голос — тихий и сдавленный. По всему, там впереди спорили. Скорее всего, решали, как с ним поступить. В темноте раздался звук клацнувшего металла. Перезарядили затвор. Отто ничего не мог предпринять.

— Эй, где вы? Если бы я хотел, давно бы покрошил вас из своего МГ. Мой пулемет осечки не знает. Мы его с обер-фельдфебелем Барневицем добывали…

— Барневиц? Этот здоровяк с замашками мясника?… — раздался тот же голос. Теперь он звучал заметно дружелюбнее.

— Клаус, лучше пусти его в расход… — продолжал убеждать его чей-то голос. — Откуда наши могут быть в карьере? Это, по всему, чертов русский шпион…

— А откуда он знает Барневица?… — не уступал ему тот, второй.

— Барневица уже нет… — поспешил встрять в разговор Отто. — Его на части разнесло во время нашей вылазки. На мину наступил…

— Невелика потеря… — рассуждал тот, что дружелюбнее. Его, видимо, и звали Клаус.

— Нам нужна помощь… — скороговоркой выкладывал информацию Хаген. Он должен был успеть убедить этих солдат, что он свой. — Там, на дне карьера, мой командир и еще один — испытуемый Ульман. Лейтенант тяжело ранен. Ему нужно срочно оказать помощь.

— Как ты вылез оттуда? Наше отделение ни черта не может найти туда спуск, — сурово спрашивал первый. Его тут же перебил второй:

— Э, парень, ты позарез нужен нашему командиру роты. Пойдем-ка, отведем его к ротному. Похоже, он действительно из «пятисотых». Пауль, и перестань размахивать своим «шмайсером». А то парень нас сейчас и в самом деле уложит из своего МГ…

XV

Допрашивал Хагена лично командир первой роты капитан Висгаупт. Герр офицер тоже был выпускником Наполы. Впрочем, допроса никакого и не было. Еще по прибытии лейтенанта Паульберга в батальон они с капитаном сразу дружески сошлись на почве боевого братства выпускников лучшей офицерской школы Германии.

Капитан выслушал сбивчивый рассказа Хагена и тут же приказал ему и еще троим испытуемым как можно скорее извлечь лейтенанта из карьера. Вместе с ними отправлялось первое отделение для того, чтобы спуститься вниз.

Спуск на дно карьера, о котором рассказал Отто, оказался стратегически важным. Пока они с Ульманом и лейтенантом мытарствовали по дну карьера, ситуация здесь, в степи, изменилась. Герру майору удалось связаться с командованием дивизии и артиллерийским расчетом, принявшим поначалу прорывавшихся «пятисотых» за русских.

Батальон получил новое задание — остановить попытку русских частей замкнуть кольцо. Противник наступал с левого фланга, со стороны степного хутора Григорьевка. Хутор располагался на берегу небольшой, но достаточно полноводной речушки Дюнка. Неподалеку от хутора на берегу речки располагалась пристань, с которой в небольшие грузовые баржи загружали песок, добытый в карьерах. Сам хутор располагался на небольшом всхолмии, что придавало этому месту стратегическую важность.

Русские уже давно ударили бы батальону во фланг и наверняка смяли бы оборону неподготовленных солдат. Но им помешали карьеры. Они и не дали осуществить неожиданный прорыв. Здесь, вдоль русла реки, карьеров было два. Вытянутые вдоль километра на три, имеющие в ширину метров по пятьдесят, они были разделены между собой узким участком, оставленным для проезда.

За эту перемычку и разгорелся бой. Грохотало впереди, метрах в ста пятидесяти. Артиллеристы, окопавшиеся в колхозе, теперь били по другой стороне карьера. Но накрывали они дальние подступы русских, хутор и район пристани. А русские успели подтянуть большие силы к перешейку. Но туда наши гаубицы стрелять не решались. Боялись снова накрыть своих в ночной неразберихе.

Семь человек составили разведгруппу. Ее личный состав построился перед капитаном. Почти все вызвались идти добровольцами. Висгаупт приказал собрать и передать разведчикам весь ротный запас гранат.

— Ваша группа проведет разведку боем в направлении карьера, — выделяя каждое слово, объяснял суть приказа капитан. — Вы спуститесь вниз, незаметно пройдете по дну карьера. Вы должны выйти к перемычке и вступить в бой. Обходной удар должен быть неожиданным. Оттянув на себя внимание и силы противника, вы обеспечите прорыв батальона через перемычку.

Капитан остановился и умолк. Он секунду подождал, видимо, давая время, чтобы информация улеглась в головах солдат.

— Старший группы ефрейтор Ремер. Вам все ясно, Клаус?

— Так точно, герр капитан! — браво доложил солдат, стоявший возле Отто. В сумраке Хаген успел разглядеть его невысокую, крепко сбитую фигуру. Он узнал его голос — тот самый, который задержал его в степи.