Женщины, которые любят слишком сильно - Робин Норвуд

Во время размолвки Мелани с Шоном, когда в жизни Мелани появились мужчины, не требовавшие материнской опеки и даже пытавшиеся поменять роли, предлагая ей столь нужную помощь, она не могла проявить к ним глубокого эмоционального влечения. Она чувствовала себя удобно лишь в роли помощницы и спасительницы.

Динамика сексуальных взаимоотношений Шона и Мелани так и не привела к образованию прочной связи между ними. Эта связь обеспечивалась лишь благодаря ее заботливости. В сущности, неверность Шона предоставляла Мелани возможность снова испытывать переживания из своего детского опыта. Из-за прогрессирующей душевной болезни мать Мелани постепенно становилась расплывчатым, едва различимым образом «другой женщины» в задней комнате, эмоционально и физически отделенной от жизни и мыслей Мелани. Их взаимоотношения сводились к тому, что Мелани поддерживала дистанцию и старалась не думать о матери. Позднее, когда Шон проявил сексуальный интерес к другой женщине, та тоже показалась Мелани далекой и расплывчатой фигурой, не представлявшей реальной угрозы ее взаимоотношениям с мужем, которые, как и ее взаимоотношения с отцом, были до некоторой степени асексуальными и деловыми. Следует помнить, что такое поведение Шона не было для него беспрецедентным. Еще до свадьбы он был склонен искать общества других женщин, позволяя Мелани заботиться о своих менее романтичных практических потребностях. Мелани знала об этом и все же вышла за него замуж.

После свадьбы она начала кампанию, направленную на то, чтобы изменить его силой своей воли и любви. Это приводит нас к третьему следствию исполнения детских желаний Мелани: к ее вере в свое всемогущество.

Маленькие дети обычно считают, что они сами, их мысли и желания обладают волшебной силой и являются причиной всех важных событий в их жизни. Однако если в нормальной семье маленькая девочка и может страстно хотеть стать единственной спутницей жизни своего отца, действительность учит ее тому, что подобное невозможно. Нравится ей это или нет, но ей приходится в итоге принять тот факт, что партнером отца является мать. В этом заключается важнейший урок ее детства: она не может всегда осуществлять свои самые сокровенные желания силой собственной воли. Разумеется, такой урок в немалой степени способствует развенчанию ее уверенности в своем всемогуществе и помогает ей согласиться с наличием ограничений личной воли человека.

Но случилось так, что самое сильное желание маленькой Мелани осуществилось: она действительно во многом заменила мать. Ей казалось, что с помощью магической силы своих желаний она безраздельно завладела отцовским вниманием. Затем с непоколебимой уверенностью в своей способности достичь желаемого она потянулась к другим сложным и эмоционально взрывоопасным ситуациям, которые ей также хотелось волшебным образом изменить. Жизненные вызовы, встреченные ею без жалоб, — безответственный, неверный муж, тяжелая задача воспитания троих детей практически в одиночку, суровые финансовые проблемы и сложная академическая программа, совмещенная с полным рабочим днем, — все свидетельствует об этом.

Шон предоставил Мелани богатые возможности для ее попыток изменить другого человека усилием воли. Он дал ей возможность страдать, терпеть и избегать сексуальности, одновременно удовлетворяя ее склонность к заботливости и к воспитанию близких.

Сейчас должно быть уже совершенно ясно, что Мелани никоим образом не была беспомощной жертвой неудачного брака. Совсем наоборот: они с Шоном взаимно удовлетворяли каждую из своих наиболее глубоких психологических потребностей. Можно сказать, что они прекрасно подошли друг другу. Тот факт, что регулярные денежные переводы от матери Шона последовательно пресекали любые его попытки достичь зрелости, конечно, являлся одной из проблем этого брака, но не той Проблемой, которую видела в нем Мелани. Настоящей проблемой было то, что двое людей с различными, но одинаково нездоровыми схемами поведения и отношения к жизни так хорошо поладили между собой, что фактически позволили друг другу замкнуться на своих недостатках.

Представьте себе Шона и Мелани как танцоров в мире, где все танцуют и развивают свои способности, усваивая индивидуальные приемы. Благодаря особенному стечению обстоятельств, складу характеров, но самое главное — безупречному знанию приемов, усвоенных в детстве, Шон и Мелани раздельно разработали неповторимый репертуар психологических шагов, движений и жестов. Потом они встретились и обнаружили, что их непохожие танцы, исполняемые совместно, волшебным образом соединяются в изысканном дуэте, в безупречно отлаженном па-де-де действий и противодействий. Каждое движение одного партнера вызывает реакцию другого. В результате возникла хореографическая постановка, позволяющая партнерам безостановочно двигаться по кругу.

Когда Шон освобождался от ответственности, Мелани быстро принимала ее на себя. Когда она взваливала на свои плечи знакомую ношу воспитания семьи, он делал пируэт в сторону, оставляя ей достаточно места для хлопот по дому и заботы о детях. Когда он исследовал сцену в поисках другой женщины, она вздыхала от облегчения и начинала танцевать быстрее, чтобы отвлечься. Когда он возбужденно утанцовывал прочь, она с готовностью принимала роль ожидающего партнера. По кругу, по кругу, по кругу…

Для Мелани это иногда был волнующий, а иногда заставлявший страдать от одиночества процесс; время от времени он разочаровывал или изматывал ее. Но меньше всего она хотела прекратить тот танец, который был так хорошо ей известен. Шаги и движения — все казалось правильным, и она была уверена, что этот танец называется любовью.

5. Потанцуем?

«„Как случилось, что вы вышли за него замуж?“Ну как, как можно кому-то рассказать об этом?О том, как он опускал голову движением,полным раскаяния, и поднимал глаза,глядя на меня застенчивым взглядом ребенка…как он пробивал дорогу к моему сердцу:нежностью, шалостью, обожанием…Он говорил: „Ты такая сильная, моя дорогая“.И я верила этому. Я верила этому!»

Действительно: как женщины, которые любят слишком сильно, находят мужчин, с которыми они могут продолжать практику нездоровых схем общения, усвоенных в детстве? Как, например, женщина, чей отец был эмоционально недоступен для нее, находит мужчину, за чье внимание она постоянно и безуспешно борется? Как женщина из семьи, где насилие было нормой, связывает свою жизнь с мужчиной, который физически оскорбляет ее? Как женщина, выросшая в семье алкоголиков, находит мужчину, который рано или поздно становится алкоголиком? Как женщина, чья мать всегда зависела от нас в эмоциональном отношении, находит себе мужа, нуждающегося в ее заботе?

Каковы скрытые намеки, привлекающие этих женщин к мужчинам, с которыми они могут исполнять хорошо знакомый с детства танец? И как они реагируют (или не реагируют) при встрече с мужчинами, чье поведение оказывается менее незрелым или оскорбительным, чем то, к которому они привыкли, чей танец не так хорошо совпадает с их танцем?

В терапии существует старое клише: люди часто вступают в брак с партнерами, похожими на их отца или мать, с которыми они боролись в детстве и подростковом возрасте. Этот принцип не вполне точен. Дело не столько в том, что выбранный нами партнер в чем-то подобен нашему отцу или нашей матери, сколько в том, что в обществе этого партнера мы можем испытывать те же чувства и встречаться с теми же жизненными вызовами, с которыми мы встречались в детстве. Мы способны воссоздать так хорошо знакомую нам атмосферу детства, используя те маневры, в исполнении которых уже обладаем богатой практикой. Именно это для большинства из нас составляет понятие «любви». Мы чувствуем себя, как дома, удобно, исключительно «правильно» в обществе человека, с которым мы можем совершать все знакомые нам действия и испытывать все знакомые нам чувства. Даже если действия никогда не приносили пользы, а чувства причиняют нам неудобство — это то, что мы знаем лучше всего. Мы испытываем особое чувство своей принадлежности человеку, позволяющему нам совершать давно знакомые фигуры танца. Именно тогда мы принимаем решение завязать с ним такие отношения, которые будут работать по привычной нам схеме.

Нет более мощного стимула для сближения, чем ощущение таинственной сочетаемости, когда сходятся мужчина и женщина, чьи схемы поведения совпадают, как кусочки в разборной головоломке. Если мужчина к тому же предоставляет женщине возможность бороться с ее детскими чувствами отчаяния и беспомощности, нежеланности и непривлекательности и победить их, то ее влечение к нему становится почти непреодолимым. В сущности, чем больше страданий она испытала в детстве, тем сильнее ее желание встретиться с этими страданиями в зрелом возрасте и победить их.