Охота на некроманта (СИ) - Молох Саша

— Твою в плиту! — хрипло выругались позади вслух, и спинка кресла жалобно хрустнула, не выдержав давления второй костяной лапы.

— Ты давно умер, да? — спросила Настя, про себя уже высчитывая: Лука работал в СПП больше десяти лет точно.

— Ты можешь… найти? Сводки?

— Скорее, архивы новостей. Если наши гибнут — об этом судачат. Но это редко случается, так что о тебе упоминания должны быть точно. Дату скажешь?

— Нет. Покажи, как искать.

Настя, всем видом демонстрируя, что ей вот ни капли не интересно, кто он на самом деле, открыла поисковик, напечатала «некроманты Усольск погибшие при исполнении» и щелкнула кнопкой «искать». Почти синхронно со щелчком ее из кресла вынесло обратно на диван. Когда вставшему нужно было освободить себе пространство, он особо не церемонился.

— Можно подумать, какая секретность! — буркнула Настя. Сгребла кружку и отправилась на кухню варить кофе, по дороге отметив, что страх, который после кладбища так прочно засел между ребер, потихоньку отпускает.

Через полчаса обстановка в квартире слегка поменялась: чашки из-под кофе опустели, некромантка почти перестала вздрагивать, а покойник заговорил нормально. Для покойника. Кофе он, кстати, не пил — все досталось хозяйке. Зато, вдоволь покопавшись в поисковике, мрачно утопал в душ и проторчал там минут десять. Настя скромно повесила на дверку чистое полотенце, выбрав самое большое, и метнулась к ноутбуку проверять историю поиска.

Истории не было. Вот так фокус! Все оказалось стерто тщательно, и теперь с большим трудом верилось, что вставший помер еще во времена, когда интернет был маленьким и медленным. Может, врет?

— Нужны составы, — выйдя из ванной и старательно портя полотенце об острую броню, сообщил так и оставшийся без имени клиент. Голос у него стал мягче, исчезла хрипота, но легкое порыкивание осталось, словно у киношного оборотня. Броня матово заблестела, впитав в себя влагу, пластины стали двигаться тише, словно их полили не водой, а машинным маслом. — Ты можешь без подозрений взять?

Настя заглянула вставшему за спину, вздохнула и смиренно приняла правду жизни — такого количества песка и земли многострадальная канализация не вынесла. Засор зловеще побулькивал.

— После того, как я отметила подъем и не закрыла его? Боюсь, на работе сейчас дурдом. И на Раевском тоже. Там, наверное, уже не продохнуть от полиции. Если, конечно, этот сволочной сторож ее вызвал. Хотя там еще машина от свечения шарахнулась… Моя клиентка встала и наверняка уже выкопалась из-под завала.

— Та, которая в свежей яме была? Уже не опасна, — клиент окончательно дорвал полотенце, оставшейся ветошью растер голову и вновь затянул волосы в хвост.

— С чего ты взял?

— Ты была без сознания. Четырехлапая вылезла. Я разорвал. Обратно не соберется. Без упокоя, но надежно.

Настя подумала, что без некоторых подробностей она бы прожила.

— Я, честно, очень благодарна тебе, что ты меня вынес и что вставшую раскатал, но соваться сейчас в офис... Тем более многосоставные пробирки наверняка лежат у Луки в сейфе. А взломщик из меня плохой. Я даже не знаю, что там сейчас происходит. Наверное, все уже на ушах стоят. Незакрытая покрышка и нет второго подъема — это ЧП. Мои телефон и планшет не отвечают. То есть официально — я мертва. Или пропала без вести. Думаю, на погост уже выехала дежурная группа. Или еще раньше — уж больно сильно светилось, да и к ограде близко. Как только я отмечусь в учетнике — сюда приедут, — Насте пришлось терпеливо разъяснять.

Скептический взгляд ярких глаз клиента всячески показывал, что не только взломщик, но и упокойник из Насти не ахти.

— Если ЧП и Лука начальник — он уже на Раевском. Ищет тебя. Остальные спят. Конец смены, — вставший замолк, набираясь сил. Речь давалась ему еще с трудом, особенно длинные сложные предложения. — Код от сейфа 22101713. Если цифр больше — то заново. С двоек. Ампулы. На восемь и на шестнадцать. Короткие, как сигаретная пачка. Цвет — коричневый. Синие. Черные, если повезет. Выгребешь все и вернешься.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты работал у нас? И знаком с Лукой? — Настя решительно ткнула пальцем в броню на груди. — И код от сейфа знаешь. И про коричневые ампулы, про которые даже я не в курсе.

— Код у Луки всегда одинаков. Дата восстания каких-то кретинов. Ампулы коричневые — для братских могил. У тебя категория семь. Ты с ними не работаешь. Не по разряду, — вставший развернулся и ушел в комнату, давая понять, что сказал все, что хотел.

Настя, как ослик на веревочке, поплелась следом. Она действительно чувствовала себя обязанной — и за двойное спасение, и даже за ужин, но обносить собственную контору не позволяла совесть. Да и страшно было.

— Да, я зеленая и категория у меня седьмая, но что сказать Луке, если он меня за руку схватит?

— Боишься, что поймают? Или боишься, что поймает… Лука? — неожиданно проницательно поинтересовался вставший.

И помрачнел, словно наткнулся на неприятную мысль.

— Я боюсь в целом, без конкретики, — отрезала Настя.

— Неважно. Поймают — скажешь: рядом с клиентом есть братская могила. С гражданской войны. Тебе фонит, боишься без страховки лезть.

— Не поверят. Лука точно не поверит. Он Раевское вдоль и поперек знает.

Вставший хмыкнул, ткнул пальцем в выключатель, погасив свет, и раздвинул тяжелые шторы, за которыми серел рассвет. Встал мрачным силуэтом в оконном проеме.

— Луке скажешь: его ждет кино. Все, как он любит. Боевик с полным комплектом: неизвестный злодей, мертвый напарник, бестолковая, но красивая баба.

От двусмысленного комплимента Настя забыла, что вообще-то никуда не собиралась, и очнулась уже в коридоре, выбирая между старыми осенними ботинками, картонными сапогами на шпильках, холодным, но симпатичным пальтишком и старым пуховиком для поездок за город.

— А имя у мертвого напарника есть? — спросила Настя, натягивая сапоги и пальтишко — должность «красивой бабы» теперь обязывала. — Вдруг у него после тебя напарники вагонами дохли.

Вставший шутки не оценил и промолчал. Корона на его башке медленно двигалась, сплетаясь и врастая сама в себя. Судя по изменениям — броня, речь, голос, — полный выворот костяного короля был вовсе не полным, и предстоящая нежизнь гарантировала сюрпризы.

— Мне надо как-то тебя называть, — устало проговорила Настя, только сейчас осознав, на какую авантюру она подписалась.

— Называй Егором, — вставший даже не повернулся, продолжая рассматривать пейзаж за окном — помойку, три тополя и детскую площадку.

— Ну привет, Егор! — вздохнула Настя, схватила с вешалки шарф и вымелась за дверь.

Очень хотелось хоть на пять минут остановить происходящий вокруг дурдом и подумать. Ведь было над чем.

Если сейчас полиция узнает про костяного короля — его будут брать всем составом спецгруппы. Если узнают, что он еще и некромант — даже из столицы подмогу вызовут. А потом запрут его в самом глубоком бункере и станут изучать. Годами. А по соседству запрут упокойницу Князеву, потому что она оказалась в ненужном месте в неудачное время. И какой бы Егор не был красивый, уникальный и удивительный, сидеть в подвале из-за него Насте не хотелось.

Но как скрыть свечение на Раевском, неудачный подъем клиентки и прочее, голова пока не соображала. Может, поехать сразу на погост и поискать Луку? Это же его знакомый мертвец, в конце концов.

Напарник, так он вроде сказал.

Настя в красках представила, как посмотрит на нее Лука. Потом нафантазировала, как эти двое постараются друг друга растереть в пыль. Вздохнула. Жалко стало обоих. За время, проведенное наедине со вставшим, бояться его она уже разучилась, наоборот, удерживала себя от того, чтобы потрогать блестящие пластины или тяжелые пряди волос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поймав себя, Настя тормознула убежавшие куда-то не туда мечтания. Мало ей было безответной любви к Луке, давай теперь еще и в мертвеца вмажемся со всей дури. Чего терять-то?

Входная дверь, слава всем богам, открывалась изнутри и автоматически захлопывалась. Настя понадеялась, что вставший разберется, как ее открыть, когда она вернется. Запасные ключи взять было негде.