Мифология. Для тех, кто хочет все успеть - Э. Сирота

Нельзя не упомянуть великолепные работы эпохи прерафаэлитов, например картины Джона Уотерхауса («Сирена», «Психея, открывающая дверь в сад Купидона», «Флора»).

Русское искусство тоже не оставалось в стороне. Выдающийся русский скульптор Ф. Толстой создал замечательный бюст греческого божества сна Морфея, художник К. Брюллов написал некоторые из своих картин на сюжеты античной мифологии («Встреча Аполлона и Дианы», «Сатурн и Нептун на Олимпе»), кисти В. Серова принадлежит известное полотно «Похищение Европы», и кто не знает, как выглядит врубелевский «Пан»?

Однако не стоит думать, что объектом изображения становились лишь античные сюжеты. Каждый народ с каждым новым витком развития искусства стремился запечатлеть своих мифологических богов и героев, примером чему могут служить прекрасные картины былинного – и более позднего – цикла кисти русских художников И. Репина, В. Васнецова, А. Рябушкина, И. Билибина, Н. Рериха, М. Врубеля, да и не только они. Разве можно спорить с тем, что мифология сопровождала нас практически всегда?

«Разница между сюрреалистами и мной заключается в том, что сюрреалист – это я»

(Сальвадор Дали)

Но только ли живопись?

Конечно нет! Мифология была и остается источником вдохновения как в литературе, так и в музыке. На протяжении всего существования литературы мифологические сюжеты и мотивы, образы и персонажи постоянно переосмысливаются и используются.

«В трагедии мы участвуем, комедию только смотрим»

(Олдос Хаксли)

Из мифов в литературу пришли животные-трикстеры (отрицательные культурные герои), и волшебство сказки родом из мифологических чудес, оттуда же пришли сюжеты с героями-оборотнями, и вовсе не обязательно это страшные серые волки, ведь премудрая жена Ивана-царевича в лягушачьей шкурке – тоже оборотень!

«Политика в произведении искусства подобна выстрелу в концерте»

(Стендаль)

В сказках мы встретим и людоедов, и хтонических демонов, превратившихся в драконов и змеев горынычей, и духов-покровителей героя, который, проходя испытания, совершает, по сути, древнюю мифологическую инициацию.

В архаических героических эпосах мы еще можем встретить мифическое время первотворения, а волшебные качества героев еще могут преобладать над воинскими, чисто человеческими. Но чем ближе к нашему времени, тем больше и больше утрачивает герой мистическую, мифологическую сторону силы, тем больше «вочеловечивается». Ярким примером может служит тот же цикл о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, выросший из кельтского эпоса. Это время рождения государств, юных, неистовых и могучих. Роланд еще трубит в волшебный рог, призывая своего сюзерена Карла, но подвиг совершает он сам, Роланд-рыцарь, просто человек.

«В эпоху быстрых темпов художник должен думать медленно»

(Юрий Олеша)

В эпоху Ренессанса мифология возвращается не только на картины. Как ни странно, активно развивается тема «низшей мифологии», тех мифологических персонажей, которых раннее христианство так успешно демонизировало. В творчестве многих писателей Возрождения мы видим ярко проступающие черты народной «карнавальной культуры», полной пародии, гротеска и праздничного ритуала, вспомним хотя бы Рабле и Шекспира!

«Искусство – это не зеркало действительности, а ее неотъемлемая часть»

(Александр Громов)

На век XVII приходится расцвет библейских тем и мотивов, к примеру у Мильтона («Потерянный рай»); античные же сюжеты постепенно застывают и становятся все более формальными в литературе классицизма. Литература эпохи Просвещения берет из мифологии фабулы, наполняя их совершенно новым философским содержанием. Впрочем, мы помним, что философы этого времени миф вообще не жаловали.

«Все искусство абсолютно бесполезно. Бесполезно, но не бессмысленно – это разные вещи»

(Марк Алмонд)

Во времена романтизма начала XIX века и в Англии, и в Германии вновь вспыхивает интерес к мифологическим сюжетам. Однако теперь мифология предстает перед нами в крайне вольной, нетрадиционной трактовке, теперь она – инструмент для создания мистической атмосферы. Возникшее в том же веке направление реализма снова уходит от мифа, решительно и далеко, так как тяготеет к социальному описанию и объяснению реальной жизни…

Кажется, что мифу уже не вернуться. Но нет! Модерн конца века – музыка Р. Вагнера, «философия жизни» Ф. Ницше, религиозная философия Вл. Соловьева, символизм, неоромантизм – вновь возрождают к нему интерес, и снова миф жив, и снова предстает перед нами в творческих интерпретациях и обработках.

Комикс (от англ. comic – смешной) – рисованные истории, рассказы в картинках. Комикс сочетает черты таких видов искусства, как литература и изобразительное искусство

Ну а век XX и вовсе выводит мифологию на новую ступень «развития» и осмысления. Роман и драма 1910-1930-х гг., романисты Т. Манн, Дж. Джойс, Ф. Кафка, У. Фолкнер, позднее латиноамериканские и африканские писатели, французские драматурги Ж. Ануй, Ж. Кокто, Ж. Жироду – все они творцы нового, особого «романа-мифа», в котором различные мифологические традиции используются синкретически в качестве материала для поэтической реконструкции исходных мифологических архетипов, привлекая понятия психоанализа К. Юнга. И даже в советской литературе мы можем найти мифологические мотивы, пусть и представленные с совершенно непривычного ракурса (М. Булгаков, Ч. Айтматов, отчасти В. Распутин и др.).

«Искусство – ложь, которая делает нас способными осознать правду»

(Пабло Пикассо)

Есть ли будущее у мифа?

Казалось бы, вот теперь-то миф рассмотрен с самых разных сторон. Что еще могут придумать люди? Разве что повторять и повторять, ведь все новое – это хорошо забытое старое, но все-таки старое… Однако давайте приглядимся повнимательнее.

«Живопись позволяет увидеть вещи такими, какими они были однажды, когда на них глядели с любовью»

(Жуан Бросс)

Вам знакомо такое слово «комикс»? Разумеется, скажете вы. Это такие смешные картинки, простенькие сюжеты, сброшюрованные в тоненькие книжки, они же для детей! А вот и не только.

В Японии комиксы называются «манга» и имеют давнюю и уважаемую традицию. В той форме, в которой манга существует сейчас, она получила развитие после Второй мировой войны, но корни ее уходят глубоко в раннее японское искусство.

Манга – японские комиксы. Манга, в той форме, в которой она существует в настоящее время, начала развиваться после окончания Второй мировой войны, испытав сильное влияние западной традиции, однако имеет глубокие корни в более раннем японском искусстве

Мангу в Японии читают и дети, и взрослые, она затрагивает сюжеты из всех областей жизни и бывает самых разных жанров: романтика, спорт, приключения, эротика, юмор, ужасы, история, фэнтези… Любой назовет вам с ходу самые известные манги: «Очень приятно, Бог», «Фейри Тейл», «Наруто», «Темный дворецкий». Оборот от издания манги в 2009 году составил более 420 миллиардов иен! По длинным манга-историям, если они пользуются успехом, снимается аниме, создаются видеоигры и множество другой продукции.

Но вдумайтесь, а что это такое, как не новая мифология с новым героем?

А чем, как не новым мифом, следует называть пользующийся огромной популярностью жанр фэнтези? Да, многие книги этого жанра – не образцы высокой литературы, но ведь ему отдали должное такие гиганты, как Клайв Льюис и сам Профессор, Джон Рональд Руэл Толкин, создавший целую вселенную Средиземья, где рождаются, живут и сражаются, встречаются и расстаются, совершают подвиги герои нового мира, со своими богами, хтоническими чудовищами, духами-покровителями, драконами и феями!

«В наш уродливый и благоразумный век поэзия, живопись, музыка черпают вдохновение не из жизни, а друг у друга»

(Оскар Уайльд)

А чем, как не новой мифологией, следует уже называть серии фильмов-франшиз о Бэтмене, Супермене, Железном человеке, Чудо-женщине, Человеке-Пауке, Капитане Америка, Людях Икс?

«Настоящее искусство не делается с добрыми намерениями»

(Анатоль Франс)

Мифология, родившись на заре человечества, прекрасно чувствует себя и в компьютерную эру. С другой стороны, разве это плохо? Вот вы, например, готовы навсегда расстаться с мифом?

Литература и другие источники

1. Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / Пер. с англ. М. К. Рыклина. – М.: «ТЕРРА – Книжный клуб», 2001.

2. Афанасьев А. Н. Древо жизни: Избранные статьи. – М.: Современник, 1982.

3. Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. – М.: Ладомир, 1999.