Новая Зона. В рай без очереди - Сергей Клочков

Подобрав длинный прут левой рукой, а в правой крепко сжав саперку, я осторожно потыкал тело, потом даже ударил слегка по плечу, отозвавшемуся пустым, твердым звуком. И, прошептав «извини, мужик», стукнул намного сильнее. Прислушался. Похоже, «правильный» он, не поднимется. Уже лучше.

От трупа исходил очень слабый грибной запах. Одежда, насквозь пронизанная грибницей, стала ломкой, хрустящей, расслаивающейся при моей попытке проверить карманы. Ни документов, ни дорогого детектора с ПМК при бедолаге не оказалось. Пустым был и рюкзак, который я нашел недалеко от ржавого автомата, – определенно, у сталкера забрали все более-менее ценное. Автомат, который я вынул из наслоений песка, оказался грязным и испорченным еще «при жизни» – не хватало крышки ствольной коробки, а ствол у казенного среза был сколот. Кроме того, даже без этих повреждений «калаш» был явно малопригоден – несмотря на ржавчину, было хорошо видно, насколько изношены, стерты нарезы в стволе. Оружие, как и говорил Закос, было действительно «никаким».

– Эй… мужи-ик… не стреляй…

Я даже не испугался – словно подсознательно ждал чего-то такого в этом проклятом месте. Да и стрелять мне в общем-то не из чего…

Он стоял по ту сторону прозрачной, текучей стены. Перекошенный, сгорбившийся, с грязно-белым, в темных пятнах лицом, похожим на кусок старой березовой коры. Я увидел взгляд плоских бледных глаз, услышал тихий скрип сухожилий, когда нечто, когда-то бывшее человеком, подняло вверх руки.

– Я… Скачо-ок… не стреляй… – Громкий шелестящий шепот с натужными хрипами, и бывший сталкер, спотыкаясь и раскачиваясь, подошел вплотную к аномалии, где и остановился. – Ты… живо-ой… я ждал…

– Т-ты Скачок, да? – заикаясь, пробормотал я, пятясь к разбитой фуре. – Хм… мда… однако…

Бывают среди них и говорящие, да, видел и слышал, к счастью, издалека. Надеюсь, не кинется, не просто же так он остановился у непонятной этой стеночки.

– Не… дрейфь, бродяга… не кусаюсь я, честно… не уходи… – Скачок опустил руки, гулко выдохнул, раскрыв черный рот с серыми, грязными зубами, сухо закашлял. – Ты… ты это… постой…

– Ты не зомби? – Я и в самом деле остановился, но и не подумал убирать саперную лопатку.

– А… хрен его знает, мужик… – Бывший сталкер пошатнулся, но удержал равновесие. – В зеркале вроде как мертвец… жрать не хочу, то есть вообще ничего… не болит нигде. Сплю вот много, очень много, иногда по неделям. Где придется. Снежок был, так я и на нем спал… не холодно. Сдох я, мужик… но как-то неправильно сдох… Мне бы ожить. Ну или уже совсем, так, чтоб по-настоящему…

Зомби помолчал, осторожно коснулся слоев дрожащего воздуха и поспешно убрал руку.

– Как звать тебя? Зачем здесь?

– Ланс… ну, Фрилансер я. Можно Ланс. И здесь, по ходу, за тем же, что и вы с Черепом ходили, – выдохнул я, все еще не веря своим глазам.

– Через стеночку не переступал? – спросил мертвец, неприятно, в упор, уставившись белесыми глазами. – Говори, не ходил?

– Нет…

– Повезло тебе, Ланс… хода через нее нет… совсем. Мы вот с Черепом думали-думали, сидели тут, камешки сквозь эту гадину кидали. Ну, он первый и пересек, – речь зомби стала более внятной, – говорит, ничего такого нет, нормально все. Я – за ним. Тоже все путем вроде. Ну… Проверили, ага. Череп обратно шагнул, хотел еще посидеть, тушняка перед работой навернуть. Сел… ну и все. Видел ты, наверно… До сих пор там сидит, бедняга. А мне… поплохело резко, ну просто смерть… Я обратно к стенке… понесло зачем-то. И, знаешь, Ланс, отпустило за ней. С тех пор там и сижу… долго… один…

Зомби хрипло вздохнул и шагнул сквозь аномалию. Я услышал легкий скрип и шипение, и Скачок, развернувшись, с места прыгнул назад.

– Далеко не отпускает… дурно становится… заперт я здесь, сталкер. Зачем ты пришел?

– Бандиты отправили. За вами. И на склад за телефонами.

– Про ляльки забудь, почти все всмятку или погорело… Крыша там обвалилась, аномалия, ну. Дожди, плесень, а в углу еще и «дуговая», сволочь, все выжгла, что гореть могло. Зря… зря мы с Черепом сдохли, бестолково как-то… какая-то девка там еще…

– Та, что у поворота лежала? Она?

– Ага… Нашел ты ее, значит, тоже… как-то звали ее… уже не помню. Забываю все. Даже как рожа моя при жизни выглядела – и то забыл. Ни одной фотки на ПМК нет. Ни на моей, ни на Череповой. И спать здесь… Я снова один. А снег тут… ты знаешь… бывает горький и сухой. Во рту не тает, пить нельзя его. И спать зимой… так хочется. Темно когда, то засыпаю, долго, и просыпаюсь в других местах. Странно, да? А девку-то мы бросили, где лежала. Не закопали ее. Плохо, покоя не дает… Череп сказал, забей, не возись… А теперь вон сам. Все сидит… Плохо мне, Ланс… темно…

Зомби, закатив глаза, тихонько забормотал что-то бессвязное, хрипло шелестя связками, потом замолчал.

– Ты еще здесь, мужик? Плохо вижу… Глаза в последнее время не слушаются, все плывет… Ты ведь за нами пришел, да? Тебя этот… Паня Закос послал?

– Да, за вами, – отведя глаза, сказал я полуправду. – Он и отправил, чтобы я вас нашел.

– Значит, не настолько он сука, как я раньше думал… – Мне показалось, что бывший сталкер негромко хмыкнул.

– Он сказал забрать детекторы, ПМК и… и похоронить… – Говорить мне становилось все труднее.

– Не ври про похороны, – вдруг четко, раздельно проговорил зомби. – Обобрать он нас приказал. Жаба его давит вот за это. – В пыль под ноги упали два незнакомых мне детектора, похожих на большие телефоны-слайдеры, и два ПМК. – Так?

– Так.

– Забирай и вали… – прохрипел мертвец и, повернувшись ко мне спиной, поковылял в сторону проваленного склада.

– Слышишь, Скачок? – Я поежился от морозного дуновения между лопаток. – Постой! У меня друга в подвале держат… Сказали, убьют, если детекторы не верну!

Зомби не обернулся. Шатаясь, он уходил все дальше, волоча ноги и поводя перекошенными плечами.

– Я… я похоронил ту девчонку.

Скачок остановился, повернул голову.

– Мне вон там место нравится. Видишь, у поворота, где сосна растет… – проскрипел он едва слышно. – И это… Черепа тоже не забудь. Обещаешь, сталкер?

– Обещаю.

– Тогда… Смотри не сдрейфь, мужик. По ту сторону я… я хожу во сне.

– Да, понятно все. – Сглотнув ком, я выставил вперед левую руку, замотанную куском тента от прицепа, и удобнее перехватил саперную лопатку.

Скачок развернулся и поковылял обратно. Шаги его стали увереннее, и когда он пересек стену плывущего воздуха, из его груди послышался низкий, хриплый рев. В широком, чуть ли не до ушей, оскале обнажились два ряда неровных серых зубов. Я едва успел увернуться от скрюченных сухих пальцев, туго свистнувших в десяти сантиметрах от лица, и тут же в ответ мелодично разрезало воздух остро отточенное лезвие саперной лопатки. Удар пришелся в плечо зомби, саперка неожиданно легко отделила руку в суставе и громко скрежетнула по обнажившимся ребрам. Каркнув, зомби согнулся, нанося удар второй рукой, но мне и в этот раз удалось уклониться. Лопатка с неприятным сухим звуком встретилась с виском на почти облысевшей голове, что-то громко треснуло, и утробный вой зомби превратился в громкий, заливистый клекот. Лезвие застряло в черепе, Скачок с неожиданной силой отдернулся, и лопатку вырвало из руки. Дергаясь и завывая, мертвец начал кружить у кострища, вцепившись в рукоятку саперки, пытаясь вырвать ее из головы. Я подобрал ящичек плитки, размахнулся и швырнул его в дергающуюся фигуру, сбив зомби с ног. Затем обрушил на него, уже лежащего, еще два ящика и, изловчившись выдернуть саперную лопатку, наотмашь рубил кадавра до тех пор, пока не затихли каркающие крики и кривые пальцы не перестали скрести асфальт.

Потом меня вытошнило, наверное, даже не столько от страха, который, как я знал, придет позже, а от напряжения.

– Ну, вот… – пробормотал я, отплевавшись от горькой слюны. – Покойся теперь с миром, мужик…

Место у почти засохшей, но все еще сохраняющей признаки жизни сосны было и впрямь самым подходящим. Красоты в промзоне никакой, но здесь, на крошечном пятачке природы у поворота на шоссе, была мягкая земля, и росли две ветвистые ивы, не по сезону покрытые пушистыми шариками цветов. Две неглубокие могилы были готовы до темноты, еще немного времени мне потребовалось, чтобы смастерить из досок грубые кресты. Шатаясь от усталости и мечтая придавить стресс горячим, сладковато-вяжущим глотком, я возвращался по своим «вешкам» уже почти в темноте. Вспомнил о том, что почти на ощупь прошел мимо автобуса с коричневыми окнами и «беспокойной» машины, я уже далеко за линией из красно-белой пластиковой пленки. И если раньше бы меня прошибло холодным потом, то теперь я воспринял этот факт почти спокойно, с каким-то тупым равнодушием. Во сне теперь будет страшнее – жаль, суждено мне высыпаться не каждую ночь. Но тут уж ничего не поделаешь – фриланс имеет свои издержки.