Долина грез - Тори Файер

— Ах ты, моя кошечка! — пробормотал он. — Ты просто Мессалина, ты, маленькая похотливая ведьмочка…

Его поцелуй был похож на взрыв. Мысли о бумагах испарились из головы Милдред в одно мгновение. Единственное, о чем она была в состоянии думать, — это о том, что было между ними пять лет назад. И что до сих пор все осталось таким же, как прежде. Прошлое не потеряло над ними своей власти. Она была беспомощна в его объятиях, словно…

— В черном шелке ты просто неотразима, Милли, — произнес он, целуя ее лицо и ласково проводя ладонью по спине. — Ты знаешь, как свести мужчину с ума, так ведь? Черный шелк на молочно-белой коже. Устоять просто невозможно… Скажи мне, сладкая моя Милли… почему сегодня ты не надела лифчика?

С величайшим усилием Милдред настроилась на ту волну, на которой ей предстояло играть.

— Потому что… — она медленно провела языком по его шее, придав голосу намеренно хриплый, соблазнительный тон, — когда я одевалась, я думала о тебе… — И почувствовала, что он прижал ее к себе еще крепче.

— Если бы ты могла знать, какая это мука, — грубо прорычал он, — сидеть кое с кем за одним столом и знать, что под черным шелком нет ничего, что могло бы скрывать такую соблазнительную грудь…

Милдред пожала плечами. Она понимала, что положение ее становится опасным: если она поддастся его чарам, то уже ничто не поможет ей сыграть намеченную роль.

— Последний час показался мне вечностью, Милли. — Голос Нормана был полон сдерживаемой страсти. — Но ничто не разжигает мужского желания сильнее, чем мучительное ожидание. Это тоже своего рода удовольствие.

Милдред с трудом сглотнула, тая под ласками Нормана. Его руки блуждали по ее спине, бокам, соблазнительным округлостям грудей.

— Распусти волосы, — громко прошептал он.

Словно рабыня, подчиняющаяся приказу своего господина, она медленно подняла руки, дрожащими пальцами расстегнула серебристую заколку, а потом расправила волосы, позволив им хлынуть роскошным водопадом на плечи и спину.

Его губы вновь обожгли ее сладостным поцелуем. Ловкими пальцами он в несколько мгновений расстегнул все крошечные жемчужные пуговицы ее блузки, и еще через мгновение черный шелк, прошуршав, полетел на пол.

Теперь она была обнажена по пояс. Его руки, такие ловкие и нежные руки, легли на ее талию, и ее брюки отправились вслед за блузкой.

— Господи… — Норман вздохнул, нащупав кружево тонких трусиков. Его голос дрогнул. — Ты, Милдред, слишком… больше, чем нормальный мужчина может вынести…

Но он мог «вынести» все. Она почувствовала себя легкой, словно пушинка одуванчика, когда Норман поднял ее на руки и понес в спальню, будто бесценный дар. Он осторожно положил ее на кровать. Она легла на спину и потянулась навстречу к нему в мучительном экстазе, отдавая всю себя этому желанному мужчине. Но только доведя ее до исступления, почти сведя с ума, он внял ее бессловесным мольбам и лег рядом, прижав к себе как можно теснее. Он зарылся лицом в ее волосы, мерцающие в лунном свете, словно черный шелк, будто готов был умереть вот так. А потом он наконец дал ей то, чего она так страстно желала.

То, что было нужно ей.

То, что было нужно им обоим.

Они занимались любовью и раньше, очень много раз. Но никогда это не происходило с такой страстью и с такой нежностью. Было еще кое-что необычное в их соединении. Они не виделись больше четырех лет, и это наделяло обоих ощущением чарующей новизны. А знание всех прихотей и склонностей друг друга еще больше усиливало возбуждение и удовольствие, получаемое ими. Они оба полностью использовали это знание, снова и снова поднимаясь к вершине блаженства. И когда дошли до пика взаимного наслаждения, Милдред громко закричала, ничего не стесняясь, не пугаясь, забыв обо всем на свете, кроме огромной, заполнившей все ее тело плотской радости.

Обессиленные, они лежали в объятиях друг друга. Горячее дыхание Нормана шевелило ее растрепанные волосы, по щекам Милдред медленно текли горькие слезы. Боль затопила ее сердце. Она собиралась предать его, но предала только саму себя. И как бы жестоко и подло Норман ни поступил с ней тогда, она по-прежнему любила его. И будет любить до самой смерти.

Глава 7

— Все как в старые добрые времена, правда, Милли?

Милдред открыла глаза и тут же зажмурила их от ослепительного утреннего солнца. Норман, приподнявшись с подушки, неотрывно смотрел на нее. Его густые каштановые волосы спутались. Он приблизил свое лицо, заслонив назойливые солнечные лучи, и Милдред смогла отчетливо разглядеть каждую его черточку. Она отметила, какой улыбкой он одарил ее — такой теплой и еще сонной, как нежны были его пальцы, когда он медленно откинул назад блестящую прядь ее черных волос, упавших на щеку.

Милдред почувствовала, как запрыгало ее сердце, и земля бешено закружилась. Однако Норман не должен узнать о силе ее чувств к нему. Никогда.

— Да… — Запрокинув голову, она взглянула на него. — Это было, как в старые добрые времена. — Милдред соблазнительно улыбнулась. — Только еще лучше.

— Ты обязательно должна сегодня вернуться домой, Милли?

Милдред прикрыла глаза, чтобы ненароком не выдать нахлынувшего беспокойства. Домой. Она должна вернуться домой прежде, чем Даглас Фини осуществит свои угрозы…

— Милли? — Губы Нормана прикоснулись к ее векам, она почувствовала его колючую щетину на своей коже. — Ответь мне!

— Да, — ее голос был хриплым, — боюсь, что это так.

— Но мы же еще увидимся…

Она приложила палец к его губам, чтобы заставить замолчать.

— Никаких обязательств и обещаний, помнишь? — Милдред провела ногтем по его нижней губе, сморгнула вдруг подступившие слезы и через силу улыбнулась. — Давай проведем сегодняшний день так, словно завтрашнего не будет. Забудем о том, что нам предстоит.

Ей показалось, что по его лицу прошла легкая тень, но через несколько секунд он произнес:

— Если ты этого хочешь…

— Да, хочу.

— Тогда… — он жадно, с плохо скрываемым желанием прильнул к ее губам, — давай не будем тратить попусту драгоценное время.

Норман целовал ее, и Милдред старалась не потерять голову. Ей не удалось это прошлой ночью, когда она, не раздумывая, бросилась в омут страсти. И сейчас сдержаться было не так-то просто. Ее тело бунтовало против разума, требуя немедленного удовлетворения. Милдред хотела подумать и решить, что она станет делать дальше, чтобы добыть нужную информацию. Норман должен — она была в этом уверена — уснуть, утомленный любовными излишествами. Пусть даже совсем ненадолго, но ей хватит и нескольких минут, чтобы найти то, что нужно, и узнать все.