Сборник рассказов - Ларри Нивен

— Нашел.

— Прокомментируйте.

Еще мгновение и я понял, что он хочет сказать.

— Цвет такой же, как у пятна. Яркость тоже примерно такая. Но что может заставить целую делянку сверхновых рвануть одновременно?

— Вы изучали Ядро. Звезды в Ядре расположены в среднем через каждых пол-световых года. Ближе к центру они еще теснее, и никакие пыльные облака не затеняют их яркости. Когда звезды настолько близко расположены, они изливают друг на друга достаточно света, чтобы взаимно повышать температуру. Звезды в Ядре быстрее сгорают и быстрее старятся.

— Это мне ясно.

— Поскольку звезды в Ядре старятся быстрее, куда большая их часть близка к стадии новой, нежели в рукавах. К тому же, учитывая их относительный возраст, все они горячие. Если звезду отделяет от стадии сверхновой несколько тысяч лет и если в половине светового года от нее взрывается сверхновая, то оцените вероятные последствия.

— Могут взорваться обе. Потом эти две могут поджечь третью, а три прихватят еще парочку…

— Да. Поскольку сверхновая существует по счету людей в течение порядка одного стандартного года, цепная реакция вскоре истощается. Ваше пятно могло появиться таким образом.

— Гора с плеч. Я имею в виду, большое облегчение — узнать, что это такое. Когда приближусь, сделаю снимки.

— Согласен. — Щелк.

Покуда я приближался к Ядру, пятно все ширилось, по-прежнему, бесформенное, как газовая туманность, и становилось все ярче и ярче. Казалось, что я просто мошенничаю. Расстояние, которое свет от пятна новых проходил за пятьдесят лет, я покрывал за час, двигаясь с такой скоростью, что сама вселенная казалась ненастоящей. На четвертый период отдыха я выпал из гиперпространства, глядя вниз, сквозь пол, пока камеры настраивали изображение; отвернулся на мгновение от пятна — и оказался ослеплен апельсиновыми отпечатками, плавающими по сетчатке. Мне пришлось воспользоваться солнечными очками первого разряда из набора на двадцать штук, который любой пилот держит при себе, чтобы работать близко от солнца при отбытии и прибытии.

Мысль о том, что до пятна еще десять тысяч световых лет, заставила меня задрожать. Излучение уже наверняка убило в Ядре все живое, если жизнь там когда-нибудь существовала. Приборы, расположенные на корпусе, показывали уровень излучения, как в солнечной короне.

Во время следующей остановке мне понадобились солнечные очки второго разряда. Немного погодя — третьего. Затем четвертого. Пятно превратилось в гигантскую сверкающую амебу, протянувшую извивающиеся щупальца термоядерного пламени глубоко в жизненные центры Ядра. В гиперпространстве небо, так сказать, выглядело обложенным от переднего бампера до заднего, но я и не помышлял остановиться. По мере приближения Ядра пятно росло, как что-то живое, требующее все больше пищи. Даже тогда мне еще казалось, будто я понимаю, что к чему.

Наступила ночь. Рубку управления заливал свет. Я спал в комнате отдыха, под напев трудившегося аппарата температурного контроля. Утро — и я снова в пути. Радиометр мурлычет свою погребальную песнь, с каждым перерывом на отдых все громче. Если бы я собирался выходить наружу, то теперь бы передумал. Излучение не может проникнуть сквозь корпус «Дженерал Продактс». И вообще ничто не может, кроме видимого света.

Я провел отвратительные полчаса, пытаясь припомнить, не видит ли какой-нибудь из клиентов кукольников рентгеновские лучи. Мне было страшно вызвать их и спросить.

Указатель масс начал показывать слабое голубое свечение. Газы, выброшенные из пятна. Мне снова пришлось менять солнечные очки… В некий момент на следующее утро я остановился. Дальше двигаться не имело смысла.

— Беовульф Шеффер, вы пристрастились к звуку моего голоса? У меня есть другие дела помимо присмотра за вашим продвижением.

— Я хотел бы прочитать лекцию об отвлеченном знании.

— Конечно же, это может подождать до вашего возвращения.

— Галактика взрывается.

Послышался странный звук. Потом:

— Повторите, пожалуйста.

— Мне удалось привлечь ваше внимание?

— Да.

— Хорошо. По-моему, я нашел причину, отчего столько разумных рас всеядны. Интерес к отвлеченным знаниям — признак чистого любопытства. Любопытство же наверняка является признаком, способствующим выживанию.

— Мы непременно должны это обсуждать? Хорошо. Вы вполне можете быть правы. Это же предположение высказывалось другими, в том числе кукольниками. Но тогда как наш вид вообще выжил?

— Очевидно, у вас есть какая-то замена любопытству. Возможно, повышенный интеллект. Вы существуете достаточно долго, чтобы его развить. Наши руки не идут ни в какое сравнение с вашими ртами, как средство изготовления орудий. Если бы часовой мастер мог ощущать пальцами вкус и запах, у него все равно не было бы силы ваших челюстей или чуткости этих шишечек у вас на губах. Когда я хочу узнать, насколько стара мыслящая раса, я смотрю, что служит ей в качестве рук и ног.

— Да. Ноги людей еще не завершили процесса приспособления к задаче поддерживания вертикальной позы. Следовательно, вы предполагаете, что наш разум вырос достаточно, чтобы обеспечить нам выживание без необходимости полагаться на метод проб и ошибок, учась всему, чему можно, из чистого удовольствия учиться.

— Не совсем. Наш метод все-таки лучше. Если бы вы не отправили меня к Ядру за рекламой, вы никогда не узнали бы об этом.

— Вы сказали, что галактика взрывается?

— Вернее, она уже взорвалась около девяти тысяч лет назад. На мне солнечные очки двадцатого разряда, и все-таки свет слишком ярок. Треть Ядра уже исчезла. Пятно разрастается почти со скоростью света. Не вижу, что могло бы остановить его, пока оно не ударит в газовые облака вокруг Ядра.

Комментариев не последовало. Я продолжил:

— Внутренняя часть пятна исчезла, но вся поверхность — сплошь новые. И помните, свету, который я вижу, девять тысяч лет. Сейчас я зачитаю вам показания нескольких приборов. Радиация — двести десять. Температура в кабине нормальная, но вы можете слышать, как воет аппарат температурного контроля. Указатель масс показывает впереди сплошное сияние. Я поворачиваю назад.

— Излучение двести десять? Как далеки вы от края Ядра?

— Я думаю, примерно в четырех тысячах световых лет. Видно, как на ближней стороне пятна начинают формироваться струи раскаленного газа, движущиеся на север и юг галактики. Это мне кое-что напоминает. Нет ли в Институте изображений взрывающихся галактик?

— Есть, много. Да, это случалось и раньше. Беовульф Шеффер, это очень дурная новость. Когда излучение Ядра достигнет наших миров, оно сделает их стерильными. Нам, кукольникам, скоро понадобятся значительные денежные средства. Не освободить ли мне вас от контракта без всякой оплаты?