Два Сэма: Истории о призраках - Глен Хиршберг

Я повернулась, ушибив колено о край унитаза, выругалась и увидела черное небо через маленькое квадратное окошечко, сделанное в стене на уровне самых глаз.

— Черт подери, который час? — крикнула я.

— Почти четыре, — отозвался Гарри. — Давай скорее.

Сарай стоял в окруженном оградой углу школьного участка, и когда мы пробирались через сырую траву, я увидела, как Гарри бросил взгляд сквозь сырую белесую мглу на крытую застекленную галерейку, проходившую по всей длине заколоченного двухэтажного дома, точно ров.

— Иногда она спит там, — сказал Гарри.

— Мы дойдем пешком?

— Это на другом конце острова.

— Ты собираешься угнать машину?

После этих слов Гарри какое-то время шел молча. Несколько минут спустя, сидя в зеленом пикапе, на котором ездили вчера, мы неслись вниз по ухабистой дороге, ведущей к Хаоле-Кэмп. Все домики там тоже были белыми.

— Она что, вернула тебе ключи? — поинтересовалась я, главным образом чтобы нарушить тишину.

Гарри не мигая смотрел за ветровое стекло, не обращая внимания на меня, то и дело посвистывая сквозь поджатые губы, точно пытаясь самого себя загипнотизировать. Непривычно было чувствовать себя в обществе моего братца, когда он ни к кому не подлизывался.

— Я знаю, где она держит запасные, — безо всякого выражения произнес он, — я сходил и взял их, прежде чем тебя разбудить.

— Здорово, Гарри. Просто умница.

На этот раз он не попался на мою удочку — вел машину и пыхтел. Думаю, именно в тот момент я и получила первый намек — мурашки так и забегали у меня по спине. Но я не поняла, что к чему.

В сырой дымке тумана поселок выглядел чем-то вроде запруды у плотины, ограждавшей остров от приливных волн, но уж точно не был похож на город. Низенькие зеленые домишки точно морские рачки, вцепились в свои каменистые участки земли. Просевшие задние стены покрыли пятна сырости. Маленькие окружающие дворики были усеяны рамами старых велосипедов и кустами колючих бордовых и желтых цветов, похожих на колонии морских ежей. В одном из дворов я заметила старика из местных, он потягивал что-то дымящееся из белой кружки и читал газету. Кроме него, я больше никого не увидела.

В то же мгновение город оказался уже позади, и все, что осталось от пышной зелени, будто просочилось из травы в окружающую черноту, словно мы достигли края живописного полотна. Я увидела накренившуюся ограду, знак с надписью «Сад богов» и стрелкой, указывающей на полого обвивающую на холм тропинку, ворота. Громадные валуны, приваленные по бокам, будто застывшие в камне табуны диких лошадей; и едва мы взобрались на гребень холма в самой высокой точке острова, я заметила настоящих лошадей — совершенно неподвижных, одинаково пригнувших шеи, точно молящихся океану. Казалось, кони только что явились из его глубин и теперь учатся дышать воздухом земли.

— Притормози, — сказала я.

— Не могу, — откликнулся Гарри и повел машину дальше.

— Я хочу сказать тебе, что я понимаю, к чему ты клонишь.

— Ты о чем?

— Здесь и правда как-то жутко.

— Ты еще не все видела, — сказал Гарри.

Какое-то время, совсем недолго, мы катили по ровной площадке на вершине холма, и вот мы уже достигли противоположной его стороны, самого спуска, и там наконец-то на минуту Гарри остановил пикап. От изумления мои глаза расширились.

Это словно был совершенно другой остров, другая планета. В этой части Ланайи склоны холмов, спускавшиеся к океану, были источены волнами и сожжены лавой так, что на них не осталось ни травы, ни цветка. Я увидела несколько скособоченных деревьев, каменистые осыпи, выцветший лишайник, плоско лежавший на земле, — точно след, оставленный утренним туманом. Я с трудом осмеливалась поверить в то, что вижу землю в начале творения. Интересно, здесь действуют законы физики?

Прежде чем я успела осмотреться как следует, Гарри снова тронул с места. Его пыхтение замедлилось, а потом вообще прекратилось, словно он готовился к медитации. Теперь он выглядел абсолютно спокойным, таким я никогда его прежде не видела. У подножия горы, там, где шоссе оборвалось, Гарри как ни в чем не бывало продолжал ехать по колдобинам и грязи, через заросли редкого, невысокого — по крыло нашему автомобилю — кустарника, практически без листьев: для них, казалось, не было места среди спутанных веток. Они выглядели как этюды, наброски кустов. Я подумала о дельфинах, гигантских бабочках и людях, игравших на укулеле на заросшей густой травой поляне, о площадках для луау, там, позади, у отеля, о зарослях ананасов и диких лошадях на склонах холмов. Эта поездка словно бы откручивала назад эволюцию, возвращая нас в прошлое. И значит, океан, ожидавший нас, будет водоворотом черного газа и космической пыли.

— Она ведь пустит нас переночевать? — робко поинтересовалась я, прижав ладони к потолку кабины, чтобы не биться о нее головой.

Глаза Гарри продолжали следить за лучами фар грузовика на иссеченной колеями грязной дороге перед нами.

— Я знаю, ты мне не веришь, Амелия, — проговорил он каким-то непривычно бесстрастным голосом, — но, думаю, пустит. Я ведь живу сторожем при доме Мэрион Джонс. Она директор в школе, где я работал.

— Еще работаешь, надеюсь, — добавила я, не в силах удержаться.

Я просто рассвирепела в предвкушении грядущей ночевки и бесконечного вранья. Единственный раз мне захотелось, чтобы он стал ко мне подлизываться.

— По слухам, она не собиралась возвращаться еще где-то с неделю.

— Ты чуть не стал меня уверять, что это твой собственный дом, — продолжала я, и во второй раз за эти двенадцать часов мне на глаза навернулись слезы, непрошеные и необъяснимые. Я почти уже потянулась, чтобы коснуться руки своего брата.

— Мне хотелось, чтобы ты не думала, что я живу в сарае.

— Черт тебя подери, Гарри!

Я отвернулась к окну, чтобы он не увидел, как я плачу.

Невысокие бугры вырастали из земли вокруг нас, округлые, почерневшие, точно обгоревшие. Любопытно, подумалось мне, может ли гореть место, где ничего нет? Перспективы казались мрачными. Наверху над нами сквозь тучи просочился первый слабый желтоватый свет — как растекающаяся тонкой сеточкой струйка йода.

Спустя несколько минут наш автомобиль стал буксовать, заехав в рыхлый песок, и в конце концов Гарри выключил двигатель.

— Это недалеко, — успокоил меня он, и теперь в его голосе было хотя бы что-то похожее на интонацию. — Вот, возьми.

Из-под своего сиденья он вытащил ласты, маску для подводного плавания и дыхательную трубку.

— Твой корабль ушел на дно? — спросила я в удивлении.

— Нет, он не может утонуть, — ответил Гарри.