Русский терминатор - Дмитрий Щербаков

«Настроение у нее меняется в секунду, — подумал Север удрученно. — Больная, неустойчивая, ломкая психика. Вот что значит «дурь» употреблять. Бедная девчонка…»

Они двинулись дальше.

— Значит, ты и есть тот самый Дон Кихот, который спас Янку от халдеев. — Мальва искоса взглянула на Белова. — Да, Север?

— Ну… Если можно так выразиться, — Север пожал плечами.

— Можно, можно… и нужно выразиться именно так! — заявила Мальва. — А потом, после похорон ее брата, куда ты спрятал сестренку мою?

— Увидишь. Мы туда и идем, — пояснил Север.

— Значит, я скоро с ней встречусь?! — обрадовалась Мальва.

— Конечно, — кивнул Север.

— А она действительно меня простила? — обеспокоилась девушка.

— Простила, простила, — Север усмехнулся. — Откровенно говоря, она тебе куда больше подгадила, чем ты ей. И Яна понимает это… благодаря некоторым разъяснениям.

— Ты ей разъяснил?

— А кто ж еще?

— Спасибо, Север… И как она реагировала?

— Растревожилась за тебя страшно. Умоляла меня, если я смогу, вытащить Мальвочку из лап джанговской компании…

— Ой, Яночка… — растрогалась Мальва. — Слушай, Север, а ты кто ей? — вдруг спросила девушка ревниво.

— Друг! — ответил Север с нажимом.

— Просто друг? — Мальва взглянула подозрительно.

— Просто друг! — отрезал Север таким тоном, что дальнейшие попытки уточнить данный вопрос показались Мальве неуместными. Она зашла с другой стороны.

— Откуда ж ты взялся, друг? — поинтересовалась девушка. — Если Янка мне не врала, нет у нее никаких друзей. Да и не бывает у нас друзей, только приятели, партнеры, компаньоны…

— У кого у вас?

— У моего поколения…

— Да, Янка так и говорила, — согласился Север. — Она не врала тебе: нет у нее друзей. А приятелей-партнеров-компаньонов она от себя давно погнала. Нет у Янки друзей. Но кроме меня! Я из другого поколения.

— Но откуда ж ты все-таки взялся? На дороге нашелся?

— Именно на дороге, в точку попала! — Север рассмеялся. — Я именно нашелся на дороге! Точнее, на бульваре у «Джанга»! Сиречь на пешеходной дороге!

— И раньше, до той драки, ты Янку не знал?! — поразилась Мальва.

— Не знал… А что тебя так удивляет?

— Ты ее не знал, но взялся прятать от бандитов, и Джавада убивать пошел, чтобы спасти едва знакомую девку! Невероятно!

— Чего ж тут невероятного? — пожал плечами Север. — Ты ж спасла меня сегодня, хотя видела до этого впервые…

— Я — другое дело! — перебила Мальва. — Я конченый человек, я смертница, мне нечего терять! Не сегодня-завтра я сдохну, и никто добрым словом не помянет, даже Янка…

— Янка-то почему?! — возмутился Белов. Он хотел продолжать, но девушка его опередила.

— А что хорошего я сделала Янке?! — она забежала вперед, перегородила Северу путь и даже подбоченилась одной рукой. — Героин поганый доставать помогала, то есть брата ее губить?! Или на похоронах Янку выслеживала, а потом бандитам сдала — это мое ей благодеяние?! За что Янке поминать меня добрым словом?!

— А родители? — спросил Север тихо.

— А! Хорошо, если перекрестятся вслед без проклятия! — отмахнулась Мальва. — Они из-за меня городскую квартиру продали и переехали жить на дачу! А дача та — «скворечник» летний! Слава богу, отец у меня рукастый, печку в доме сладил! По самоучителю ее складывал, представляешь?! Перезимовали хоть предки, теперь обустраиваются потихоньку…

— Они продали квартиру за твои героиновые долги? — уточнил Север.

— Раньше, — дернула щекой Мальва. — За мои долги по морфию. На героин я села позже… И кто же вспомнит меня добрым словом, когда я сдохну, а, Север?

— Я, — сказал Белов просто. — Ты спасла меня сегодня.

Мальва разом сникла.

— Да, вот ты разве что… — произнесла она тоскливо. Но вдруг повеселела. — А ты спрашивал, для чего я тебя спасала! Вот для того и спасала, чтобы хоть один хороший человек заплакал обо мне, когда я сдохну! Ну, не заплакал, а… короче, ясно! — она звонко рассмеялась.

— Значит, чисто корысть? — Север тоже улыбнулся.

— Чисто корысть, Север, не сомневайся! — подхватила Мальва радостно. — И слава богу, мой корыстный расчет оправдался! Первый раз в жизни я не совершила ошибки, приняла за хорошего человека не подонка, как раньше это всегда у меня бывало, а действительно настоящего мужика! Раз ты рисковал собой ради Янки, значит, твоя жизнь стоит куда дороже моей! Десятка таких, как моя!

— Погоди, Мальва, давай серьезно, — Север внезапно помрачнел. — Ты хоть понимаешь, что подставилась в полный рост?

— Понимаю, — Мальва тоже помрачнела. — Ну и что?

— Ты хоть понимаешь, что в «Джанге» ты больше не получишь героина? — продолжал Север. — Что бандиты будут тебя искать и, если найдут — умрешь ты плохо? Ведь Джавад засек тебя — ты слышала его крик нам вслед?

— Слышала… — протянула Мальва безнадежно. — Но я повторяю: ну и что? Не боюсь я их, сучни. Хватит, отбоялась… Тебя спасла, может, и Янку тем самым косвенно спасла — и довольно с меня… Я, знаешь, рада! Почти счастлива! — она вскинула на Белова горящие истинным восторгом глаза.

— Но как же ты будешь дальше?.. — опешил Север.

— А никак… — Мальва вновь опустила взгляд. — Я сегодня выпросила у халдея двойную дозу героина…

— И он дал?! — перебил Север удивленно.

— Дал… — лицо Мальвы помертвело. — Я ему лапши на уши навешала: мол, ты весьма жирный барашек, и на меня запал, и взять меня хочешь не на одну ночь, а на несколько, а то и вообще надолго… Короче, я пообещала вернуть халдею бабки с процентами за дополнительную дозу.

— А зачем ты ее брала, дополнительную?

— Ой, знаешь… Ну ты же сам сказал, что я тебе нужна с ясными мозгами… — девушка потупилась.

— Врешь? — спросил Север.

— Вру! — согласилась Мальва. — На самом деле я надеялась, что не совсем вру официанту…

— То есть?!

— Что ты, Север, и впрямь возьмешь меня не на одну ночь…

Белов даже не нашелся, что ответить, — только дух перевел.

— Но теперь, когда расклад ясен — дальше некуда, — рассуждала Мальва, — я знаю, как поступить. Я денек перекумарюсь для надежности, а потом вгоню себе сразу обе дозы…

— И это будет «золотая вмазка», — сурово закончил за нее Север.

— Да, «золотая вмазка»! — Мальва лучезарно улыбнулась. — А откуда ты знаешь, Север?!

— Да уж знаю! — Белов едва сдержался, чтобы не выругаться особо грязно.

— «Золотая вмазка» — последняя мечта любого наркомана! — воодушевилась Мальва. — Я умру счастливая, легко и восторженно, просто улечу к ангелам, и все! И никаких Джавадов, никаких халдеев, никакой «братвы»! И попаду я в рай, ибо ад я здесь, на этой чертовой Земле прошла! О подобной смерти можно только мечтать!..

— Заткнись!!! — выкрикнул Север.

Мальва аж вздрогнула.

— Ты что, Север? — пробормотала она недоуменно.

Север мгновенно взял себя в руки.

— Ты не умрешь, Мальва, — заявил он, упрямо набычившись. — Ни в ближайшие дни, ни в ближайшие годы. Ты вообще не умрешь от наркотиков, потому что я не позволю!

— А что ты можешь сделать, Север?.. — безнадежно покачала головой Мальва.

— Смогу. Сделаю! — Север скрипнул зубами. — Вон, видишь, автобус подъезжает? Это наш. Идем быстрее!

Глава 24

Квартира, которую Север снял, чтобы спрятать Янку, находилась в странном квартале. Север выбрал этот квартал отнюдь не нарочно: просто был он отдаленным от центра города и арендуемая здесь жилплощадь обходилась дешевле, чем в других районах. Однако данный квартал совсем не походил на обычный «спальный», в чем и Север, и Яна вскоре убедились.

Жила в этом квартале преимущественно «творческая интеллигенция». Часть ее составляли непризнанные гении: неудавшиеся художники, бездарные поэты, писатели-графоманы, музыканты без слуха и голоса; другую часть — люди и впрямь талантливые, в прошлом даже известные, но теперь безнадежно спившиеся; компанию со старшим поколением охотно водила богемная молодежь, только еще ожидающая всемирной славы, а пока охотно прожигающая жизнь на случайные деньги, добытые путями самыми сомнительными. Нравы в микрорайоне царили предельно раскованные, проще говоря, оголтело-развратные и растленные. Однако порой в этот гадюшник залетали и действующие звезды эстрады, кино, телевидения, литературы, живописи — как местные, так и столичные, хотя, последние реже. Знаменитости приезжали под предлогом навестить былых друзей, а на самом деле — оттянуться в атмосфере абсолютной вседозволенности и всеобщего полного пофигизма. Тут нечего было бояться ментов или журналюг, ибо ни те ни другие сюда не совались: менты — из брезгливости, которую этот квартал вызывал даже у них, ко всему привычных, а журналюги — из страха за целостность кино-теле-фотокамер и собственных физиономий, поскольку местное «творческое» население во хмелю становилось куда более буйным, чем самая отпетая «братва». Конечно, убивали кого-либо «жрецы искусства» редко — не бандиты все же, — но поломанные челюсти, ребра и прочие конечности являлись здесь делом настолько обыденным, что даже к врачам пострадавшие обращались крайне редко. Короче говоря, квартал, где поселились Север и Янка, был тем еще местечком.