Женское счастье (СИ) - Лав Натали

Чувствую себя уже получше, поэтому разобравшись со своими обязанностями, набираю сестре. Снова и снова. Она не отвечает, телефон выключен. Или не в сети. Пью назначенные лекарства. Развожу бодягу и прикладываю к гематоме. Так синяк сойдет за пару-тройку дней.

Телефон звонит. Хватаю его в надежде, что это сестра.

Но надежда оказывается тщетной.

Это Герман. Не отвечаю. Мне не хочется лезть в чужую семью. На один эксперимент я уже пошла. И ничего положительного он мне ни принес. Ну, кроме осознания того простого факта, что я влюбилась в неподходящего мужчину. Но этот вывод можно было бы сделать и самой, просто остудив голову.

Телефон замолкает, для того чтобы тренькнуть сообщением: "Я сейчас приеду".

Это еще хуже.

Поэтому перезваниваю сама.

- Привет, - Герман куда-то едет, - Ты как?

- Привет, - человек ведет себя вежливо. Мне не стоит скатываться в хамство, - Нормально.

- Тебе что-то нужно? - всё по существу, ничего лишнего. Откуда тогда во мне такое чувство неловкости, будто я его из семьи увожу?

- Нет. Герман, я...

Он перебивает.

- То, что случилось между нами, это секс. Откровенный, классный секс, в котором нет ничего плохого. А вот поступок Демьяна - это уже за гранью, зай. Он не первый раз играет в эти игры и знает правила. И у тебя, зай, нет ни каких причин ждать такого поведения от меня. Это понятно?

- Понятно, - бормочу я растерянно. Как ему объяснить, что я-то не играю ни в какие игры? И не собираюсь этого делать. Что единственное, почему я позволила себя втянуть во всё это, это было доверие к Демьяну. Которое он не оправдал.

- Если что будет нужно - позвони или напиши. Сам не смогу, пришлю кого-нибудь.

Его уверенный тон и стремление решать проблемы подкупают. Хочется ощутить мужскую поддержку рядом. Но это всего лишь еще одна иллюзия. Мужчина - чужой муж. В семье его держат крепкие связи. Я не спросила, есть у него дети. Думаю, что есть. У такого, как он, все распределено в жизни, всему свое место. Но способен ли он чувствовать? И надо ли мне это знать?

- Хорошо, - соглашаюсь лишь бы не спорить.

Герман прощается коротким: "Пока" и завершает звонок.

А буквально через десять минут приходит сообщение от Демьяна. С непонятным волнением вчитываюсь в текст. Буквы скачут перед глазами. Наверное, не стоит его читать, но я читаю.

"Я прошу прощения за то, что ударил тебя. Это не мужской поступок. Я признаю это. Но и ты оказалась не такой, какой я представлял себе. Чтобы ты не задавалась вопросом, всё это была не проверка. Это мой образ жизни. И мне он нравится. Но Даниэла, сколько бы ты не пыталась меня убедить в том, что тебе от меня нужна была семья, правда в том, что ты такая же, как и все остальные девушки, которые участвуют в свободном сексе ради удовольствия и денег. Потому что, если бы ты была другой, ты бы отказалась. И мне не удалось бы поколебать в тебе веру в то, что правильно. И ты так бы и поступила. Однако ты приняла другое решение. Не буду скрывать, мне это очень не понравилось. Хотя бы потому что я год относился к тебе как к королеве. Соблюдал твои условия. Теперь я понимаю, что это было притворством и с моей стороны, и с твоей. Надеюсь ты понимаешь, что единственный выход для нас обоих - это разорвать отношения. В то же время я был бы не против секса без обязательств..."

На этой фразе рука с телефоном опускается. Я невидяще смотрю в пространство. А потом разражаюсь громким хохотом. Какая же он мразь! Получается, это я во всем виновата?! И он совсем не против потрахивать меня иногда в рамках свободных отношений?! Все сомнения по поводу Валеева испаряются. Я ошиблась в человеке. Так тоже бывает. Но это не причина казнить себя. Это повод сделать соответствующие выводы на будущее.

"Мне бы не хотелось, чтобы ты доставляла мне какие-то проблемы" - заключительная фраза его душещипательной речи.

Мой ответ в любой форме - это попытка вступить в диалог. Необходимости что-то обсуждать я не вижу. Без колебаний заношу номер Демьяна в "черный список". Это закономерный финал моих чересчур длинных метаний с попытками удержать того, кого не следует.

И мне кажется, я это понимала. Просто старалась спрятаться от правды.

Телефон снова звонит. Мне не хочется отвечать, но, взглянув на дисплей, я тут же жму на зеленый значок.

- Дань... - голос сестры, уставший и постаревший, заставляет меня замолчать, - Влад вчера разбился. Насмерть. А меня... У меня кровотечение началось...

Сердце ухает вниз, во рту мгновенно пересыхает.

- Ребенка удалось сохранить. Ты мне вещи собери. Сможешь?

- Да-а-а, - тяну на каком-то автомате. И совсем не к месту спрашиваю, - А Славик?

- Славик уже приезжал. Кольцо свое назад требовал, которое на помолвку подарил.

- Он про беременность узнал?

- Да. Но это уже неважно всё. Ты была права насчет ребенка. Мужики приходят и уходят, а кровное родство водой не смоешь.

- Я сейчас к тебе поеду. Ты в какой больнице? - она называет.

А я прислушиваюсь к себе. Адреналин повлиял на меня благотворно - я уже не зацикливаюсь на собственном состоянии. Искушение позвонить Герману велико. Всё-таки это здорово, когда о тебе есть кому позаботиться. Но в их с Демьяном кругу это не делается просто так. И то, что Герман воспылал ко мне какими-то чувствами, я не верю.

Поэтому большие девочки будут разбираться со своими сложностями сами. Собираюсь. На улице прохладно, и мне удается замаскировать свой потрепанный вид. Я вызываю такси. Еду к сестре домой, потом в больницу.

Тороплюсь и не смотрю по сторонам, пока дорогу у палаты сестры мне не преграждает мужчина в костюме и накинутом поверх белом халате.

- Даниэла?

Утвердительно киваю.

- Я - отец Влада. Можем мы с вами минуту поговорить?

Глава 24

Даниэла

Я Крыжевского-старшего не встречала ни разу. Сестра меня не тянула туда, где самой приходилось несладко. Но я сейчас сама разбита и уничтожена. Не знаю, что делать с таким горем, как у него.

Поэтому всё же замираю. Мужчине чуть за пятьдесят, но он выглядит очень хорошо. Как представитель противоположного пола. Никакой обрюзглости и неряшливости. Только черные круги вокруг глаз, сжатые крепко губы и стиснутые в кулаки руки выдают его состояние.

- Не понимаю о чем, - я слишком потеряна, что взваливать на себя чужое горе.

Влад был плохим человеком. Он причинил моей сестре много боли. Я не знаю, как относиться к тому, что он умер. Жалеть не получается. Радоваться совесть не позволяет.

- Давайте выйдем ненадолго. Я знаю, что вы не при чем. Но вы единственный родной человек, который остался у сестры. И вас она должна послушать, - от мужчины исходят волны превосходства.

И я знаю, что мне не нужно с ним идти. Но выхожу на улицу. Он кивает на автомобиль, припаркованный во дворе больницы. Кругом ходят люди. А ему, видимо, нужно уединение.

- Даниэла, у меня погиб единственный сын, - начинает он, как только мы оказываемся в салоне.

Я непроизвольно поджимаю губы. Он это замечает. У него вообще очень умный и внимательный взгляд.

- Я знаю, каким он был. И знаю, что у вашей сестры был миллион причин для обид. Но вы должны убедить её оставить ребенка, которого она ждет, и не делать глупостей.

Разговор ставит меня в тупик.

- Она ведь на сохранении?! - нерешительно произношу, закусываю нижнюю губу зубами.

Мне достается снисходительный взгляд.

- Её сюда привезли с кровотечением. Она требовала сделать чистку.

У меня пропадает дар речи. Из телефонного разговора с Жасмин я решила, что она передумала.

На мой изумленный взгляд Крыжевский утвердительно кивает.

- Мне пришлось задействовать свое влияние, чтобы не случилось непоправимого. Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы этот ребенок родился. Но чрезмерно давить на беременную женщину мне бы не хотелось. Помогите мне... - он просит. Реально просит о помощи.