Евгений Примаков. Человек, который спас разведку - Леонид Млечин

В марте 1990 года Примаков, к своему величайшему облегчению, освободился от обязанностей в Верховном Совете. Горбачев назначил его членом новой структуры – Президентского совета.

В декабре 1990 года на съезде народных депутатов предстояло впервые избрать вице-президента СССР. Горбачев перебрал много кандидатур. Возникла фамилия Примакова. Горбачев выбрал бывшего комсомольского функционера Геннадия Ивановича Янаева и совершил большую ошибку. Примаков – в отличие от Геннадия Янаева – никогда бы не предал своего президента. Августовского путча бы не было, и, может быть, в каком-то виде сохранился бы Советский Союз…

Дружеские объятия с Саддамом Хусейном

Важную роль в его биографии сыграла первая война против Ирака. Это была одна из тех стран, которые он хорошо знал. Неудивительно, что в иракском кризисе ему предстояло сыграть одну из главных скрипок.

У Саддама Хусейна возникли проблемы с деньгами. Он восемь лет вел бессмысленную войну с соседним Ираном. Туда ухнули все заработанные им нефтедоллары, и внешний долг Ирака составил фантастическую сумму. Саддам решил поправить финансовое положение за счет соседнего Кувейта. Он давно хотел оккупировать Кувейт. В Багдаде вообще не признают самостоятельность Кувейта, считают его частью Ирака.

Это маленькое и беззащитное государство, богатое нефтью. Иракский президент считал, что за Кувейт никто не вступится. Кстати, Ирак должен был Кувейту, который помогал Саддаму во время войны с Ираном, восемнадцать миллиардов долларов. Саддамом руководила логика уголовного преступника: зачем отдавать долг, когда можно убить кредитора…

Летом 1990 года Саддам обвинил Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты в том, что по их вине упала цена на нефть, поэтому Ирак теряет миллиарды долларов. Кроме того, Кувейт обвинили в том, что он захватил иракские нефтяные поля в южной части пограничного района Румейла (в реальности эти месторождения находятся на территории Кувейта).

«Таким образом, – писал министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз генеральному секретарю Лиги арабских стран, – Кувейт дважды нанес вред Ираку. Во-первых, подрывая его экономику в период тяжелых испытаний, а во-вторых, украв его богатства».

Саддам Хусейн заявил, что Кувейт «совершает экономическую агрессию» против Ирака. Он потребовал заплатить ему компенсацию, а заодно списать многомиллиардный долг. 19 июля он двинул свои войска к границе.

2 августа 1990 года иракские войска вошли на территорию Кувейта. Там было создано марионеточное правительство, которое «попросило» Саддама принять Кувейт в состав Ирака. 8 августа Совет революционного командования удовлетворил «просьбу кувейтских братьев». Кувейт был объявлен девятнадцатой провинцией Ирака. Кувейтские деньги и кувейтская нефть достались Саддаму. Иракцы приступили к разграблению страны.

Практически весь мир выразил протест против иракской агрессии. Но Саддам Хусейн дипломатических протестов не боялся. Он был уверен, что Соединенные Штаты и Советский Союз окажутся по разные стороны баррикад. Но Москва и Вашингтон осудили Саддама Хусейна и призвали международное сообщество объявить эмбарго на поставки оружия Ираку. Саддам промахнулся.

Евгений Максимович сказал Горбачеву, что сумеет убедить иракского лидера вывести армию из Кувейта. Главное – позволить Саддаму уйти с достоинством: арабский лидер не может потерять лицо, для него это равнозначно смерти. Таковы традиции Востока. Министр иностранных дел Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе был против сепаратной дипломатии и поездки Примакова в Ирак. Он доказывал Горбачеву, что Саддам истолкует появление Примакова как выражение поддержки. Но Горбачев мечтал: а вдруг Евгений Максимович с его опытом работы на Ближнем Востоке, с его широкими и давними знакомствами, с его обаянием, с его знаниями их традиций сумеет объяснить иракцам, что их ждет, и Саддам выведет войска?

В шестидесятые годы корреспондент «Правды» Примаков побывал и в Багдаде. Он подружился с иракским журналистом Тариком Азизом, таким же веселым и живым человеком. Азиз, в свою очередь, познакомил советского коллегу со своим другом Саддамом Хусейном. Они стали обращаться на «ты» и называли друг друга по имени.

5 октября 1990 года Саддам принял в Багдаде Примакова. Он говорил московскому гостю, что Кувейт – исторически часть Ирака, поэтому он не выведет свои войска. Поскольку он разговаривал с советским гостем один на один, Саддам откровенно добавил:

– Вы понимаете, что после того, как я отказался от всех результатов восьмилетней войны с Ираном, иракский народ не простит мне безоговорочного вывода войск из Кувейта.

Примаков ожидал большего успеха от своей поездки. Вернувшись, он предложил Горбачеву: попробуем уговорить Саддама уйти, обещав ему заняться решением судьбы палестинцев. Горбачев поручил Шеварднадзе действовать вместе с Примаковым. Но министр иностранных дел не был согласен с Примаковым: любые обещания Саддаму, любая готовность уступить ему, согласиться с его требованиями создают у него ощущение, что он на правильном пути, что он сможет настоять на своем, если только проявит упорство.

Спор между Шеварднадзе и Примаковым разгорелся нешуточный. Перешли на личности, в Примакове вспыхнул его грузинский темперамент.

Евгений Максимович сам признавался, что вспылил:

– Это меня, который занимается Ближним Востоком со студенческих времен, поучаете вы, закончивший заочно педагогический институт в Кутаиси?

Вмешался Горбачев:

– Евгений, прекрати сейчас же.

Евгений Максимович уговаривал американцев дать Саддаму возможность уйти, сохранив лицо. В частности, оставить ему хотя бы два кувейтских острова и нефтяное месторождение, которые, собственно, и стали предметом спора с Кувейтом. И обещать ему, что будет созвана международная конференция для обсуждения палестинского вопроса.

Американцы отвечали, что такого рода уступки агрессору неприемлемы:

– Получится, что Саддам Хусейн, оккупировав Кувейт, получил то, что хотел. Он превратится в глазах арабов в величайшего героя, способного навязать свою волю мировому сообществу. Уступки приведут со временем к еще более кровопролитной войне…

19 октября, во время встречи в Белом доме Примаков рассказал президенту США Джорджу Бушу, что, по его наблюдениям, приближенные Саддама плохо его информируют и иракский президент пребывает в уверенности, будто мир его поддерживает.

Примаков пересказал Бушу слова, сказанные ему Саддамом: «Я реалист, я знаю, что мне придется уйти из Кувейта, но я не могу уйти просто так. Если передо мной будет выбор – уйти или сражаться, я буду сражаться до смерти».

Евгений Максимович внушал Бушу:

– Не загоняйте Саддама в угол, иначе он и будет сражаться до последнего. Ему надо помочь найти путь к политическому решению.

Буш решительно возразил Примакову:

– Я не понимаю, что значит помочь Саддаму найти путь к политическому решению? Саддам совершил преступления, сравнимые с гитлеровскими. Как же можно идти на уступки такому человеку? Возвращайтесь и скажите Саддаму, что я не собираюсь идти на уступки.

Буш отправил Горбачеву шифротелеграмму, возражая против любых попыток помочь Саддаму спасти лицо. Примаков понял, что вопрос будет решен военным путем.

Примаков еще раз полетел в Багдад – уже в другом настроении. Саддам принял его в присутствии всех членов Совета революционного командования. Примаков рассчитывал на более плодотворную беседу в узком составе.

Саддам играл в свои игры. Он объяснил Примакову:

– Я хочу, чтобы ты видел, что среди иракского руководства есть не только ястребы, но и голуби.

Примаков заметил, что предпочел бы иметь дело только с голубями. Вице-президент Таха Ясин Рамадан ответил:

– Тогда придется нам всем уйти отсюда, оставив вас наедине с нашим любимым лидером.

Это был спектакль, а не переговоры. В подобной обстановке сколько-нибудь откровенный разговор становился практически невозможным. Примаков все-таки предупредил Саддама:

– Вы меня знаете давно и понимаете, что я говорю вам только правду. Если вы не уйдете из Кувейта, по Ираку будет нанесен удар.

Саддам ответил, что не может уйти, пока не решен вопрос о полном выводе американских войск из Саудовской Аравии, пока Ираку не обеспечен выход к морю и не решена палестинская проблема. Иракский президент все еще считал, что он может торговаться. Примакову не оставалось ничего иного, кроме как развести руками и вернуться в Москву.

В ночь с 16-го на 17 января 1991 года многонациональные силы, размещенные на территории Саудовской Аравии, нанесли первый авиационный удар по армии Ирака, захватившей Кувейт. Началась операция «Буря в пустыне».

Горбачев и Примаков надеялись хотя бы уберечь Ирак от наземной операции. Евгений Максимович вновь отправился к Саддаму. Добираться пришлось сложным путем, на машинах, через соседний Иран. 12 февраля в Багдаде, когда город бомбили, Примакова тепло принял Саддам. Они обнялись. Примакову продемонстрировали следы разрушений от бомбардировок. Иракское телевидение снимало каждый шаг советского гостя, эти кадры с помощью американской телекомпании «Си-Эн-Эн» увидел весь мир.