Отец моего парня (СИ) - Бушар Сандра

Мое тело утонуло в мягких одеялах, а затем матрац рядом прогнулся. Дмитрий Петрович сел рядом, и я не могла понять: почему он не уходит? Почему молча сидит рядом? А потом его руки скользнули к моим джинсам. Осторожно он принялся стягивать их вместе с обувью. Каждое его касание отзывалось во мне дрожью и мурашками. А мужчина специально делал это настолько чувственно, что мышцы на теле напряглись до боли и жжения.

— Шикарно смотришься, Машунь, — вдруг хрипло протянул он, нервно сглотнув. — Как я и думал.

Я не успела отойти от мысли, что лежу перед ним полностью без трусиков, как он принялся за мой свитер. Даже стоя я не могла снять его, не придавив уши. Руки же Дмитрия Петровича превратили раздевание в какую-то ушлую прелюдию, где под конец я уже сгорала от желания, ерзаясь на месте от нетерпения.

Мои соски встали колом, грудь была не на шутку напряженной. Но он не касался ее и это чертовски не нравилось. Когда я осталась на кровати совсем без одежды, мужчина встал и навис надо мной, я ощущала его нервное, сбивчивое дыхание. Его рука скользнула от пальцев ног до самого темечка, минуя все стратегические места, что так сильно требовали его касания. Так сильно желали его.

— С тебя сегодня хватит. Пчелкам тоже надо выдыхать. — шепнул он мне на ухо, и я до боли прикусила губу, лишь бы не застонать. Лишь бы не сдать себя! — И, Машунь… Я сразу понял, что ты еще в машине проснулась. Шпион из тебя так себе.

А затем он просто встал и вышел, захлопнув за собой дверь спальни. Оставляя меня изнывать от дикого голода. К слову, есть мне совсем не хотелось.

Меня разбудил невероятный аромат жаренного мяса. Пряные специи, оливковое масло, подрумяненная картошка и сочный лучок в маринаде… Резко вскочив на ноги, я осмотрелась по сторонам в поисках источника «вдохновения» к жизни. Аж слюнки от голода потекли!

— Черт… — почесав затылок, попыталась вспомнить, как вообще заснула. Просто отрубилась. Как по щелчку. — Хм… Вот это да!

На столике у кровати лежали мои вещи из общаги – конспекты, телефон, ноутбук… Все, что можно было сгрести из маленького одиночного ящика у кровати. Только зачем Дмитрий Петрович привез все это сюда, если я временный гость?

Пошатываясь, я поплелась к огромному шкафу у стены. Ожидая, по логике вещей, найти там свои шмотки. Оказалось, это лишь обманка, в внутри самая настоящая гардеробная. По размерам больше, чем холл в общаге! И завешана она полностью моими новыми вещами...

— Вещами, — строго напомнила я себе, — которые нужно вернуть обратно в бутик. Обязательно. Иначе буду, как кое-то с «уставшими ножками» - содержанкой.

Долго удержаться на месте не удалось. Слишком уж есть захотелось! За неимением вещей я порыскала по полкам. А потом поняла, что, если что-то надену из нового – придется срывать ценник. В магазин обратно не сдашь. Поэтому замоталась в легкое шелковое покрывало нежно-розового цвета с постели и отправилась в рядом прилегающую ванную.

Застопорилась прямо в проходе с отвисшей до пола челюстью.

— ОХРЕНЕТЬ, — сорвалось с немевших губ. — Вот это я понимаю «берлога депутата». Такая себе скромная и неприметная. Наверное, на прожиточный минимум мужик живет…

Мало того, что выглядело все вокруг, как в глянцевых журналах – по последнему писку моды. Так еще и мраморные стены, умывальник в форме хрустальной капли. Прозрачная душевая кабина была больше многих общественных душевых, а вместо ванны располагался встроенный джакузи.

— Мда уж, — утерпев нос, я не смело подошла к зеркалу. Оно было встроено в стену и стоило оказаться на расстоянии вытянутой руки, как по краям зажглись мягкие белые огоньки. — Дмитрий Петрович, Дмитрий Петрович… Вы так же близки к народу, как я к горнолыжному спорту!

Настала новая череда удивлений. С одной стороны, лежали мои старые косметические принадлежности из общаги, а с другой… Аналоги этой косметики, только брендовые и безумно дорогие. А, главное, совершенно новые. Включая фен по цене, как мой ноутбук. В упаковке. Брать я его, естественно, не собиралась. Но даже сам факт наличия такого рода подарка после моего смелого шопинга очень удивил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, ну… Как вы только поняли, какая именно полочка МОЯ, а какая ЛЕРЫ? На ней же не написано! — удивилась я, покачав головой. Вряд ли мужчина признается, даже если в лоб спрошу. Не следил же он за мной? Не наблюдал, каким цветом губы крашу? Какими духами поливаюсь? Странности, да и только.

Воспользовалась я только новой щелкой для чистки зубов, а также гелем для душа в ванной. Все про все заняло не более десяти минут. А затем радостная бежала вниз на аромат вкусняшек по зову урчащего желудка. К слову, горелым совсем не пахло!

— Дмитрий Петрович, — прокричала я ему еще с коридора. Чувствовала по запаху, где кухня. — Где мои джинсы со свитером, а? В спальне не нашла? Надо одеться. А то, я как бедная родственница.

— В мусорном баке на улице, — ошарашил меня тот елейно и довольно, как мартовский кот. Будто его такой исход событий очень устраивал! — Баки вывезли два часа назад. Так что, нет. Искать тебе не разрешаю. У тебя вещей вон, на пол дома. Все даже в гардероб не влезло! Пользуйся.

Когда я ворвалась в огромную белую комнату, мужчина сидел ко мне спиной, разбирая на столе курицу специальными длинными вилками с острыми концами. На нем были лишь низкие домашние штаны и никакой рубашки. Впервые я видела его почти обнаженным. И, черт его дери, была совершенно не готова к тому, что увижу!

Где дряблая кожа и пивной животик? Где морщины и отворачивающие девушек уродства? Господа, да ведь даже у Валеры в его двадцать один год не было таких стальных бочек на руках! Каждая мышца спины прорисовывалась, маняще играла от любого движения. Так и хотелось коснуться, провести рукой и… Господибожемой! Что я несу такое?

Дмитрий Петрович резко обернулся, одарив меня ошеломительной горячей улыбкой:

— И тебе доброе утро, пчелка моя…

Он оборвал себя на полуслове, внимательно оценив мой внешний вид. Шелковая простынка то и дело сползала на груди, но я старательно сжимала ее в кулак впереди. Не знаю, что именно он там такого увидел, но это явно произвело сильное впечатление. Такое, что лицо тут же осунулось.

— Машунь, — хрипло прошептал он, разворачиваясь полностью лицом-к-лицу. — Иди ко мне сюда, а?

Теперь я могла видеть его каменный пресс и подкаченную упругую грудь. Мое воображение тут же нарисовало, как квадратик льда скользит по его коже, от чего на ней появляться мурашки…

Нет. Нет! Людям после сорока просто на законодательном уровне должно быть запрещено выглядеть сексуально! Как можно о порядке в стране думать, если тут такие депутаты, мм? Я вот еле на ногах стою, как они там вообще законы в силах принимать?! Из-за таких Дмитриев Петровичей страна и разваливается!

— А?.. — задыхаясь, я подняла на Дмитрия Петровича расфокусированный взгляд. Знал, засранец, о чем я думаю. Специально мышцы напряг. От чего мне стало физически больно на него смотреть. Повело. Хорошо, дверной косяк рядом. Он-то меня поддержал в нужный момент, как преданный друг. Почему мужчина такой шикарный, с ума сойти… — Что вы там говорили?

— Говорю, — он расставил ноги шире, и я увидела четко прорисованный эрегированный мужской орган сквозь тонкие домашние брюки. Воспоминания тут же отнесли меня назад... Даря воспоминания, где этот мужчина нанизывал меня на себя снова и снова. Как его член вбивался в меня, словно поршень… — Иди ко мне, золотце. На коленки.

Медленно и чертовски вальяжно он похлопал себя по ноге, и я несдержанно захрипела. Господи, какой позор! Уже готова была бежать, как домашний песель… По первой команде! Фу, от себя самой тошно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я… — язык заплетался, вяз. Мысли путались, сердцебиение ускорилось. Облизав пересохшие губы, я заметила, как от этого жеста мужчина резко вдохнул. Обрывисто и нервно. Сквозь стиснутые зубы. — Я голодная.

— Не поверишь, — многозначительно осмотрев меня с ног до головы, он кратко выдохнул: — Я тоже. Очень сильно.