Академия попаданок. Третий семестр - Алексей Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Наши эльфы привыкли к женскому вниманию, потому и ведут себя соответственно, — чуть поморщилась Алюлея. — Если бы им приходилось бороться за женские сердца, то они были бы посговорчивее.
— Девчонки, а не кажется ли вам, что мужчины в вашем племени слишком сильно выпендриваются? — аккуратно закинула я удочку.
— В смысле? — выпрямилась Алюлея. — Они у нас самые красивые, элегантные и грациозные существа на Стратуине.
Ага, игру надо вести тоньше…
— Я согласна с этим высказыванием, полностью и целиком согласна — женщины всех рас пускают на них слюни. Вам, наверное, тяжеловато отбивать атаки влюбленных самок? — подмигнула я по-дружески.
— Это да, нельзя с мужем пройти по городу, чтобы не нацеплять восхищенных взглядов, как репьев на диком поле. Зато от нас мужики глаз отвести не могут, слюнями едва потопы не устраивают, — потянулась синеглазая эльфийка Маланиэль.
Есть зацепочка, теперь надо дальше провести свою интригу.
— Вот-вот, вы же обалденные красавицы, а мужчины обращаются с вами, как будто вы всего лишь приложение к кровати. Вот вы для них красоту наводите, а будет ли с этого толк? Всего лишь пять-десять минут пыхтения и всё? А вы три часа тут маникюритесь…
— Нет, ты не права, — нахмурилась Алюлея. — Наши мужчины не такие! Возможно, такими являются дети людей, но эльфы…
— Да перестань, Алюлея, — нахмурилась Галантерея. — Мой Козлоруэль в некоторых вопросах даже хуже детей людей. Извините, Марина и Агапа за сравнение.
Мы с Агапой только отмахнулись, мол, плавали-знаем. У каждой был печальный опыт первой любви, а у кого-то даже развод за плечами.
— А сколько раз я стаскивала с него дочерей людей? — продолжала Галантерея. — А сколько раз он не приносил домой часть добычи?
Я подливала вино в серебряные кубки и подготавливала революцию. Женскую, суровую и беспощадную, где мужчинам если не оторвут самое дорогое, то гладкие волосы точно проредят. Видимо, у эльфиек накопились к представителям сильного пола давние обиды и пришло самое время выплеснуть эту волну гнева. Заодно и мы постараемся проскользнуть в Кардамош, минуя нежелательную прогулку по Проклятым болотам.
— А я своего Драндануила уже устала просить прибить полочку. Двести лет прошло со времени моей первой просьбы, — пожаловалась Маланиэль.
— А мой Ситроэль на-напрочь отказывается сидеть с детьми. Ему ва-важнее походы и сражения, чем воспитание дочерей, — подхватила худенькая эльфийка, у которой началась первая стадия опьянения в виде заикания.
— Да что тут говорить! Лопухорэль вообще мою маму знать не желает и на эльфийские блины никогда не приходит, — сказала ещё одна.
— И мой тоже не сахар — каждые выходные вытаскиваю его из трактира, где он с закадычным другом гномом Фигли надирается до состояния мокрого дубового листа, — подала голос ещё одна из угла.
— Вот-вот, я и говорю, что воспринимают вас, как приложение к постели, которое ещё и поесть приготовит, — подлила я масла в огонь.
Алюлея пыталась что-то сказать, но её жалкий лепет потонул в жалобах, упреках и досадах на ленивых мужей, которые только войной занимаются, а на эльфиек, как на женщин вообще внимания обращать не желают. И слезы в подушку в одинокой кровати вспомнились, и выговоры от наставников детей, к которым не приходят отцы для серьезного разговора, и старый гардероб, которые давно требует обновления…
Теперь важно не пропустить точку кипения и использовать её в свою пользу. И я подогрела ещё чуть-чуть, добавив всем вина и рассказав историю о том, как меня бросил муж, когда узнал, что я не могу рожать. Вот тут всех эльфиек реально зацепило. Мне сразу набросали кучу советов, а моего бывшего мужа закидали заковыристыми оскорблениями. И в этот момент я воскликнула:
— Да если бы я могла ему все ваши слова сказать! Вам везет — вы-то можете…
— А ведь и точно! Можем! — подхватила раскрасневшаяся Алюлея. — Вот пряяямо сейчас… да, вот токо допью… Ик! Всё, я го-готва пыйти и выскзать всё-всё-всё. Встану пред ним такая вся красивввая и фсё…
— И я! И я! А я свому ещё дубинкой дбавлю, чтобы плочку прбил! — раздалось с разных концов комнаты.
Я вскочила с криком:
— Вперёд! Мы докажем, что можем не только кровати согревать!
Бедные эльфийки, они никогда не пили с женщинами из нашего мира… Слабенькие они… Мне даже было немного стыдно за то, что приходилось их использовать, но потом вспоминала, что они без сожаления отпустили бы нас в Проклятые болота и стыд проходил.
— Вперё-ик-ёд!!!
Именно с таким криком толпа эльфиек расплескалась по деревянным дорожкам, ведущим к соседним домам.
Эх, надо было видеть следы от моей диверсии…
Среди деревьев мерцали волшебные огни, они давали немного света, но этого было достаточно, чтобы увидеть разъяренных эльфиек, которые дорвались до выплеска чувств. Не все смыли маски или убрали порубленные веточки с волос, которые заменяли бигуди, так что нападение напоминало атаку африканских туземцев. Это было феерично, сексуально и дико…
Я залюбовалась творением языка своего.
Плюшки-ватрушки, жаль, что вам не удалось увидеть, как светловолосая эльфийка метелила мужа большим черпаком, а тот пытался увернуться и прикрыть острые уши, чтобы их не поломали. Или как две размалеванные подруги стреляли из лука по изменщику, а тот белочкой прыгал с дерева на дерево и едва успевал перепрыгнуть, как в прежнее место втыкались две стрелы. Или как пожилая эльфийка учила эльфа прибивать полочки, а чтобы ему было лучше видно — прибила его самого к дереву и рассказывала за какое место держать молоток.
Также жаль, что рядом не было броневика, на который я могла бы залезть и координировать своих революционеров. Эльхаурон погрузился в хаос и порок. Да-да, именно в порок, так как разгоряченные эльфийки не смогли справиться с безумством страсти и набросились на своих мужей, как мартовские кошки. Стоны, ахи и охи распространились по эльфийскому городку так же быстро, как простуда по группе в детском саду. Городок потихоньку превращался в подобие Содома и Гоморры.
— Агапа, нам пора бы слинять, а то девчонок хватит ненадолго, — позвала я подругу, которая перешла на другой балкончик, чтобы увидеть, как эльфийки сначала собирались сначала сжечь своих мужей, а сейчас слились с ними в страстных поцелуях.
— Согласна. После того, что мы тут устроили, нас ещё долго будут помнить, — отозвалась Агапа.
Мы спустились по лестнице вниз и тихонько подкрались к Шмуру, который обалдело глазел по сторонам и явно недоумевал по поводу творящегося. Вот
