Слово о полку Игореве - Александр Зимин

Пространная редакция донесла до нас текст, дополненный церковнокнижными вставками: [См.: Frćek. S. 86.]

а) «помоляся Богу и пречистой Богородицы». Этот текст считают вставкой В. П. Адрианова-Перетц и В. Ф. Ржига. Он соответствует церковным мотивам, свойственным именно Пространной редакции;

б) «и наполнишася ратнаго духа и уставиша себе храбрыя (так У. — А. 3.) полъкы (У воеводы.—А. 3.) в Руськой земли». Выражение «воеводы у нас уставлены» есть в фрагменте № 15 Задонщины Пространной редакции. Формула «на-полнися ратного духа» встречается в русском летописании конца XV — начала XVI в. (в том числе в Никоновской летописи), восходя к Иосифу Флавию («исполнъшимся ратнаго духа»).[Тохтамыш «наполнився (в списке А «наполнися».—А. 3.) духа ратнаго» (ПСРЛ. Т. 26. С. 147). Александр Невский «исполнишася духа ратнаго» (ПСРЛ. Т. 10. С. 126), в 1496 г. «князь Юрьи Бабичь наполнился духа ратна» (ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 12. С. 244). См. также: Królik. S. 126.]

Фрагмент № 6. Обращение к жаворонку.

Краткая редакция:

Жаворонок птица, в красныя дни утеха, взыди под синие облакы, пой славу великому князю Дмитрею Ивановичю u брату его Володимеру Ондреевичю. Они бо взнялися как соколи со земли Русскыя на поля Половетцкия[В ркп.: половетция.]{К-Б, л. 123–123 об.}.

Пространная редакция:

О, жаворонок, летьняа птица, красных дней утеха, возлети под синии небеса, посмотри к сильному граду Москве, воспой славу великому князю Дмитрию Ивановичю и брату его князю Владимеру Ондреевичю. Цег буря соколи[В ркп.: коли.] снесет из земли Залетъскые в поле Половецкое (И1) {л. 216–216 об.}.

Оле[В ркп.: ое.] жаворонок, летняя птица, красных день утеха, возлети под синее небеса, посмотри к силному граду Москве, воспой славу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его князю Владимеру Андреевичю. Ци буря соколи снесет из земля Залес-кия в поле Половетское[В ркп.: полотское.] (У) {л. 173–173 об.}.

А жаворонок[В ркп.: жаворок.] летъняя птица, красных дней втиха, возметы ж под сылныя небеса, посмотри[В ркп.: посмарти.] ко славному городу Москви. А чили боре соколом зонесет из земли Золеское в поле Половецкое (С) {л. 37–37 об.}.

В фрагменте о жаворонке Пространной Задонщины не можем считать первоначальным прилагательное «летьняа» (сходный случай также в фрагменте № 9) — лишнее определение,[В фольклоре есть обращение «младый жавороночик» (Песни, собранные П. В. Киреевским. Первая серия. М., 1918. Вып. 2, ч. 1. С. 65; Азбелев. Текстологические приемы. С. 167).]отсутствующее в К-Б. Слова «посмотри к силному граду Москве» (нет в К-Б) также считаем дополнением Пространной редакции, ибо и ниже в этой редакции роль Москвы усиливается (то же в фрагменте № 10).[Frćek. S. 81.] Текст «Ци (так У. — А. 3.) буря {со}коли снесет» в И1 и сходных мало вразумителен, сравнительно с ясным К-Б («они бо взнялися как соколи»).

Тюркоязычное население юга Руси, и в первую очередь половцы, ассимилировало основную массу завоевателей. И «монголы» южнорусских степей XIV–XV вв. не в меньшей мере являлись потомками половцев, чем наследники воинов Батыя. Поэтому в литературе конца XIV — начала XV в. татары и половцы часто отождествляются. Это встречаем в Повести о Митяе (1378 г.),[«…во Орду, в место Половецкое» (ПСРЛ. Т. 11. Стб. 39).] Повести о Те-мир-Аксаке (1395 г.),[«…Темир бо зовется половецкым языком» (ПСРЛ. Т. 15. С. 448).] Повести о нашествии Едигея (1409 г.),[«…половцы разсмотривше русский наряд» (ПСРЛ. Т. 11. С. 207).] Житии Сергия Радонежского.[ «умея глаголати русски, гречески, половецки» (Тихонравов Н. С. Древние жития Сергия Радонежского. М., 1892. С. 163).] Половцами называются татары и в Сказании о Мамаевом побоище,[«…испытавше оружие свое над погаными половци» (Повести. С. 74).] первоначальный текст которого сложился к началу XVI в. О походе Мамая «с своею силою татарьскою и половецкою» говорит Летописная повесть о Мамаевом побоище,[Повести. С. 29.] «Поля Половецкие» упоминаются и в Краткой редакции Задонщины. Все это могло дать отправной толчок составителю Пространной редакции Задонщины для противопоставления поражения русских войск при Каяле от половцев победе над татарами на Куликовом поле.

Фрагмент № 7. Сбор ратных сил.

Краткая редакция:

Кони ржутъ на Москве. Бубны бьють на Коломне. Трубы трубят в Серпухове. Звенить слава по всей земли Русськой. Чюдно стязи стоять у Дону великого. Пашутся хоригови берчати, светяться калантыри злачены.[В ркп.: зачены.] Звонят колоколи вечнии в Великом в Новегороде. Стоять мужи наугородци у святыя Софии, а ркучи такову жалобу: «Уже намъ, брате, к великому князю Дмитрею Ивановичю на пособь не nocnemu» {К-Б, л. 123 об.}.

Пространная редакция:

На Москве кони рьжут. Звенит слава руская по всей земли Руской. Трубы трубят на Коломне. В бубны бьют в Серпохове. Стоят стязи у Дону у великого на брези. Звонят колоколы вечныа в Великом Новегороде. Стоят люди новгородцы у святой Софеи, а рькучи: «Уже нам, братие, на пособе великому князю Дмитрию Ивановичю не поспеть» (И1) {л. 216 об.}.

На Москве кони ржут. Звенит слава по всей земли Руской. В трубы трубят на Коломне. В бубны бьют в Серпугове. Стоят стязи у Дунаю великого на брезе. Звонят в колоколы вечныя в Великом Новегороде. Стоят мужи навгородцкие у Софеи премудрые, а ркут тако: «Уже нам, брате, не поспеть на посопь к великому князю Дмитрею Ивановичю»[В ркп.: Ивано.] (У) {л. 173 об. — 174}.

Кони ирзуть на Москве. Трубы трубят у Серпугове. Бубны бубнят но Коламне. Звинит слава по всей земли Руской. Чудно стези стояти у великого Дону на берези. Звонят вечныя колоколы у Великом Новегороде. Стоят мужи новгородцы у святое Софеи, рекут так: «Уже нам, брате, не поспети на пособ государю нашему великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его князю Володимеру Андреевичу» (С) {л. 37 об.}.

Фрагмент сходно изложен в обеих редакциях. Однако фраза «звенит слава по всей земли Руской» логичнее помещена в Краткой редакции: слава могла звенеть только после того, как уже протрубили трубы и забили бубны, т. е. после начала сборов в поход. Стройнее в Краткой редакции и ряд городов. Он как бы расходится кругами от центра Русского государства, где собиралось в поход воинство: сначала упоминается Москва, затем Коломна и Серпухов. Слава русского оружия гремит по всей Русской земле, татарские стяги стоят на Дону, а в Новгороде все еще звонят в колокола.[Возражая против подобного истолкования «стягов», О. В. Творогов ссылается на то, что эпитет «чудно» употребляется «обычно с положительным значением» (Творогов. «Слово» и «Задонщина». С. 320). Но у И. И. Срезневского можно найти «чудный» в значении «чуждый» (XI в.) и выражение «содомьскымь чудьныим огньмь» отнюдь не с положительным значением (Срезневский. Материалы. Т. 3. Стб. 1550). «Хоругвь» также необязательно означала снаряжение русского воинства. Ср.: «хоругьв» адова (XI в.) (Там же. Стб. 1388).] В изводе Ундольского эта стройность нарушена: за Москвой помещена Русская земля, за нею Коломна, а всю цепь городов замыкает Серпухов.

В поэтической форме автор К-Б передает рассказ о походе русских войск к Дону. Выйдя из Москвы, они двинулись к Коломне, оттуда 20 августа повернули по направлению к Серпухову и у устья Лопасни 24 августа перешли через Оку. 8 сентября произошла переправа через Дон и Куликовская битва.[Тихомиров М. Н. Куликовская битва 1380 г.//Повести. С. 365–366.]

В словах «стоят стязи у Дону у великого на брези» В. П. Адрианова-Перетц усматривает вторичность Задонщины: Дон якобы здесь не на месте, так как «описываются еще лишь сборы войска».[Адрианова-Перетц. «Слово» и «Задонщина». С. 140; Лихачев. Черты подражательности «Задонщины». С. 96; Творогов. «Слово» и «Задонщина». С. 320.] Но она исходит при этом из текста Пространной редакции памятника. Поэтический замысел Задонщины по К-Б ясен: татарские стяги достигли уже берегов Дона, а в Новгороде еще звонят в вечевые колокола.[Адрианова-Перетц. «Слово» и «Задонщина». С. 140; Лихачев. Черты подражательности «Задонщины». С. 96; Творогов. «Слово» и «Задонщина». С. 320.] Именно поэтому новгородцы и говорят: «Уже намь… Дмитрею Ивановичю на пособь не поспети» (К-Б).[В тексте «чюдно стязи стоять у Дону великого» речь идет не о русских войсках, как думала В. П. Адрианова-Перетц, а о татарских. Об этом прямо говорится дальше: «татарове… стоять межю Доном и Днепром». Это соответствует и Летописной повести: «Мамай ста за Доном… и стоя 3 недели» (Повести. С. 31).]

Слова «пашутся хоригови берчати» (К-Б), отсутствующие в списках Пространной редакции, хотя и имеют соответствие в Сказании («хоругви, аки жыви, пашутся»),[Повести. С. 62.] мы не считаем вставкой, ибо глагол «пахать» использован в Краткой редакции и еще один раз (см. в фрагменте № 12 «пашють синие молньи»). К тому же стяги, хоругви и калантыри образуют один образный ряд. Возводит к архетипу Задонщины этот текст и Р. О. Якобсон.[Jakobson. Sofonija’s Tale. P. 30.]