Нежеланная женитьба - Барбара Картленд

В мыслях замок Тайнмаутов всегда представлялся Оноре эдаким мрачным сооружением с башней. Она не знала, что он считается одним из красивейших старинных замков Англии и служит родовым поместьем Тайнмаутов со времен норманнского нашествия.

В каждом столетии здание, естественно, совершенствовалось и достраивалось, а третий герцог, живший во времена одного из Георгов, вложил целое состояние в интерьер.

Он нанял самых искусных архитекторов и не только перестроил комнаты и изменил внутреннюю отделку, но и заказал мебель для парадных залов. По словам графини, даже великолепнейшие королевские покои в Виндзоре не идут с ними ни в какое сравнение.

Оноре всегда казалось, что тетя говорит о замке таким тоном, словно он принадлежит ей. Элин доставляло удовольствие подчеркивать, что ни единой женщине в мире еще не посчастливилось стать обладательницей этого великолепного сооружения. Как обычно, она не прочь была лишний раз убедиться, что Онора ценит то, что они с дядей для нее сделали.

— Вижу, тебя поселили в королевских покоях, — заметила она, когда они с Онорой приехали в замок. — Надеюсь, ты имеешь представление об истории и знаешь, что королева Елизавета занимала их первый раз, когда была еще маленькой, а второй — когда уже взошла на престол.

Онора не смогла скрыть, что не имеет об этом никакого понятия, и графиня презрительно фыркнула:

— И чему вас только учили в этой дорогостоящей школе! Хотя чего ждать от этих иностранцев! Наверняка из зависти ругают все английское и превозносят свое.

Онора могла бы сказать, что им преподавали историю всех крупнейших государств Европы, но решила, что лучше этого не делать.

А графиня продолжала:

— Постарайся тем не менее сказать о замке хоть что-то умное. Не для герцога, конечно, он и слушать тебя не будет, а для его родственников, чтобы не говорили потом, что он женился на какой-то необразованной дурехе.

Не дожидаясь ответа Оноры, она вышла из спальни, всем своим видом показывая презрение к племяннице.

Онора так и не поняла, как жестоко страдает графиня из-за того, что другая женщина займет в жизни герцога то место, которое мечтала получить она. Девушка была молода и наивна, ей это, по счастью, и в голову не пришло.

А графиня была слишком умна, чтобы выставлять свои чувства напоказ в присутствии родственников. Наоборот, она только и делала, что на людях превозносила Онору до небес и уверяла всех, что она для герцога самая подходящая невеста. В общем, графиня являла собой само очарование.

Одна лишь Онора видела неискренность тетки и от этого чувствовала себя крайне неуютно. Она была рада, что дядя не оставляет ее одну.

— Помогите мне, дядя Джордж, — попросила она в первый вечер, спускаясь к ужину. — Я так боюсь всех этих незнакомых людей, которые разглядывают меня, будто я какой-то уродец в цирке.

Граф расхохотался:

— Ну какой же ты уродец, моя милая!

— Может быть, и нет, но я теперь точно знаю, какие чувства испытывают «бородатая женщина» и теленок о шести ногах.

Граф опять рассмеялся:

— Откуда тебе вообще о них известно?

— Когда я жила во Флоренции, я читала книгу, в которой описывалась коронация короля Георга IV, которая проходила в Гайд-парке. Туда приезжал цирк и показывал всякие необыкновенные номера.

— Ну если ты собираешься разговаривать со своими будущими родственниками в таком духе, — заметил граф, — не сомневаюсь, что они придут в ужас.

— Я стараюсь делать вид, что мне все нипочем, — призналась Онора, — но на самом деле дрожу от страха как осиновый лист.

— Тогда держись ко мне поближе, а родственников герцога предоставь своей тете. Она с ними получше нас с тобой разберется.

Когда граф говорил с ней вот так, по-дружески, Оноре казалось, будто это папа, живой и здоровый, стоит рядом.

Несмотря на свои страхи, она вошла в гостиную с улыбкой на губах, и гостям показалось, что к ним ворвалась сама весна.

И снова жениху с невестой пришлось выслушивать многочисленные поздравления, снова в их честь звучали тосты, а герцог произнес ответную речь.

Когда ужин закончился, гости перешли за карточные столики. Оноре показалось, что герцог направляется в ее сторону, но тетя была начеку.

— Надеюсь, ты умеешь играть на рояле? — недовольным тоном спросила она.

— Да, тетя Элин.

— Тогда пойди и что-нибудь сыграй. Все лучше, чем сидеть без дела. Только не барабань слишком сильно по клавишам, а то, чего доброго, помешаешь игрокам в бридж.

Онора послушно подошла к роялю, стоявшему в алькове комнаты, в которой гости собрались после ужина.

Эта комната примыкала к роскошной гостиной, где они ужинали, и — как позже узнала Онора — всегда использовалась для игры в карты.

На стенах висели прекрасные картины, однако Онора решила рассмотреть их попозже. Она уселась на стул, стоявший перед роялем. От ее внимания не ускользнуло, что герцог и ее тетя оказались единственными незанятыми людьми во всей компании. Они о чем-то тихонько шептались, и Онора могла лишь надеяться, что не о ней. Отогнав эти неприятные мысли, она послушно начала играть и в ту же секунду забыла обо всем на свете.

Музыка была ее страстью. Каждый год Онора занимала первое место на представлениях в школе, хотя в доме тети никто не удосужился спросить ее об этом.

В игре на пианино Онора делала поразительные успехи, и мать-настоятельница предложила ей брать дополнительные уроки музыки вместо того, чтобы зря тратить время на рисование, в котором Онора была не особенно сильна.

Онора была этому только рада. Музыка, которую ее учитель-итальянец считал самым важным в жизни — важнее, чем хлеб насущный, — приносила ей истинную радость.

«Музыка призвана не только услаждать твое сердце, — любил говорить учитель, — но и сердца тех, кто тебя слушает. Поэтому старайся вкладывать в нее всю свою душу».

Он говорил это настолько вдохновенно, что Онора запомнила его слова и, играя, всегда пыталась выразить с помощью музыки свои мысли и чувства, а за полгода до отъезда из Флоренции даже сама начала сочинять.

Девочкам она ничего говорить об этом не стала, боясь, что те поднимут ее на смех, но одну мелодию сыграла учителю. Тот, внимательно выслушав, сказал:

— Это только начало. Туман рассеивается, и если ты продолжишь сочинять, ты обретешь дорогу в рай, которая ждет всех настоящих музыкантов. Именно там они соединяются душой с самим Господом.

Сейчас, когда Онора сидела за инструментом, ей вспомнились эти слова. Сначала она сыграла что-то из классики, а потом, уверенная, что ее никто не слушает, — свое последнее сочинение.