Дружба - Этико-психологический очерк - Игорь Кон

Но и это заключение слишком категорично и социологически поверхностно. Во-первых, нужно учитывать мотивы переселения: многие люди живут на одном месте не потому, что им здесь хорошо, а просто потому, что не могут сменить опостылевшую среду. Во-вторых, психологическое благополучие личности зависит не столько от размеров населенного пункта и длительности проживания в нем, сколько от качественных характеристик взаимоотношений с окружающими людьми и степени личной эмоциональной привязанности к месту жительства.

Социологическое исследование местных общинных отношений в девяти индустриально развитых странах (США, ФРГ, Швеция, Канада, Австрия, Испания, Швейцария, Бельгия и ПНР) и выявило, что, несмотря на высокую территориальную мобильность горожан, привязанность к месту жительства остается важным элементом их личного самосознания. Это чувство местной принадлежности включает множество элементов, субъективная значимость и сила которых (например, привязанность "к месту" — природе, климату, дому и к привычному человеческому окружению) весьма индивидуальны. Их соотношение изменяется с течением времени, возрастом и жизненными условиями и в полной мере осознается только в критических ситуациях, скажем при перемене места жительства. Однако важнейшее условие сравнительно безболезненного привыкания к новой пространственно-социальной среде — личная вовлеченность в местную субкультуру, приобщение к групповой жизни в этой среде. Иными словами, существенно не столько то, как долго человек живет на одном месте, сколько то, как он себя ощущает: посторонним, чужим или же активным соучастником совместной деятельности. Чем демократичнее и живее общинная связь, тем быстрее вписываются в нее вновь прибывшие и тем легче налаживаются их человеческие контакты.

Организация быта — не в последнюю очередь организация человеческого общения. Соседство, территориальная близость — одна из важнейших социально-психологических предпосылок личного знакомства и установления дружеских отношений. Первичной ячейкой, где завязывается детская дружба, обычно бывает "свой двор", чуть позже — "своя улица". С возрастом (а также с получением образования) территориальные рамки выбора друзей заметно расширяются, но все-таки сохраняют свое значение.

Американский социолог К. Бродерик, опросив 7622 пары дружественных городских семей, обнаружил, что почти 30 % из них — соседи, а 28 % познакомились благодаря тому, что раньше были соседями. У 300 мужчин, которых французский социальный психолог Ж. Мезоннёв спрашивал о причинах прекращения их прежних дружеских связей, на первом месте (45 % всех ответов) оказалась перемена местожительства своего или друга.

На первый взгляд территориальная близость — только одно из внешних условий возникновения и сохранения дружбы. Однако проведенный французскими социологами эксперимент говорит о большем. В одной военной школе-интернате 400 курсантов (мужчины от 21 до 35 лет) были поселены группами по 40 человек. Расселение проводилось строго по списку, в алфавитном порядке; ничего общего, кроме совместного проживания, у этих людей поначалу не было. Тем не менее, когда спустя несколько недель был произведен социометрический тест — курсантам предложили выбрать тех, кто им более симпатичен, — число взаимных выборов в пределах общей зоны местожительства составило 68 %. По данным социолога З. А. Янковой, соседи по этажу обмениваются услугами чаще, чем соседи по дому, живущие на разных этажах.

Дружеские отношения тесно переплетаются с семейно-родственными и трудовыми. Свыше половины таганрогских рабочих, обследованных Л. А. Гордоном и Э. В. Клоповым, познакомились со своими друзьями на работе; две пятых друзей инженеров и техников "приобретены" в годы совместной учебы и около трети — на работе. По данным других исследований, свыше 40 % друзей у горожан составляют сослуживцы, с которыми они регулярно встречаются на работе. Вполне естественно, что деловое сотрудничество в трудовой деятельности — основной для взрослого здорового человека — часто перерастает в личную близость.

Но как бы ни были хороши личные отношения на службе, интенсивность (частота) домашнего общения зависит в первую очередь от близости проживания: чем больше расстояние, тем реже встречи. Если затраты времени на дорогу превышают один час, подавляющее большинство (84,6 %) опрошенных москвичей видится с друзьями не чаще раза в месяц. Это побуждает жителей большого города особенно ценить хороших соседей.

В 1973 г. почти две трети жителей нового микрорайона Москвы через пять лет после его заселения еще не имели личных контактов с соседями. Отчасти потому, что прочные связи еще не успели сформироваться, отчасти потому, что градостроители не предусмотрели соответствующих условий для общения, а также, возможно, и вследствие психологической реакции на вынужденные и слишком тесные контакты с соседями в старых коммунальных квартирах. В 1979 г. при опросе жителей другого сходного московского микрорайона доля людей, не имеющих никаких контактов с соседями, уменьшилась до 30 %, а количество дружеских отношений с соседями выросло с 40 до 66 %. Изменились и социальные установки. В 1979 г. в пользу тесных дружеских связей с соседями высказались 47,4 % опрошенных (в 1973 г.-33 %), за взаимопомощь и совместную общественную деятельность, но без личных отношений-41,4 % (в 1973 г.-55 %), против всяких контактов- 8,2 % (в 1973 г.-23 %).

Как видим, люди стремятся не к самоизоляции, а к персоналиаации своего жизненного Пространства и отношений с окружающими. Тем не менее соседство не сливается с дружбой…

Сравнивая степень субъективной значимости и конкретные функции разных межличностных отношений — семейных, родственных, соседских, дружеских и т. п., социологи выделяют несколько формальных параметров. Плотность (теснота) связи обозначает интенсивность, частоту повседневных бытовых контактов. Например, связь между членами семьи обыкновенно теснее, чем между соседями и тем более между друзьями, живущими в разных районах или городах. Однако понятие плотности связи не отражает субъективной личностной значимости взаимоотношении. Для ее обозначения введено понятие силы связи, которая измеряется сочетанием количества совместно проводимого времени, эмоциональной интенсивности отношений, силы взаимной привязанности, психологической интимности, взаимного доверия и объема оказываемых друг другу услуг. Хотя каждый из этих параметров относительно автономен, между ними существует определенная зависимость.

"Сильные связи", однако, далеко не всегда важнее и эффективнее "слабых". Факторы, усредненные в понятии "силы", сплошь и рядом рассогласованы. Например, количество совместно проводимого времени и объем оказываемых бытовых услуг между соседями зачастую выше, чем между друзьями, живущими в разных районах или городах; тем не менее эмоциональная привязанность и психологическая интимность дружбы будут сильнее. Даже когда соседские отношения достаточно персонализированы, они строятся преимущественно как обмен разного рода услугами (уход за детьми, бытовая взаимопомощь) и в меньшей степени как обмен информацией (обсуждение политических или местных новостей, разговоры о работе, семейных делах и т. д.). Интимность, самораскрытие и другие личные ценности, в которых проявляется специфика дружбы, с соседством не ассоциируются. Исключение представляют лишь случаи, когда соседские отношения перерастают в дружеские, то есть повышаются в ранге.:

Следует заметить, что иерархия и функции разных первичных групп членов семьи, родственников, сослуживцев, соседей и друзей ^- не даны раз и навсегда. Они зависят от конкретных житейских ситуаций. Например, в одном из социологических исследований большой группе венгров (573 человека) было предложено ответить, на чью помощь они больше всего рассчитывают, если понадобится присмотреть за детьми в течение часа или в течение педели. В ситуации краткосрочной помощи у большинства (73 %) опрошенных первое место заняли соседи, второе (56 %) — родственники и лишь третье (33 %) — друзья. Во второй ситуации на первое место (66 %) вышли родственники, на второе (47 %) — друзья, соседи же оказались на последнем (46 %) месте. Отвечая на вопрос, кто больше помог им во время тяжелой болезни, 293 американца назвали в первую очередь (от 43 до 46 %) ближайших родственников, во вторую (38 %) — друзей, в третью (29 %) — соседей и в четвертую (20 %) — дальних родственников.

Иерархию отношений практической взаимопомощи установить сравнительно легко. Но дружба сегодня больше, чем когда-либо в прошлом, ассоциируется прежде всего с духовной близостью, потребность в которой принципиально безгранична, ненасыщаема. С этим связано и представление о ее "оскудении".

Каждому человеку хочется, чтобы его любили не за что-то, а ради него самого. Если мы замечаем, что друзья обращаются к нам преимущественно в момент нужды, нам становится обидно. Но мы и сами поступаем так же! Дружеские отношения ценны прежде всего потенциально, давая уверенность в том, что нам есть с кем поделиться, есть к кому обратиться за помощью. Реальная потребность такого рода возникает не так часто, в зависимости от конкретных обстоятельств. Однако это не значит, что в остальное время мы забываем или перестаем любить своих друзей, как и они нас. Дружба просто ждет своего часа. Только наши личные часы не всегда синхронны: актуальная потребность в душевной близости или практической помощи возникает у нас и у наших друзей в разное время, порождая чувство обиды и непонятости. Но так было во все времена! Необходимое условие прочной дружбы — вера в друга и взаимная терпимость. И современный человек в этом отношении не лучше и не хуже своих предков.