Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

— Сколько вы получаете в месяц денег?

— Около шестидесяти тысяч песо, — ответил гордо Жоакин. — У нас в Марокко это целое состояние.

— У вас есть семья?

— Они остались на родине. Мать и сестры.

— Сколько это в долларах, ну ваши шестьдесят тысяч?

— Пятьсот долларов, — ответил Жоакин.

— Ясно. Я вам предлагаю в десять раз больше и прошу взять двухмесячный отпуск за свой счет у профессора. Если нужно с ним договориться, я готова сделать и это. А вы завтра летите с нами в Париж.

— С вами? — растерялся Жоакин. — Но у меня нет визы.

— В Париж не нужна виза, — терпеливо объяснила Инес, — согласно подписанному Шенгенскому соглашению в странах Западной Европы виза не нужна, в том числе и между Испанией и Францией. Вы согласны?

— Я должен договориться с профессором, — пробормотал Жоакин.

— Конечно, — согласилась Инес, — но учтите, самолет отходит завтра утром. Когда вы мне дадите ответ?

— Через час, — подумав, ответил врач.

— Тогда я жду вашего решения. В любом случае вы ведь вернетесь сюда через час, чтобы наложить новую повязку, верно?

— Да, разумеется, — ответил врач. Он вернулся через час и коротко сообщил, что едет с ними.

Инес уже не удивилась. Она видела, как он смотрел на нее. Ни деньги, ни возможные путешествия его не могли убедить. Такие романтики иногда встречаются. Возможность постоянно общаться с понравившейся им женщиной они ценят гораздо больше, чем презренный металл или свое благополучие. Инес всегда нравились такие спокойные люди, самим фактом своего существования подтверждающие истину о важности бога в душе человека.

Таким был и ее покойный супруг — Рауль Вальес. Был целых двенадцать лет рядом с ней. Иногда ей казалось, что она помнила каждый день, проведенный с ним вместе. Его убили в восемьдесят девятом, в тот февральский вечер, самый тяжелый вечер в ее жизни.

Они познакомились в семьдесят пятом. Ей было шестнадцать, ему двадцать два. Это был не первый мужчина в ее жизни, она уже имела несколько парней до того, как встретила Рауля, но только после первой встречи с ним она вдруг поняла, что полюбила, и на всю жизнь. Семья Контрерас была самой известной фамилией в округе. Ее отец, Эдуардо Контрерас, был одним из самых богатых людей Мексики. После смерти матери Инес, которую он безумно любил, Эдуардо женился еще дважды и оба раза неудачно. Может, поэтому весь смысл его жизни был в Инес, которую он просто боготворил.

Девочка росла в поместье отца, не зная ни в чем отказа. Именно для нее Эдуардо построил настоящую конюшню и научил девочку верховой езде. Именно ради нее он свернул многие свои дела, предпочитая больше времени проводить дома с Инес. И именно он первым узнал о чувствах своей дочери к Раулю Вальесу, сыну его управляющего, бывшего кубинца, бежавшего в свое время от режима Кастро.

Первые встречи дочери с этим Раулем его не очень волновали. Он понимал, что у дочери должны быть друзья. Но когда эти встречи стали регулярными, он встревожился. Нужно было любым способом отвлечь дочь от этого парня. Он решил отправить дочь на учебу в Америку. Все было решено, дочь встретила его решение внешне спокойно. Но в одну из ночей…

Эдуардо стоял на балконе, когда увидел, как внизу мимо бассейна промелькнула тень дочери. Он не мог сомневаться, это была Инес, он сразу узнал ее розовое платье. Нахмурившись, отец спустился вниз, в сад, пытаясь выяснить, куда пошла дочь. У ограды он услышал шепот и, пригибаясь, осторожно, прячась за кустами, подошел поближе. Это были Инес и Рауль.

— Ты должна улетать, — шептал Рауль, — ты должна лететь в Сан-Франциско.

— Нет, — возражала девушка, — ты знаешь, я не могу, я не хочу улетать.

— Твой отец не хочет, чтобы мы были вместе, дети часто бывают наблюдательнее взрослых, — он не любит меня.

— Я его уговорю.

— Нет. — Рауль был в свои двадцать два года не по годам рассудительным парнем, он кончал институт в Мехико, где учился на архитектора. — Так нельзя, Инес. Ты должна уехать в Америку, а я приеду к тебе после окончания учебы.

Там мы и поженимся.

Эдуардо сжал кулаки, он старался не дергаться, чтобы не выдать своего присутствия, понимая, что они не простят ему подобного поведения. Вся ночная сцена походила на плохо поставленный спектакль, но, может, вся наша жизнь и есть плохо поставленный спектакль, в котором режиссер не всегда обращает внимание на постановку разного рода мелочей. А там, где обращает внимание, уже складывается Судьба.

— Я не смогу без тебя, — медленно произнесла Инес, — я не смогу без тебя жить, — по слогам сказала она.

— Инес, мы уже взрослые, — пожал плечами Рауль, — ты знаешь, как я к тебе отношусь, но ты знаешь и характер твоего отца. Он никогда не разрешит брак сына своего управляющего со своей единственной наследницей. Ты ведь все понимаешь. Это невозможно.

И вдруг Инес сказала:

— Я жду ребенка, Рауль.

Эдуардо качнулся, ему показалось, что земля уходит из-под ног. Его девочка, его любимая дочь. Этот негодяй ее обесчестил. В эту минуту он жалел, что рядом с ним нет оружия. Забыв об осторожности, он шагнул к ним и вдруг услышал слова Рауля:

— Я люблю тебя больше всех на свете. Я люблю тебя больше этой луны и звезд. Я люблю тебя больше матери и отца. Я люблю тебя больше бога.

Если бы он не сказал последнего слова, то Эдуардо шагнул бы к ним, но слово «бог» заставило его остановиться. Умирая, мать Инес позвала к себе Эдуардо и тихо произнесла:

— Бог — это любовь, Эдуардо. Если сможешь, женись, не оставляй Инес одну.

И сейчас, услышав слова молодого человека, он вдруг остановился, не решаясь шагнуть к ним. А потом развернулся и медленно пошел к дому. Всю ночь Эдуардо не спал, всю ночь дым от его сигарет выходил из комнаты, распространяя вокруг сладковато-горький запах. Утром он не вышел к завтраку. Такого никогда не случалось.

Слуги в испуге не решались заходить. Они понимали, что произошло нечто исключительное. К обеду Эдуардо снова не появился. Даже Инес, заметившая его отсутствие, начала волноваться. Когда он не спустился и к ужину, она поднялась к нему в комнату. Дверь была не закрыта, и она, постучав несколько раз, вошла в комнату. Отец сидел в своем любимом кресле и курил сигару. Она посмотрела на пепельницы вокруг. Они были полны окурков, все три пепельницы. Эдуардо повернул голову, услышав шум открываемой двери. Инес испугалась. Отец, кажется, постарел за эту ночь сразу на десять лет.

— Что-нибудь случилось, пап? — спросила дочь.

— Сядь, — глухим голосом попросил отец.

Инес послушно опустилась на стул, стоявший у двери.

— Ты хочешь ехать в Америку, — сказал отец. Он не спросил. Он утверждал. Инес, ничего не понимая, молчала. И вдруг спросил:

— Ты любишь молодого Вальеса?

Она поняла, что он знает. Инес никогда не врала своему отцу.

— Да, — с вызовом сказала она. Следующий вопрос ее удивил:

— Ты хочешь выйти за него замуж?

Она смутилась, такого вопроса от отца она явно не ожидала.

Молчание становилось неприличным, отец дымил сигарой, качался в своем кресле и терпеливо ждал.

— Да, — наконец сказала Инес, — хочу выйти за него замуж.

— Тогда иди и готовься к свадьбе, — сказал отец. Она встала, повернулась, сделала несколько шагов, потом снова повернулась. Отец не смотрел на нее, но слышал все ее шаги. Он ждал. Это был самый важный момент в его жизни. Неужели он ошибся? Она сделала еще один шаг и бросилась к нему.

— Спасибо, папа! — Она обняла его за шею и вдруг почувствовала на своих руках его слезы. Она испугалась, наклонилась над ним.

— Ты плачешь? — Представить себе плачущим Эдуардо Контрераса было невозможно. Он отмахнулся:

— Просто что-то попало в глаз.

Он думал всю ночь. И понял, что единственное, что он может сделать, сохранив любовь и уважение дочери, — это не противиться этому союзу. Это было высшее проявление любви, самое возвышенное чувство, проявляющееся в исключительных случаях, когда абсолютная любовь требует жертвенности. И если Авраам ради любви к богу готов был отдать сына своего, то Эдуардо ради счастья дочери жертвовал своей любовью. Ибо отдавал ее сердце новому избраннику.

Каким-то шестым чувством Инес поняла состояние отца и меру его любви. Она наклонилась над ним и шептала ему слова любви и утешения, заверяя его в неизменности своих чувств. Но мысли ее было уже далеко. Она думала о Рауле.

Они поженились через двадцать дней, и Эдуардо вел дочь к алтарю, отдавая ее Раулю. Через семь месяцев родился мальчик, которого назвали в честь деда — Эдуардо. Они были счастливы двенадцать лет, только двенадцать лет. А потом Рауля убили.

Глава 8

Роджер летел в Мехико в плохом настроении. Рассказ Брауна и Трентини ему не просто не понравился, он его испугал. Он и раньше подозревал, что у торговцев наркотиками есть свои каналы среди государственных чиновников, помогающих им отыскивать наиболее уязвимые места в охране границы, снабжающих их информацией о готовящихся облавах, предупреждающих о возможных арестах. Но подозревать Пола Биксби, одного из лучших специалистов ЦРУ, в двойной игре? Хотя после ареста Эймса, кадрового офицера ЦРУ и сына сотрудника ЦРУ, работающего, как выяснилось, на русских, удивляться было нечему. Предателем мог стать любой из сотрудников ЦРУ, и это было самым печальным в нашумевшем деле Эймса. Если раньше безгранично доверяли некоторым, то теперь просто перестали доверять всем.