Получил наследство кот - Денис Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Красивее со вчерашнего дня девушка не стала, но что-то в ее внешности явно изменилось. Глеб Аркадьевич незаметно изучал ассистентку. Так, ясно. Девушка перекрасила свои темно-русые волосы в белоснежный цвет и уложила в замысловатую прическу. В ухе, где еще вчера торчал здоровенный клык, теперь красовалась клипса с кокетливыми цветочками. Яна была одета в элегантные брюки и белую блузку. Конечно, работать в таком виде ветеринару невозможно – все равно придется переодеваться, – но девушка явно уделяла повышенное внимание своей внешности. Неужели все это ради шефа?! Что ж, это приятно. Хотя количество юных девушек, что стараются произвести впечатление на немолодого ветеринара Звоницкого, растет как-то подозрительно быстро… Еще немного, и Глеб поймет, как чувствуют себя рок-звезды и известные актеры.
Врач и ассистентка переоделись. Яна принялась рассказывать о том, как прошел вчерашний день. Надо признать, девушка справилась с работой на пятерку и даже ни разу не побеспокоила шефа телефонным звонком.
Между тем в дверях возникла фигура первого клиента. Это была хорошенькая блондинка в шортах и топике. В руках она держала коробку из-под обуви. Все ясно, хомяк объелся или морскую свинку прищемили дверью…
– Добрый день, чем могу помочь? – обратилась к клиентке Яна.
Девушка поставила коробку на стол и поморщилась:
– Вот! Усыпите… это. Я даже дотронуться до нее не могу, такая противная…
Кажется, все-таки не хомяк. Возможно, паук-птицеед или что-то в этом роде. Сейчас пошла такая мода – дарить друзьям всяких экзотических тварей в коробочке с цветной ленточкой, а потом снимать на телефон, как именинник визжит и лезет на стул от такого подарка. Глеб находил это несмешным и глупым. Все-таки живая зверюшка – не самый подходящий подарок. Тем более для человека, который ему совсем не рад…
Он перенес коробку на смотровой стол и осторожно приоткрыл крышку, ожидая увидеть скорпиона или змею – бывало и такое. Но из коробки выбралась домашняя крыса – белая, с розовым хвостом и черными умными глазками. Уселась на столе и как ни в чем не бывало принялась умываться.
– Ой, какая милая! – воскликнула Яна.
Клиентка уставилась на девушку в полном изумлении:
– Милая? Да вы в своем уме?! Гадость какая… один голый хвост чего стоит… Брр!
– Голый хвост у всех декоративных крыс, – пожала плечами Казимирова. – Ваша крыска молода и абсолютно здорова. Глядите, какая шерстка, какие блестящие глазки. Почему вы хотите ее усыпить?
– Слушайте, это вас совершенно не касается! – обиделась клиентка.
Звоницкий был с ней согласен – при всех своих достоинствах, Яна Казимирова чересчур эмоционально относилась к своей работе. Конечно, он тоже старался при малейшей возможности отговорить хозяев от того, чтобы усыпить питомца, когда в этом не было необходимости по медицинским показаниям. Но Яна явно переходила грань допустимого.
Клиентка неожиданно разоткровенничалась:
– Понимаете, крыса, вообще-то, не моя. Она моего парня. Мы собираемся пожениться через две недели. Уже все к свадьбе готово. А эта тварь – представляете? – описала мое свадебное платье!
– Сочувствую! – без малейшего сочувствия сказала Яна. – И что? Теперь вы ее за это казните?
– Вы не представляете, что со мной было! Мама и тетя полтора часа меня откачивали! У меня был нервный срыв! Мой жених очень вовремя уехал в командировку. Завтра он возвращается, и я хочу, чтобы к его приезду этой твари в нашем доме не было! Поэтому усыпите ее поскорее, а я заплачу сколько скажете.
Яна со странным выражением смотрела на клиентку. Крыса закончила умываться и уставилась на Звоницкого. Кажется, она о чем-то догадывалась. Крысы вообще очень умные животные.
– А если ваш жених огорчится, не застав своего питомца? – поинтересовалась Казимирова.
– Ой, да он ничего и не узнает! – дернула плечиком девушка. – Я ему скажу, что крыса сбежала, и все дела! Все равно рано или поздно я бы ее кошкам скормила. Пусть выбирает: или она, или я!
– Хорошо! – неожиданно резко заявила Яна. – С вас пятьсот пятьдесят рублей. Смотреть на процедуру будете?
– Да вы что! – отшатнулась девушка. – Я ее и живую-то видеть не хочу, тем более дохлую. Вот вам деньги, а я пойду.
Блондинка бросила на стол смятую пятисотрублевую купюру, резко повернулась на каблуках и поспешно вышла.
Яна разгладила бумажку на столе. На губах девушки играла неуместная случаю улыбка.
– А-а, полтинник все-таки зажала, гадина! – злорадно проговорила она.
– Яна! – не выдержал Звоницкий. – Что вы себе позволяете! У нас тут, между прочим, ветклиника, а не центр по перевоспитанию сограждан!
Девушка фыркнула и подставила крысе ладошку. Зверек проворно взбежал по рукаву и устроился у нее на плече, шевеля усиками.
– Да, согласен: многие наши соотечественники относятся к животным как к вещам. Купили ребенку котеночка, а когда котеночек подрос и стал метить территорию и драть мебель, вместо того чтобы купить зверю когтеточку или кастрировать, вышвыривают животное на улицу… И стараются избавиться от животного при малейших неудобствах – такое тоже на каждом шагу встречается… Но вы позволяете себе оскорбительные высказывания в адрес клиентов! Как думаете, долго продержится наша клиника, если вы будете вот так бросаться на тех, кто приходит за помощью?
Звоницкий все больше горячился, но Яна, кажется, не очень-то и слушала шефа, нежно улыбаясь крысе.
– Яна! – наконец в сердцах воскликнул ветеринар. – Я с вами разговариваю!
Девушка подняла на Глеба ясные глаза и примирительным тоном произнесла:
– Да вы не сердитесь, Глеб Аркадьевич! Я все понимаю. Ладно, приму к сведению… Это я после цирка так – никак привыкнуть не могу. Там, в цирке, все свои – те, кто с животными работает. И никому в голову не придет усыплять здорового зверя. А крыска – нет, ну, вы гляньте какая? Загляденье просто! И умничка, по глазам вижу… Глеб Аркадьевич, а можно я ее себе оставлю? Живу я одна, домой вечером придешь – такая тоска!
Это состояние было Звоницкому хорошо знакомо. Он открыл было рот, чтобы ответить, но Яна неожиданно с яростью выплеснула из себя:
– Только не говорите мне про нарушение профессиональной этики, Глеб Аркадьевич! Это девице было все равно! Избавилась от зверька – и нет проблемы! Ну да, я взяла с нее деньги за манипуляцию, а сама ее не выполнила… И что? Один раз в жизни можно, а?
– Ладно, но только один раз, – махнул рукой Глеб, – иначе ваша квартира, Яна, превратится в зоопарк…
Крыса тем временем продолжала умываться, сидя у ассистентки на плече, и умильно посматривала на Глеба.
– Ой, гляньте, какая чистюля! Я назову ее Матильдой! А что, красивое имечко… Будешь у меня Мотя, решено!
– Яна, до конца рабочего дня еще много времени… – вздохнув, напомнил Звоницкий.
– Все-все! Поняла! – кивнула ассистентка. – Сейчас я ей клетку подыщу, а то в коробке душно.
Вскоре Матильда поместилась в просторной клетке, а Яна принялась готовить операционную.
– А девица та все равно гадина! – упрямо проговорила себе под нос девушка. – Нет, ну правда же, Глеб Аркадьевич? Как она собирается замуж за того парня, если семейную жизнь начинает с обмана?! Даже жалко того беднягу…
К десяти явились хозяева пса, записанного на операцию. Закончив работу, Глеб выглянул в приемную. Там одиноко восседала старушка с громадным попугаем в деревянной старинной клетке. Старушка была постоянной клиенткой со дня открытия клиники – являлась строго раз в неделю. Жалобы всегда были однотипными: птичка плохо кушает и линяет. Попугай Аркаша ничем не болел, а линял исключительно от старости и недостатка витаминов. Но хозяйка считала витамины пустой тратой денег, предпочитая тратить куда большие суммы на визиты к ветеринару. По мнению Звоницкого, старушке попросту не хватало общения – а попугай, конечно, говорящий, но все-таки неважный собеседник.
– Здравствуйте, Ольга Дмитриевна! – кивнул Глеб. Старушка не ответила – она никогда не здоровалась, предоставляя это своему попугаю. Аркаша приоткрыл клюв, склонил набок громадную башку и, кося на Глеба круглым глазом, вежливо сообщил:
– Аркаша хороший! Здрасьте, здрасьте, в дом вам счастье! Ур-р-рою, падла!!!
До того как попасть к интеллигентной старушке, Аркаша некоторое время жил в сауне и там набрался таких слов, какие приличному попугаю знать явно не полагалось.
– Аркадий! Что вы себе позволяете! – ахнула Ольга Дмитриевна. Ее всякий раз шокировало проявление плохих манер со стороны питомца, хотя с Аркашей они жили душа в душу вот уже пятнадцать лет.
– Кр-расного от борта в лузу! – застеснялся Аркаша. – Шмары, шмары!
Да, Аркадий был неисправим…
– Подождите, пожалуйста, минут десять, пока ассистентка закончит, – попросил старушку Глеб. – А потом мы вас примем.
– Что вы, Глеб Аркадьевич! – всплеснула ручками старушка. – Я совершенно не спешу. Нам с Аркашей некуда торопиться…