Лихорадка - Тесс Герритсен

Она с тревогой смотрела, как Скотти швыряет в дерево другой камень, потом еще и еще, его худое тельце вспрыгивает, словно упругая пружина ярости, а камни летят и летят вверх. Когда он наконец остановился, дыхание Скотти было тяжелым и прерывистым. Он повернулся к дому.

Увидев выражение его лица, Фэй отпрянула от окна. В это мгновение она вдруг с ужасом подумала: «Это не мой сын».

И вот сейчас, наблюдая за тем, как он идет к дому, она задавалась вопросом, что за мальчик переступит порог. Ее сын, ее настоящий сын, милый и приветливый, или отвратительный незнакомец, внешне похожий на Скотти? Раньше она бы сурово наказала сына за то, что он бросается камнями в животных.

Раньше она не боялась собственного ребенка.

Фэй услышала шаги Скотти на крыльце. Сердце ее учащенно забилось, когда она, развернувшись в своем кресле, увидела сына.

7

Было очень заметно, что четырнадцатилетний Барри Ноултон – копия своей матери. Их внешнее сходство казалось просто поразительным и сразу бросалось в глаза. Барри и Луиза, два жизнерадостных пухлячка, были рыжеволосыми, с ямочками на щеках и трогательными розовыми губками. Улыбки, с которыми они приветствовали Клэр, грозили рассеять ее уныние.

Уже неделю после школьной трагедии Клэр каждое утро просыпалась с тягостной мыслью о том, что ее переезд в Транквиль был ошибкой. Всего восемь месяцев назад она приехала сюда, полная надежд и уверенная в своих силах, потратила почти все свои сбережения на то, чтобы купить медицинскую практику, в успехе которой не сомневалась. Да и с чего было сомневаться? В Балтиморе она добилась успеха. Но всего один громкий иск мог разрушить все, чего она достигла.

Каждый день на работе, завидев идущего по улице почтальона, она внутренне сжималась, с ужасом готовясь к вручению повестки в суд. Пол Дарнелл предупредил, что с ней свяжется его адвокат, и у Клэр не было никаких сомнений в том, что он исполнит свою угрозу.

«Может быть, еще не поздно уехать?» Теперь она задавала себе этот вопрос постоянно. «Может быть, все-таки вернуться в Балтимор?»

Она заставила себя улыбнуться, когда вошла в кабинет для осмотра, где ее уже ждали Барри и его мать. Что ж, хоть одно светлое пятно за сегодняшний день.

Они оба были искренне рады видеть доктора. Барри уже снял ботинки и стоял на весах, терпеливо ожидая, пока стрелка остановится.

– Эй, кажется, я потерял еще полкило! – радостно объявил он.

Клэр заглянула в его медицинскую карту, потом проверила показания весов.

– Вес снизился до ста двадцати трех пятисот. Ты похудел на килограмм. Молодец!

Барри сошел с весов, заставив противовес опрокинуться с громким стуком.

– Мне кажется, что сегодня даже ремень болтается!

– Давай-ка я тебя послушаю, – сказала Клэр.

Барри подошел к столу для осмотра, осторожно встал на подножку и улегся. Он снял рубашку, оголив складки бледной дряблой кожи. Пока Клэр прослушивала его сердце и легкие, измеряла кровяное давление, она чувствовала на себе его взгляд, пытливый и внимательный – мальчик следил за каждым ее движением. Еще на самом первом осмотре Барри признался ей в том, что хочет стать врачом, и с тех пор визиты к ней с периодичностью дважды в месяц он, казалось, рассматривал как экскурсию в свою будущую профессию. Анализ крови – пытка для большинства пациентов – для Барри был увлекательнейшей процедурой, возможностью подробно расспросить и о размерах иголок, и об объемах шприцев, и о назначении каждой из разноцветных пробирок.

Если бы Барри обращал столько же внимания на то, что кладет в рот!

Клэр закончила осмотр и, отступив на шаг, пристально оглядела мальчика.

– Ты делаешь успехи, Барри. Как твоя диета?

Он пожал плечами.

– Да вроде бы все нормально. Я очень стараюсь.

– Ой, он слишком любит поесть! В этом все дело, – объяснила Луиза. – Я стараюсь готовить низкокалорийные блюда. Но вечером с работы приходит его отец с пакетом пончиков и, ну… так трудно устоять. У меня просто сердце разрывается, когда я вижу, как Барри смотрит на нас своими огромными голодными глазами.

– А вы не могли бы уговорить мужа не приносить домой пончики?

– Ой, нет. Мел, у него… как бы это сказать… – Она наклонилась к Клэр и доверительно сообщила: – Проблема с перееданием.

– Правда?

– Я уже давно махнула на него рукой. Но Барри, он еще так молод. Мальчику его возраста совсем ни к чему таскать на себе такой вес. К тому же другие дети, они бывают такими жестокими.

Клэр сочувственно посмотрела на Барри.

– У тебя проблемы в школе?

Взгляд Барри, казалось, потускнел. Он опустил голову, и вся его жизнерадостность словно испарилась.

– Я больше не люблю школу.

– Ребята тебя дразнят?

– Да они уже достали со своими подколами.

Клэр взглянула на Луизу, и та печально покачала головой.

– Он очень способный, но не хочет ходить в школу. Даже не знаю, что с этим делать.

– Вот что я тебе скажу, Барри, – твердо произнесла Клэр. – Мы покажем всем, какой ты решительный и волевой. Ты слишком умный, чтобы позволить кому-то положить тебя на лопатки.

– Ну да, они все далеко не гении, – с надеждой в голосе подтвердил он.

– Но тебе и собственное тело придется победить. Это потребует усилий. И мама с папой должны тебе в этом помогать, а не вредить. – Она посмотрела на Луизу. – Госпожа Ноултон, у вас замечательный умный мальчик, но один он не справится. Это задача для всей семьи.

Луиза вздохнула, уже настроившись на предстоящие трудности.

– Я понимаю, – согласилась она. – Я поговорю с Мелом. Больше никаких пончиков.

Проводив Ноултонов, Клэр зашла к Вере.

– У нас разве нет пациента на три часа?

– Был, – проговорила Вера и, вешая телефонную трубку, озадаченно взглянула на Клэр. – Была записана госпожа Монаган. Но это уже вторая отмена за сегодняшний день.

Клэр уловила какое-то движение в приемной. Сквозь стеклянную перегородку она увидела мужчину, который сидел на диване. Полный невзрачный мужчина всем своим видом демонстрировал, как ему неуютно в офисе врача; печальное выражение лица подчеркивала короткая стрижка, которая совсем ему не шла.

– Кто это?

– Ой, это репортер из какого-то журнала, хочет поговорить с вами. Его зовут Митчелл Грум.

– Надеюсь, ты сказала ему, что я занята.

– Я выдала ему вашу стандартную фразу: «Без комментариев». Но этот тип решил дождаться вас.

– Ну, пусть ждет сколько влезет. Я больше не собираюсь общаться с журналистами. Есть кто-то еще на сегодня?

– Элвин Клайд. Осмотр раны на ноге.

Элвин. Клэр сжала виски, заранее готовясь к приступу головной боли.

– У нас есть освежитель воздуха?

Вера рассмеялась и выставила на стол аэрозоль «Глейд».

– Мы полностью готовы к визиту Элвина. После него вы свободны до конца дня. И это хорошо, потому что у вас сегодня встреча с доктором Сарники. Он только что звонил.

Доктор Сарники заведовал персоналом местной больницы. Клэр только сейчас узнала о том, что ей предстоит с ним встретиться.

– Он сказал, по какому вопросу?

– Насчет письма, которое он только что получил. Сказал, что это срочно. – Вера неожиданно взглянула в окно и тут же вскочила из-за стола. – Черт, опять они! – в сердцах произнесла она и выбежала за дверь.

Клэр посмотрела в окно и увидела, как Вера, тряся всеми своими браслетами и сережками, грозит кулаком двум мальчишкам со скейтбордами. Один из скейтеров срывающимся от злости голосом крикнул ей в ответ:

– Мы не дотрагивались до вашей идиотской машины!

– Тогда кто поцарапал мне дверь, а? Кто? – не унималась Вера.

– Почему вы все время обвиняете нас? Типа, проще все на ребенка свалить!

– Увижу вас здесь еще раз, вызову полицию!

– Это общественный тротуар! Мы имеем право здесь кататься!

Легкий стук по стеклу привлек внимание Клэр. Виновато-грустный Митчелл Грум смотрел на нее через окошко администратора.

Она опустила стекло.

– Господин Грум, я не общаюсь с репортерами.

– Я просто хотел рассказать вам кое-что.

– Если насчет Тейлора Дарнелла, обращайтесь к доктору Эдаму Делрею. Теперь он лечащий врач мальчика.

– Нет, это насчет машины вашего администратора. Ну, той, что поцарапали. Мальчишки здесь ни при чем.

– Откуда вы знаете?

– Я видел, как это произошло, вчера. Какая-то пожилая дама задела ее своей машиной. Я предположил, что она оставит записку на лобовом стекле. Очевидно, она этого не сделала. Думаю, поэтому ваш администратор пришла к другому выводу. – Выглянув на улицу, где все еще шла яростная перепалка, журналист покачал головой. – Почему мы всегда относимся к детям как к врагам?

– Может, потому что они часто ведут себя как инопланетяне?

Он сочувственно улыбнулся.

– Похоже, у вас дома тоже есть представители внеземной цивилизации?

– Да, четырнадцати лет от роду. Думаю, это можно угадать по количеству седых волос на моей голове.