Этот волшебник – Новый год! (Сборник) - Хэдер Эллисон

Керк на мгновение смутился, потом несмело улыбнулся.

— Ну, один раз…

Расправляясь каждая с двумя обычными порциями и одной двойной, Аманда и Вирджиния обсуждали Санта-Клауса с ярмарки в Эдоуби-Саут.

— Семи леденцов вполне хватит, — осторожно проговорила Аманда. Еще было рано решать, кто займет первое место.

— Этот Санта-Клаус получит семь, а может, даже восемь, — твердо сказала Вирджиния. От фруктового мороженого ее губы стали ярко-красными. — А может, он получит все леденцы — если справится с моим тестом.

— С каким тестом? — Аманда надеялась, что к началу съемки губы девочки вновь обретут обычный цвет.

Они условились, что, закончив в Эдоуби-Саут, съемочная группа отправится снимать каждого Санта-Клауса в отдельности, а Керк, Вирджиния и Аманда обойдут остальные ярмарки не торопясь.

— Это моя тайна. С помощью этого теста я определю, какой Санта-Клаус настоящий, а какой — нет. — Вирджиния улыбнулась: язык и десны у нее тоже стали ярко-красными.

Аманда ужаснулась: неужели и у нее теперь такой же язык? Она посмотрела на Керка — тот сидел, не открывая рта.

— А когда ты узнаешь, справился ли он с тестом?

— На Рождество.

— А нельзя в Сочельник?

Вирджиния нахмурилась.

— Не знаю. — Девочка переводила взгляд с отца на Аманду.

— Кей… ты помнишь Кей?

Вирджиния кивнула.

— Кей ждет от нас, что мы выберем лучшего Санта-Клауса заранее — чтобы показать его по телевизору в Сочельник. — Внезапно Аманду осенила мысль. — Вы ведь никуда не уезжаете на праздник?

— В этом году — нет. Сколько леденцов ты дала бы Санта-Клаусу, если бы он не справился с тестом? — Керк взглянул на Вирджинию.

— Семь, нет — восемь леденцов.

— Почему? — Аманда удивилась: оценка не менялась.

— Мне понравился его голос. И ботинки — большие и черные. И сидеть у него на коленях было мягко.

— Но?

— Но мне не верится, что он — настоящий. Усы у него были настоящие, а борода — нет.

— Может, борода ему надоела, и он сбрил ее, — предположил Керк. — Но поскольку все знают, что он должен быть бородатым, то ему пришлось нацепить искусственную.

Керк был явно доволен своим объяснением.

Аманда пристально посмотрела на него. Вирджиния задумчиво посасывала соломинку.

— Может быть. Но он добрый, и мне понравился его подарок.

— О'кей, восемь леденцов, — поспешила подвести итог Аманда, пока Керк не успел придумать еще какую-нибудь невероятную гипотезу.

— Куда теперь? — спросил он, чуть-чуть нахмурившись.

— На ярмарку в Бафэлоу-Байю.

Крупнейшая и самая известная ярмарка Хьюстона славилась своими изумительными праздничными декорациями. Аманда предполагала, что тамошний Санта-Клаус будет достойным представителем своего племени.

И Аманда не ошиблась. Когда они добрались до центра ярмарки, Вирджиния запрокинула голову, разглядывая огромную, высотой с трехэтажный дом, елку. Ее верхушка упиралась в застекленную крышу. Тысячи крошечных серебристых лампочек сверкали в ветвях елки.

Вокруг елки петляла игрушечная железная дорога. Движением руководили заводные куклы — гномы. Искусно сделанный паровозик с пыхтением двигался мимо тщательно нарисованных пейзажей. В конце площади, отведенной под ярмарку, виднелось царство Санта-Клауса.

Вирджиния буквально онемела от восторга — настолько великолепны были его владения.

При виде столь пышного оформления даже Аманда утратила свой обычный скептицизм:

— Ну прямо декорации для главного рождественского телешоу!

— А разве не это шоу в нашем случае имеется в виду? — спросил Керк.

— Вы же прекрасно понимаете, что я имею в виду. — Вслед за Вирджинией Аманда пошла вдоль детской железной дороги. — Такие декорации стоят целое состояние.

— Но если благодаря этому люди посещают ярмарки, значит, затраты оправданны?

Керк поддерживал Вирджинию, из-за ограждающего барьерчика пытавшуюся дотянуться до елки.

— Оправданны — если окупаются.

— Вот именно!

Вирджиния все еще тщетно пыталась достать ветку.

— О, я прекрасно понимаю, как это делается: трать, отдавай, получай, возвращай. — Аманда, скривив губы, указала на дорогие магазины вокруг.

— Рановато для рождественской изжоги, а? — Керк приподнял бровь.

— Не обращайте внимания — я страдаю изжогой и в будни.

Аманда понаблюдала за игрушечным паровозом — пуская дым из трубы, он то появлялся, то пропадал в туннелях из искусственного льда.

Вирджиния, не отрываясь, разглядывала елку.

— По-вашему, Рождество чересчур коммерциализировалось? — В голосе Керка зазвучали саркастические нотки.

Почему он упорно продолжает этот разговор?

— Коммерциализировать можно все что угодно. Просто я не люблю Рождество.

— Полагаете, нужно забыть прекрасные рождественские обычаи — вручение подарков, например, — и вернуться только к религиозной сущности праздника? — Керк скрестил руки на груди.

— Но без религии и не было бы этого праздника; немного религиозного чувства еще никому не вредило. — Говоря это, Аманда обняла Вирджинию за талию и не без труда отвела девочку от елки. — Пора навестить Санта-Клауса.

Конец очереди к Санта-Клаусу терялся где-то вдали. Аманда попыталась ускорить дело, вклинившись в середину.

— Конец очереди во-о-он там, — тут же сообщила ей женщина с ребенком и зло поджала губы.

— Да-да, но я…

— В чем дело? — Как из-под земли, перед ними вырос вездесущий гном.

— Она хотела пролезть без очереди, — объявила женщина. Ей вторили негодующие голоса других матерей.

— Попытка пролезть без очереди является основанием для удаления с ярмарки, — сказал гном, стараясь говорить как можно мягче, но выражение его лица внушало: «Не обманывайтесь этим потешным видом — перед вами блюститель порядка».

Аманда постаралась изобразить широкую улыбку помощника продюсера:

— Я — Аманда Доннелли из программы «Хэлло, Хьюстон». — Она протянула гному руку, и тому ничего не оставалось, как пожать ее. — Мы снимаем эпизод о посещении Санта-Клауса. Если бы я смогла поставить Вирджинию ют здесь… — Аманда подтолкнула девочку к очереди, — это займет не больше минуты. А ваш ребенок, — обратилась Аманда к зло смотревшей на нее женщине, — возможно, попадет в кадр.

Но женщина толкнула вперед детскую коляску, преградив дорогу Вирджинии и прищемив Аманде ногу. Аманда задохнулась от негодования.

— Встаньте где-нибудь еще, а мы стоим здесь уже почти час.