Вендетта (СИ) - Олеся Шеллина

— У меня нет постоянно прислуги, только приходящая, — Хельга вздохнула, стянула плащ и бросила его на пол. Чем дольше она смотрела на Криббе, тем больше убеждала себя в том, что пришедший ей в голову план просто идеален. — Заприте дверь, пожалуйста.

— А вы не могли бы сделать это са... Господи, женщина, неужели вам так сложно понять, что ваши прелести очень даже действуют на меня, пожалуйста, прикройтесь, — простонал Криббе, когда его взгляд снова уперся в ее грудь. В ответ Хельга только покачала головой.

— Не уходите. Мне будет страшно оставаться одной, — она передернулась, вспомнив потные руки, лапающие её. — Герр Криббе, останьтесь.

— Вы вообще понимаете, о чем меня просите? — Гюнтер провел ладонью по вспотевшему лбу. Слишком долго у него никого не было, слишком долго. Вот и получи за свой добровольный целибат, несчастный ублюдок, промелькнуло в него в голове.

— Да, понимаю, — Хельга решительно кивнула. — Но и вы поймите меня правильно. Я не замужем, и за мной даже никто толком не ухаживал. Все мое время было посвящено сначала отцу, а потом попыткам свести концы с концами. Мне уже двадцать шесть лет, и я ни разу не знала мужчины, — Криббе икнул, с тоской гадая, за каким чертом она все это ему говорит? — Герр Криббе, я отдаю себе отчет, что зашла слишком далеко, что этот мир принадлежит мужчинам, но, с другой стороны, я не просила этой должности. Его высочество сам мне ее предложил. И я стараюсь все делать идеально. Но я понимаю, что подобное сегодняшнему вполне может повториться. И я не хочу, чтобы моим первым мужчиной стал кто-то наподобие этих... упырей, — наконец, закончила она, затем повела плечами так, что остатки платья повисли, обнажая ее по пояс. — Или я вам совершенно не нравлюсь? Я понимаю, при дворе императора вы вольны выбирать из самых прекрасных женщин...

— Когда вы попадете ко двору императора, то поймете, что его величество относится к адюльтеру еще более неодобрительно, чем Папа Римский, — пробормотал Криббе, делая шаг к двери. В глазах Хельги промелькнуло такое жгучее разочарование, что он тут же отбросил остатки сомнений и повернул в замке ключ, дополнительно набрасывая на дверь довольно тяжелый засов. — Надеюсь, вы не пожалеете. И, где тут спальня? Я не собираюсь вас просвещать на коврике возле двери.

* * *

Фридрих Кристиан Леопольд Иоганн Георг Франц Ксавер Саксонский догнал мой отряд, который назвать кортежем не повернулся бы язык ни у одного самого заядлого скептика, когда мы уже подъезжали к Петербургу. Он ввалился на станцию, где я сидел, прихлебывая отличный горячий взвар, ожидая, когда произойдет смена лошадей, последняя за эту, кажущуюся мне бесконечной, дорогу.

— Ваше величество, — он зашел, прихрамывая и тяжело дыша так, будто сам тащил карету, а не лошади.

— Присядьте, ваше высочество, а то вас того и гляди хватит удар, что очень плохо в столь молодом возрасте, — я махнул рукой на соседний стул, одновременно отпуская Федотова, который вошел следом за принцем, не спуская с того напряженного взгляда. Иногда мне кажется, что у Федотова паранойя, но, скорее всего, она обоснована. — Вы решили навестить сестру и племянника? — Фридрих покачал головой. — Тогда что же?

— Я приехал сказать, что не могу... — он отвел взгляд. Было видно, что слова дались ему тяжело.

— Причина, — я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, делая очередной глоток.

— Я не могу...

— Еще как можете, — прервал я его. — Дело в принципе, не так ли? Вы принц и все такое. Бог мой, да половина принцев в вашем положении несет службу где угодно, лишь бы концы с концами свести. Вон, в качестве примера, отец королевы Польши королю Фридриху до сих пор тапочки подносит, — я поморщился. — А уж сколько моих родственников стали свидетелями гибели других моих родственников на охоте, о-у, — я закатил глаза. — Кабан весьма жуткий зверь, весьма. Вы же понимаете, что также будете тапочки подносить тому же Фридриху, ну, на худой конец королю Священной Римской империи, если в вас действительно столько гордости, сколько вы пытаетесь мне сейчас показать. Я же предлагаю вам практически неограниченную власть на территориях, которые, если быть совсем честным, я планирую увеличить, прежде всего за счет Пруссии, точнее, ее части, какой, я пока не знаю. Хотелось бы всей, но мне австриячка с Людовиком, не помню какой он по номеру, не позволят, а на троих любое государство Европы вполне даже делится, абсолютно любое, особенно Польша, м-да, — я снова сделал глоток. — Что касается Пруссии, то это государство должно быть упразднено. Слишком много от него неприятностей всегда было и будет, слишком много.

— Ваше величество... — Фридрих выглядел по настоящему несчастным.

— Господи, вы хотите весомый повод, но сами не можете его найти? — я снова закатил глаза. — Ну давайте назовем эту должность вице-король, или вообще король, мне наср... плевать, — поправил я себя, прекрасно помня, как один невысокий корсиканец этих королей понаделал, отличнейшем образом перекраивая карту Европы под себя любимого. Этих королей было, хоть задницей ешь, но все они были под одной метрополией — его. Не зря же он себя императором обозвал. А мне даже ничего придумывать не надо, я и есть император. — Выпейте взвара, он здесь чудесен, тем более, что я настаиваю на том, чтобы вы все-таки навестили сестру и племянника.

— Но, ваше величество...

— Я буду вас ждать в своей карете, — и я поднялся из-за стола и вышел из комнаты. Как же они мне надоели, кто бы знал. Нет, со Священной Римской империей пора кончать. Извини, Мария Терезия, но побывать тебе императрицей не придется, мне еще о Черном море надо задуматься, а не в этих вечных склоках погрязать.

Прибывший от Ушакова гонец сообщил, что моя семья находится в Ораниенбауме, так что я приказал гнать туда, минуя Петербург.

Когда мой, ну ладно, пусть будет кортеж, подъехал прямиком к главному входу во дворец, я заметил, что в саду находится несколько человек, среди которых барахтается в снегу хорошо упакованный малыш. Сердце екнуло, и я, оставив Фридриха пялится по сторонам, стремглав направился к ним. Нянька, которую я сам отобрал