Спасти Род. Том 3 - Кирилл Сергеевич Довыдовский

class="p1">Она продолжала смотреть в сторону.

— Виктория?

— Короче, — она все же подняла взгляд, — дед сказал, что нужно торопиться, так что давай, пока… И мы с тобой в расчете! Я тебе больше ничего не должна за Праджис!

Так ее это смущало?

С одной стороны мне стало смешно, а с другой… вообще не смешно.

— Я думал мы друзья, — сказал я.

— Ха! Еще чего…

— Я ошибся?

— Да!

Вранье.

Вот тут я уже не выдержал и улыбнулся.

— Тебе еще нужно поучиться врать, — сказал я, нажав на кнопку лифта. — Я сказал, что ты можешь обращаться ко мне за помощью, значит так и есть. Я просто не знаю, какие у тебя проблемы, потому и не могу предложить ничего конкретно. Да и голова сейчас о другом болит.

Последнюю фразу я сказал, погладив спящую Софи по волосам. Прям милашка, когда спит и не требует тысяч желаний…

— Но при этом — не забывай, — продолжил я, снова посмотрев на Викторию. — Кое-что я могу. В том числе даже такие вещи, которые твой дед не может. Как бы глупо это не звучало.

Как раз в этот момент створки лифта открылись, я закатил Софи внутрь и зашел сам. Створки уже начали съезжаться…

— С какой стати… — вдруг выпалила Виктория.

Я придержал двери.

— Что «с какой стати»?

— Тебе помогать мне? — закончила она.

— Мы уже помогали друг другу, — пожал я плечами. — Почему бы не повторить?

На мгновение на ее лице проступило какое-то странное выражение. То ли стыд, то ли еще что-то подобное. После она сморщилась и сказала с явно через силу.

— Мне… мне нужна помощь кое в чем. Я долго думала… может и правда ты тут сможешь помочь… хотя это сложно…

— Говори, — подтолкнул я.

— В общем, это будет через несколько дней…

***

Пятая. Амшель. Башня Птицкер

— Какая же я дура… — простонала Виктория, закрыв глаза и ткнувшись лбом в стену. — Первоуровневые мобы в десять раз умнее…

Духов уже давно уехал, а она все еще стояла там, около лифта, коря себя последними словами. Виктория так и не осмелилась рассказать, что это Птицкеры организовали нападение, из-за которого его мать впала в стихийную кому. Это было вдвойне… нет, втройне!.. глупо, учитывая, что Духов, судя по всему, умел каким-то образом отличать правду от лжи.

А уж то, о чем она в итоге его попросила…

— И ведь согласился, гад, — потирая ушибленный лоб, пробормотала она.

И только после этого задумалась. А не сделает ли она себе этим хуже? Если сегодня она еще сможет отговориться тем, что хотела «увидеться с дедушкой». Хотя, на самом деле, не факт, но допустим. То задуманного Жозефина точно не простит. И что тогда?

— Вот же… задница мобова…

С другой стороны, просто сидеть и ждать, что случиться, она тоже не могла. Теперь не могла. Духову она об этом не сказала — это и не его дело — но главным, что Виктория сегодня узнала, были не откровения о Великой Матери, и даже не то, что сиськастая малолетка оказалась «всего лишь сестрой», а то, что дед сказал еще когда они были вдвоем.

…

— Что на самом деле случилось с бабушкой? — на один смелый вопрос ее сил в этот день все же хватило.

И ответ на него, казалось, прорезал глубокую рану внутри ее черепа:

— Твою бабушку убил Магнус Филиус.

Как-то подготовить Викторию, подобрать слова дед не удосужился. Сказал все прямо.

— Но… зачем? — прошептала она тогда.

— Она отказалась делать то, что ему нужно.

— А… а родители?

На это он уже не ответил. И вряд ли он так решил поберечь ее. Скорее это просто и не требовало ответа.

— Когда-нибудь, — сказал он вместо, — Магнус Филиус придет с похожим предложением и к тебе. И тогда настанет время твоего выбора.

…

Тяжело выдохнув, Виктория все же заставила себя отлипнуть от стены и зайти в пустой лифт.

— Просто обожаю свою семейку.

Скривившись так, что даже самой стало тошно, она отвернулась от лифта и двинула в сторону ворот, через которые и попала в Верхний Зал. Навстречу новым запретам и ограничениям, которые уже наверняка ждали ее в превеликом множестве.

***

Пятая. Амшель. Русские Ряды. Офис компании «Совершенство Стихии»

Поздний вечер.

— Я узнаю.

Договорив, Павел сбросил звонок и откинулся на спинку кресла. В целом можно было сказать, что все сегодня прошло неплохо. Духов со своей сучкой пропустили весь день, за счет чего народа у его стенда стало почти столько же, сколько было до аварии. Если все пойдет нормально, то на следующей неделе его узкоглазые друзья разберутся и с седьмым стендом, а уж это точно обеспечит ему попадание в десятку, причем не с последнего места. Ну а в финале он себя покажет…

— Куперова, суку, только найти надо, — пробормотал Павел, бросив взгляд на телефон в своей руке.

В предыдущем разговоре «Мистер Чан» был как всегда вежлив — что очень импонировало Павлу — но при этом «выражал серьезную обеспокоенность» о том, что администратор так и не вышел сегодня с территории Академии. По мнению Павла — так и хрен с ним, но Мистер Чан прям-таки настаивал. А это означало, что Куперов был нужен. Китайцев Павел, разумеется, тоже собирался в будущем слить. И заработать себе на этом баллов в главном роде клана… а может даже где и повыше. Но пока с ними ссориться было нельзя.

На какое-то время Павел задумался…

— Павел Сергеевич, вам еще что-нибудь нужно?

…и даже не заметил, как в кабинет вошла секретарша.

Подняв взгляд, Павел по привычке прошелся взглядом по идеальной фигуре девушки. По шикарному декольте с грудью третьего размера, по разрезу юбки на загорелых ножках.

— Нет, сегодня нет, Леночка, — ответил он с сожалением. — Дела еще, сама понимаешь. Скажи Боре, он отвезет тебя домой.

— Спасибо, Павел Сергеевич. Тогда до завтра.

— До завтра Леночка, до завтра.

Проводив секретаршу взглядом, Павел пообещал себе уж завтра точно устроить день отдыха. Леночка как никто умела снимать напряжение. Знала, кому всем обязана, и отрабатывала свое место при нем по полной. Тем более, что на выставке как раз должен был быть выходной…

Звонок!

Мобильник в руке гранда затрясся, на дисплее высветилось лаконичное: «Отец».

— И чего это на ночь глядя? — удивился Павел. — Днем ведь только разговаривали…

Нажав на прием, он поднес трубку…

— Привет, а чего ты…

— КТО, МАТЬ ТВОЮ, ТАКОЙ, ДУХОВ?!!

От неожиданности Павел едва телефон не выронил. Кажется, он на одно ухо оглох…

— Па,