Один в поле – не один (СИ) - Солин Иван

Переведя же дыхание и сглотнув, купчина помоложе продолжил свой прочувствованный спич, видно, подбирая теперь слова:

— За такой товар, брат Никодим, можно и...

— За такой товар, брат Фрол, — прервал старшой, следом стянув с головы шапку и с замахом бросив её себе под ноги, — я не то что с тем, на ком креста нет, но и с самим лукавым стану...

— Перестань! Побойся Бога, брат!

— В общем, я решил и намерен серьезно торговать с этим вот Абелем, будь он неладен, бусурман такой. Да пусть он хоть рогатому хвалы воздает ради того, чтоб невиданные доселе лисы да прочая пушнина знатных достоинств к нему забредала. Так и знай! Тем более, взамен он многого не просит. Металлы да руды всякие, некоторые ткани попроще, ну и людишек. Найти обедневших мастеровых да закупов посговорчивее для тяжелых простых работ — не такого и большого ума дело. Даже если и на границу со степью да под руку к нехристю этим бедолагам придется отправиться. И не такое бывает. Вот только зачем ему увечные да хилые мастеровые я еще могу понять. Опыт передать даже безрукий-безногий сможет. Но вот больные да пораненные кони, а то и костяки ихние — ума не приложу. Может, варить что из них затеял? Ладно, пустое то всё. В Новгороде мы теперь не то что серебром, златом будем брать за то богатство, что везем!

— Как скажешь, брат. На то ты и старший. Но не опасаешься ли, что эта их Гильдия, после такого, с нами более не захочет дел вести? Видал же, неладно что-то у них с Абелем этим вот. Не просто ведь так мы рекой уши сушеные в Нахолмск свезли взамен грамотки-то. Этой, как её там, расписки, во! И не первый ведь раз уже, только тепереча куда больше трофеев сдали.

— Да за торг такой рухлядью, ха-ха, видал я ту Гильдию вместе с их травками! Не спорю, краски из них, говаривают, знатные выходят. Мать-Церковь за то хорошо платит. Но с мехами — не сравнить! А то, что помочь нас попросили с доставкой ежемесячной дани ушами исчадиевыми, то разве ж плохого в том есть чего? Дело сие богоугодное. И пусть только попробуют хоть косо глянуть на нас. Государь-батюшка не попустит! Ибо сказано в писании...

****

Надобрывинск. Примерно тогда же.

— Повторяю, не лезь к моему Абелю! — побросав все дела и грозно уперев теперь руки в бока, шипела одна юная красавица в уныло-сером крестьянском сарафане, но до колен, на другую такую же «модницу». На головах у обеих словно банданы были повязаны косынки светлых тонов, назовем это так. — Поняла меня?

— С каких это пор он твоим стал? — возмутилась невысокая синеглазая брюнетка то ли смелостью заявления, то ли самим фактом претензии от лица фигуристой зеленоглазой рыжей. — А?

— С позапрошлой недели! — откинув за спину волнистые волосы и поправив внушительный бюст, указала на явно не беспочвенность своих суждений рыжая красавица Ева Фальк и тут же гордо вздернула весь в веснушках очаровательный носик. — Вот!

— Ха, удивила. Я, выходит, раньше успела! — с некоторой издевкой заявила, убрав за ушко смолянистую прядь своего пока ещё каре, изящная Рита Штайн. — Ну и?

— Вы чего тут, девочки? — заглянула на шум в «цех» поклейки щитов, то бишь навес сразу за большой землянкой, мимо как раз следовавшая на «склад» готовой продукции ладная во всех отношениях голубоглазая блондинка Китен Вальц. Одежда ее мало чем отличалась от таковой у собеседниц, разве что платочек на голове был синенький, что прям бесило всех завистниц. Ну а быстро вникнув в суть перепалки, девушка склонила головку, отчего её прямые гладкие волосы длинной до лопаток художественно заструились, ну и довольно ехидным тоном продолжила. — А, делите? Ну делите-делите. Мне не жалко. Три недели уж как. Хе-хе.

После чего последовала снисходительная такая улыбочка от той самой, первой подруги Абеля, но которя, всем теперь очевидно, уже больше чем подруга для общего, причем во всех смысла, их знакомого.

— Шлюу-у-уха!!! — удивительно сплоченно и прям единым фронтом выступили две раздосадованные красавицы против третьей, как видно, обскакавшей их обеих.

— Ой ли? — с виду не поддавшись эмоциям, но явно не щадя теперь чувств даже рты открывших слушательниц, начала приводить свои контраргументы беспощадная Вальц. — Я, между прочим, с первого дня, эм, дружу с Лином. И ни с кем, а точнее, ни под кем не пыталась устроиться, пока наш Командор был ещё не столь на слуху. Как некоторые(едко). Я не закончила! Не ты ли, Штайн, хвостом крутила перед нашим спортсменом? Вот только он предпочел тебе, бесполезной в новом мире всего лишь красотке, более спортивную и боевую одноклубницу из атлетического. Но не о Майер с Фармер речь, спокойного им посмертия(вздохнув). Ведь ты, Штайн, не стала унывать после отказа и сразу же принялась с утроенной теперь силой голову морочить своими томными взглядами да намеками на грани тем двоим, эм... Ну, толстяку и медлительному. Как там их? Короче, тем двоим из фан-клуба. Но вот неожиданность, стоило Абелю начать кормить всех вас, голодающих лентяев, как ты, внезапно, усмотрела уже в нём того самого, ха-ха три раза, своего единственного. Я не права? Молчи уж. А ты, Фальк, которая... Да проще перечислить тех, с кем ты не флиртовала! Я удивлена, что ты сразу в бордель не подалась. Ах да, прости, наверняка же хотела подороже продаться, прежде чем принимать окончательное решение, не так ли? Так кто, вы говорите, шлюха? А?!!

— Так ничего ж не было! — небезосновательно, к слову, возмутилась рыжая Фальк, в то время как залившаяся краской черноволосая Штайн, аналогично лишь с виду такая прожженная сердцеедка, даже слова вымолвить не смогла от негодования. — Мало ли, кого мы там за нос водили! Правда ведь, подруга?

— Да, подруга! — наконец смогла хоть что-то сказать растерявшаяся было поначалу Рита, но теперь, в порыве солидарности, даже приобнявшая более, как видно, стойкую Еву.

Чем, похоже, придала той некоторой уверенности в озвучивании неожиданного вывода:

— Так что свали, Вальц! Он теперь — наш! — прям с несгибаемой уверенностью, как ей показалось, констатировала рыженькая в объятиях черненькой.

Под насмешливыми взглядами светленькой:

— Капец, вы дуры, — повстречав руку с лицом, поделилась наблюдениями саркастичная Кити. — Хотя мне, как и сказала, не жалко. Хорошего дня, девочки, эм, подружки.

Ну а когда вся такая невозмутимая блондинка Вальц прям идеальной походкой удалилась тайком поплакать, хрупкая брюнетка Штайн, с трудом преодолевая упругий напор увесистых прелестей завидной в плане форм рыжей Фальк, вдруг оттолкнула ту и преувеличенно грубо воскликнула:

— Да отцепись ты! Корова!

— А сама чего повисла на мне? — с трудом сдержав слезы, зло ухмыльнулась в ответ также принявшаяся показательно чуть ли не отплёвываться вся заколыхавшаяся от негодования иногда, как видно, не менее ранимая прелестница. — Прилипала, вот!

Глава 7

ГЛАВА 7

Там же. Несколько часов спустя.

Китен Вальц не знала что и думать когда сейчас, стоя в сторонке, с прикушенной губой неотрывно смотрела на явно растерянного, однако не подающего вида Лина Абеля в окружении галдящей толпы Надобрывинцев, которые собрались на центральной «площади» для судилища.

За этот месяц с лишком, который девушка проведа в этом мире, ее жизнь уж очень поменялась. Ну а тот, на кого она ранее, если уж до конца быть откровенной, даже презрения своего не тратила, пусть и замечая, но считая ниже своего достоинства обращать внимание, так вот он теперь был для многое переосмыслившей блондинки, как бы это громко ни звучало, но прямо-таки всем. И причиной тому — вовсе не только лишь полученный вместе с ролью одной из любовниц Командора соответствующий социальный статус. На зависть остальным, между прочим, статус.

Этот мир жесток. Особенно сразу после родного с его такими привычными, но недоступными здесь благами. И Кити в этом отдавала себе отчет, загнав поглубже гонор. Очень уж берущих за душу своей депрессивной безысходностью всяких тоскливых историй она успела наслушаться от покинувших бордель девочек. От тех, кто зачастую всего лишь на полгода раньше её самой оказались в этом мире, ну и, как видно, не сумели устроиться более достойно. Да и на калек уж насмотрелась, ставших таковыми чуть ли не после первых же миссий против кого-то покруче, нежели ушастые из угодий. После чего эти несчастные очень быстро прям сгорали в посадских самых низах, став более никому ненужными. Зима — это не шута. Так что множеству натерпевшихся было чему позавидовать Китен Вальц, которой посчастливилось не быть ни физически, ни марольно изломанной жизнью в новом мире. Пусть и гордость с достоинством, очевидно, попраны. Не единственная ведь.