Поединок. Начало - Виктор Державин

их налоговая и финансовая инспекция управления надзора за личным составом департамента военной полиции их министерств обороны.

Но… Эту информацию можно будет использовать для грубой вербовки Рона только при прямой постановке вербовочного предложения. Этот метод я полностью не приемлю. Гусарство и бравада, неоправданная лихость, поэтому абсолютно не мой метод. У меня есть права, и никто не в силах мне навязать этот чрезвычайно опасный, но эффективный метод вербовки.

Впрочем, после того случая генерал Крупин ни разу об этом методе речи не завёл. Он понимает моё отношение к таким методам вербовки. Вероятно, и сам пересмотрел своё отношение к ним.

У меня другой замысел: я хочу медленно, поступательно затянуть Рона в такие дела, при которых не надо будет раскрываться самому, при этом он может догадываться, даже понимать, но не иметь другого выхода и исправно поставлять мне информацию. Почему я избрал такой путь? Я уже его немного изучил. Для него неприемлема постановка вопроса о прямом предательстве. Он может запросто отказаться. Так и будет, я в этом просто уверен. На путь предателя он не ступит под нажимом. Его путь — это когда он сам будет мучительно искать выход из сложной ситуации и найдёт его, пусть и с моей помощью, но сам найдёт. Тогда он будет считать это спасением, выходом из западни, из безнадёги. Достаточно начать с какой-нибудь мелочи… Так считает генерал Крупин. У меня нет своего мнения. Я сам никогда не стоял перед таким выбором. Плюс вопрос денег. Это вопрос, на который пока что у меня нет ответа. Способны ли деньги сделать из него предателя?

Расчёт получить убийственные для него сведения в самом начале цепочки сделок не сработал. Бывает. Я имею дело с умным и осторожным человеком. Надо дальше работать, надо дальше думать. Должен быть результат. Но с наскока его не возьмёшь.

А если начать с конца, то есть с желаемого для него результата? С получения налички. Мне самому это всё не продумать, и остаётся ждать указаний и помощи от генерала Крупина.

Попросили бармена принести нам пару стандартных листов бумаги. Я написал расписку, выплаты начну через год. Нормально. О риске, что он мне не перечислит деньги, даже не думал, ведь мы сразу написали, что будет безналичный перевод со счёта на счёт, и если он не переведёт, то, значит, я деньги не получал. На эти все «юризмы» мы с ним не заморачивались, он также к этой казуистике относился спокойно, с лёгкостью.

Только после этого я ему показал написанные на экране телефона названия трёх (из восьми) фирм, он сам их переписал и отнёсся к такой моей осторожности спокойно.

— Виктор, что по остальным нашим вопросам?

— К субботе жду обратную связь.

— В субботу встречаемся?

— Надеюсь.

— А давай в любом случае встретимся, пообщаемся. Как ты смотришь, Виктор?

— Отлично, с удовольствием.

— Сегодня сильно занят?

— Нет, а что?

— Виктор, давай сегодня как следует выпьем.

— Отличная идея.

После того как мы осушили бутылку виски, Рон заказал вторую. Но, несмотря на это, мне не удалось его хоть сколько-нибудь разговорить. Он может рассказать всё что угодно про войну, про службу в войсках, про дураков-генералов, про дебилизм военной системы, про то, какой плохой человеческий материал поступает на службу по контракту, про низкий уровень образования в США и так далее. Но из него ни слова не вытащить про службу в КНШ. Ни одного! Это кремень.

Про политику он тоже не любит говорить. Но традиционно для американских офицеров того времени смело и решительно называл последними словами американских либералов, и самым безобидным словом в их адрес было слово «пидарасы». Из чего я сделал вывод о его сексуальной толерантности, то есть полной их нетерпимости. Про негров он выражался куда осторожнее. Но потихоньку и между собой мы всё-таки начали называть негров неграми. То есть тоже неплохо получилось. Прощупал хоть что-то.

Глава 8

Нино удалось взять кредиты под поручительство Ника и быстро вложить все свои средства в нужные акции. Ник, в свою очередь, тоже вложил всё, что мог. Мы с Вильте тоже проделали эту работу без всяких проблем.

Рон мне не докладывал о своих действиях, но я ждал, что когда-то и что-то он мне всё-таки расскажет, возможно, даже поблагодарит (это самое главное!).

В последний момент я и Люде дал подсказку насчёт того, как срочно и акции каких компаний нужно купить. Она мне сообщила, что всё сделала так, как считала нужным, и строго в соответствии с моими рекомендациями.

Поскольку мы с Вильте вложили в эти акции всё, что только могли, то мне пришлось написать отчёты о тратах на оперативные расходы. Суммы уже накопились значительные. Я просил Крупина поторопиться в этом направлении. Оперировать наличностью можно было только через тайники, поэтому все взаиморасчёты с ГРУ я делал примерно один раз в год. Из своих средств рассчитывался с Людой и вообще нёс все расходы по службе, а потом мне всегда всё скрупулёзно возмещалось, причём быстро и без каких-либо вопросов и соответствующих разговоров. Видимо, если под моим отчётом ставил свою визу генерал Крупин, а ранее Громов или Коваленко, то все эти финансисты не могли и рта открыть. Ну и отлично!

В этом направлении был полный порядок. Так и должно быть, тем более об этом всём шла речь ранее в моих сообщениях по конкретным делам. Что-то там себе «наваривать» даже в мыслях не было. Для нелегала это будет определённый психологический слом, причём устроенный своими же руками — самая прямая дорога к провалу и предательству. Мы с Вильте это очень хорошо понимали и все соблазны смело отметали именно поэтому, а не исходя из высокопарных, но правильных и уважаемых принципов. Но и они имели моральное значение. Это всё хорошо работает только совместно, комплексно.

У Вильте в СВР был похожий подход, но у неё расходы были совсем небольшие, поэтому она вообще неохотно всем этим занималась.

Я очень пристально следил за женой. Нет, не было у меня уже никаких сомнений насчёт её прошлых дел. Я ей верил на этот счёт почти безгранично. Её забота о наших детях, обо мне не оставляла сомнений в то время. Соответственно, укрепился и мой нравственный дух, поэтому я с большим трудом, но переборол появившиеся с новой силой мысли о Нино. Действительно, мне это давалось с огромным напряжением сил, и я просто старался о ней не думать, лишний раз не видеть и не