Под часами - Михаил Садовский

буквально столичная афиша... и для своих -- билеты даром, а для заезжих по столичным же ценам...

Про этого Орлова знали все "борзые", и артисты ехали охотно на гарантированный сбор и шикарные обеды "до" и "после"...

Наташа, как бывалая светская дама, моментально сориентировалась, разузнала об этом расписании... до знаменитого клуба езды было два часа автобусом, даже узнала у кого-то из друзей, где там остановиться... она была уверена, что Слава обязательно должен поехать и выяснить все про свои стихи... она сходила с ума...

у нее не укладывалось в голове... "мои стихи"... не мог же он врать! Но, когда он наотрез отказался ехать, такая мысль стала точить ее: "Сболтнул?!. А потом неудобно стало... " Он видимо понял, что ее терзает, и тихо приказал: "Садись и молчи". Говорить ему было трудно, даже не оттого, что снова переживал все произносимое и приходящее на память -- она была совсем со стороны, родная до невозможности объяснить, но не посвященная ни в его жизнь, ни в его муки... ну, что она, в самом деле, знала о нем? Практически только то, что происходило с ней, а не с ним, когда они были вместе... а он о ней? Точно столько же... но...

стихи... она поймет? А он для кого писал? Она что -- глупее, тупее, грубее других?... а может быть, так тяжело говорить, потому что она роднее, нужнее, ближе... и нельзя упустить ни полшажочка, чтобы все поняла, чтобы все знала...

а, может, не надо -- жить, как было... спокойнее... ей спокойнее... он то выдержит... он "разведка"... так и положено ему -- бродить всю жизнь без места, не засвечиваться и не останавливаться... ни следа, ни зарубки... "Сукин, война кончилась! Нет. -- Возражал он себе. Нет. -- Потому что новая идет... Нет"...

Он никуда не поехал. Ни в колхоз. Ни на последний прощальный спектакль в городе... до полночи, как всегда сидел за столом и писал... несколько раз Наташа проходила мимо него, заспанная, в ночной рубахе, и заглядывала через плечо...

конечно, букв разобрать не могла, но слова бежали по странице от края до края длинными ровными дорожками... стихи она знала, как выглядят...

После работы она не пошла домой, а поспешила на вокзал...

поезд отходил в восемь ноль пять. У пятого вагона она остановилась возле проводника и ждала. Перрон наполнялся медленно. Все обращали внимание на красивую женщину, а те, что входили в вагон, особенно.

- Вы едете с нами? - поинтересовался один.

- Возможно, если вы мне поможете.

- Я готов! Такой женщине!

- А Вы из театра?

- Почти... -- ответил входящий и не стал подниматься на подножку вагона.

- А мне надо не почти...

- Кто же вам нужен? -- Она внимательно посмотрела на него, соображая, говорить или нет -- и решилась.

- Мне надо найти автора этой пьесы. Говорят, он здесь.

- Да. Говорят. А зачем, если не секрет?

- Вот и секрет. -- Закокетничала Наташа.

- Тогда... тогда Автор -- это я. -- Просто сказал мужчина.

- Вы?

- А что? Не подхожу под ваше представление Автора?.. А в чем дело? -Он взял ее под локоть и сделал шаг в сторону...

- Я хотела... Вы правда - Автор?

- Не знаю, как Вас убедить... но правда...

- Я хотела узнать... узнать, вы сами написали эти стихи?

- Стихи? Почему Вы об этом спрашиваете?... про стихи...

- Потому что...

- Нет. Там в программке указано -- стихи неизвестного автора...

- И Вы правда не знаете, кто он?

- Знаете что, - вдруг раздражился Автор...

- Не сердитесь. -- Она остановила его жестом, и он вдруг почувствовал, что эта женщина неспроста пришла к нему.... представил, что этому предшествовало, как она волновалась... приоделась... это же видно...

- Я...

- Постойте... не надо... я знаю, кто их написал... -- Наташа чувствовала, что лицо ее стало белым, а в висках невероятно громко стучал пульс.

- Что??? -- Он оглянулся, сделал еще шаг в сторону, увлекая и ее, потом пристально вгляделся в ее глаза и тихо сказал: - Сейчас. Стойте здесь и никуда, слышите. Я сейчас. - Он поставил свой небольшой чемоданчик у ее ног, вспрыгнул на подножку и быстро пошел по коридору мимо раскрытых дверей купе. В одном из них он задержался, тронул в спину Пал Силыча и быстро сказал, не дожидаясь, пока тот обернется: "Остаюсь. Приеду следующим поездом".

- С женщиной?

- Да, представь. Тане позвони... нет, я лучше сам... и не будь скотом... " - Он повернулся и пошел к выходу. Пал Силыч небрежно подошел к окну и увидел, как Автор взял под руку красивую женщину и направился с ней к выходу с перрона, ни о чем не разговаривая и даже не глядя в ее сторону, как обычно идут поссорившиеся супруги, понимающие, что все равно им идти вместе.

Стихи

Если движущая сила прогресса -- зависть.... то в творчестве единственная побуждающая и питающая энергией материя -- интуиция. Об этом удивительном феномене живого написаны трактаты, стихи, философские домыслы, но никто пока не может вывести формулу этого явления. Вообще, очевидно, что самое близкое, даже расположенное внутри нас, поддается изучению куда труднее, чем подводные глуби, межзвездные высоты и внутриатомные дебри. Но, чтобы не вдаваться в бессмысленные дилетантские рассуждения, которыми итак слишком замусорены и трагически исковерканы мир и его история, представим себе, что и автор пьесы, Автор, и автор стихов - С. Сукин, как это ни покажется парадоксальным, были не только побуждаемы именно этим... нет, не будем называть чувством... именно интуицией, но и, примерно в одно время, поверили в то, что должны пересечься пути их лично с этими выпорхнувшими в мир, или ворвавшимися в жизнь стихами. Автор был убежден, что рано или поздно объявится автор их -- живой или мертвый, и он непременно с ним познакомится... лично... или с легендой о нем... так же и Сукин был уверен, что рано или поздно, но стихи его пробьются -- пробьются легально или не легально, предстанут широко или пойдут списками, и он, С. Сукин, их автор, непременно встретится с ними. Автор был уверен, что если бы не эти стихи -никогда бы не написал именно эту пьесу, хотя бы уже потому, что не будь их, этих стихов, он бы просто не стал писать ее... не было предмета... конфликта... драматургии... так же и автор стихов, т. е. С. Сукин знал, что не будь этих стихов, неизвестно почему и даже "за что" помимо его воли вырывающихся из него... вся его жизнь сложилась бы иначе в последние годы, по крайней мере...

Они оба, как в задачке по математике пятого класса, вышли из разных пунктов навстречу друг другу и должны были встретиться, но как большинство учеников всех школ всего мира не понимает смысла заданного и не может определить ни место, ни время их встречи, так и они не знали ни самого условия задачки, ни тем более, значит, и решения. Они просто одновременно и разноместно чувствовали одно и то же, и именно вот это чувствование... именно интуиция, именно она одними ей ведомыми неведомыми путями вела их к сближению... необъяснимому и неправдоподобному для здравого смысла живущих и совершенно необходимого для творческого продолжения жизни вообще -- не только их... вообще! Ибо нельзя нарушать этого поля интуиции, которое многие называют Богом... и проводником этого поля послужила Женщина... можно назвать это провидением, случайностью, или изобрести еще какие-либо объяснения и словесные формулы, суть же совсем в простом: чувствительная женская душа улавливала эти волны интуиции, пронизывающие мир, в тот самый трагический и прекрасный момент, когда душа, очевидно, именно тот сосуд, та безграничная, нежная оболочка, где обитает интуиция, так чрезывычайно чувствительна, когда каждая ласка -- счастье, каждое равнодушие -- смерть, когда между ними крохотное нитяное пространство, и смена их происходит, может быть, и не тысячи, а миллионы раз на дню, и стоит лишь заменить эту мучительную пору ровным движением по реке жизни, как она эта река, тотчас же обмелеет настолько, что и не понятно станет - течет ли она, и существует ли.

Именно женщина, как главный фокус интуиций, перекрестила и свела их в одно -- в одну точку, в одну боль, в один побуждающий к жизни и творчеству импульс...

Все же наступит на земле такое счастливое время, когда научатся управлять Временем. Это не тавтология -- это именно то, что спасет все живое, т. е. сделает его счастливым -- избавит от боли и насилия. В конце концов, если задуматься, мы боимся не смерти, не небытия, а двух сопутствующих вещей: первое, самого процесса умирания: боли, угасания, мучений, обязывающей беспомощности.... и второе: забвения, страха не успеть сделать нечто, обеспечивающее нам хоть короткую жизнь после ухода в памяти людей.

Вот научись мы ускорять и замедлять время -- избегнем суеты жизни. Видны плоды твоих мук и стараний -- включается медленный ход времени. Устал бороться с болью и чувствуешь, что пора уходить -- пусти время быстрее...

Но это были мечты от творчества. Расставание двух авторов оказалось не столь трудным, потому что побудило к жизни и того и другого. Сукин уезжал назад к себе и уже не один. По-другому быть не могло. Эта женщина, про которую Сукин бы сказал: "С ней можно в разведку", если бы такое было вообще возможно в его представлении.