Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 1) - Ю Фельштинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Орджоникидзе был властью по отношению к остальным гражданам на Кавказе. Орджоникидзе не имел права на ту раздражительность, на которую он и Дзержинский ссылались. Орджоникидзе, напротив, должен был вести себя с той выдержкой, с которой не обязан вести себя обыкно
венный гражданин, тем более обвиненный в "политическом преступлении". А ведь, в сущности говоря, "социал-националы" - это были граждане, обвиненные в политическом преступлении и по всей обстановке этого обвинения только и могли так его квалифицировать. Тут встает принципиальный вопрос, как понимать интернационализм.
Ленин
II
Продолжение записок, 31 декабря 1922 г.
Я уже писал в своих произведениях по национальному вопросу, что никуда не годится абстрактная постановка вопроса о национальностях вообще. Необходимо различать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетенной. Национализм большой нации и национализм нации маленькой.
По отношению ко второму национализму мы, националы большой нации, почти всегда оказываемся виноватыми в бесконечном количестве насилия и даже больше того - незаметно для себя совершаем бесконечное количество насилий и оскорблений. Стоит только припомнить мои волжские воспоминания о том, как у нас третируются инородцы. Как поляка называют не иначе, как "полячишка", как татарина высмеивают не иначе, как "князь", как украинца не иначе, как "хохол", грузин и вообще кавказских инородцев, как "кавказский человек". Поэтому интернационализм со стороны угнетающей, или так называемой великой нации (хотя великой только своими насилиями, великой только, как держиморда), должен состоять не только в соблюдении формального равенства нации, но и в таком равенстве, которое сокращает со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически. Кто не понял этого, -- тот решительно не понимает пролетарского отношения к национальному вопросу, тот остается в сущности на точке зрения мелкобуржуазной и поэтому не может не скатываться ежеминутно к буржуазной точке зрения. Что важно для пролетариата? Для пролетариата не только важно, но существенно необходимо обеспечение его максимумом доверия в пролетарской классовой борьбе. Что нужно для этого? Для этого нужно не только формальное равенство, для этого нужно возместить так или иначе своим обращением или своими уступками по отношению к инородцам то недоверие, ту подозрительность, те обиды, которые в историческом прошлом нанесла ему правящая великодержавная нация. Я думаю, что для большевика, для коммуниста разъяснять это дальше не приходится, и я думаю, что в данном случае по отношению к грузинской нации мы имеем типичный пример того, что сугубая осторожность, предупредительность и уступчивость требуется с нашей стороны истинно пролетарским отношением к делу.
Тот грузин, который пренебрежительно относится к этой стороне дела и обвиняет других в "социал-шовинизме" (тогда как он сам является настоящим не только "социал-шовинистом", но и грубым великодержав
ным держимордой), тот грузин, в сущности, нарушает интересы пролетарской классовой солидарности, потому что ничто так не задерживает развития и упрочения пролетарской классовой солидарности, как национальная несправедливость, и ни к чему так не чутки обиженные нации, как к чувству равенства и к нарушению этого равенства своими товарищами пролетариями.
Вот почему в данном случае лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить. Вот почему в данном случае коренной интерес пролетарской солидарности и, следовательно, и пролетарской классовой борьбы требует, чтобы мы никогда не относились формально к национальному вопросу, а всегда учитывали обязательно разницу в отношении нации угнетенной или малой к нации угнетающей или большой.
Ленин
III
Продолжение записок, 31 декабря 1922 г.
Какие же практические меры следует принять при создавшемся положении?
Во-первых, следует оставить и укрепить союз социалистических республик. Об этой мере не может быть сомнения. Она нам нужна, как нужна всему коммунистическому пролетариату для борьбы с всемирной буржуазией и для защиты от ее интриг.
Во-вторых, нужно оставить союз социалистических советских республик в отношении дипломатического аппарата. Кстати сказать, этот аппарат исключительный в составе нашего государственного аппарата. В нем мы не допустили ни одного человека, сколько-нибудь влиятельного, из старого царского аппарата. В нем весь аппарат, сколько-нибудь авторитетный, составлялся из коммунистов. Поэтому этот аппарат уже завоевал (можно сказать это смело) название проверенного коммунистического аппарата, очищенного несравненно, неизмеримо в большей степени от старого аппарата, буржуазного и мелкобуржуазного, чем тот, которым мы вынуждены пробавляться в других наркоматах.
В-третьих, нужно примерно наказать тов. Орджоникидзе (говорю это с тем большим сожалением, что лично принадлежу к числу его друзей - работал с ним заграницей, в эмиграции) , а также доследовать и расследовать вновь все материалы комиссии Дзержинского на предмет исправления той громадной массы неправильных и пристрастных суждений, которые там несомненно имеются.
Политически ответственным за эту поистине великорусскую националистическую кампанию следует сделать Сталина и Дзержинского.
В-четвертых, надо ввести строжайшие правила относительно употребления национального языка в национальных республиках, входящих в наш союз, и проводить эти правила особенно тщательно. Нет сомнения, что, под предлогом единства железнодорожной службы, под предлогом
единства фискального и тому подобного, у нас, при современном нашем аппарате, будет проникать масса злоупотреблений истинно русского свойства. Для борьбы с этими злоупотреблениями необходима особая изобретательность, не говоря уже об особой искренности тех, которые за такую борьбу возьмутся. Тут потребуется детальный кодекс, который могут составить сколько-нибудь [толково] только националы, живущие в данной республике. Причем не следует зарекаться заранее никоим образом от того, чтобы в результате всей этой работы вернуться на следующем съезде Советов назад, то есть оставить СССР лишь в отношении военном и дипломатическом, а во всех других отношениях восстановить полную самостоятельность отдельных наркоматов. Надо иметь в виду, что дробление наркоматов и несогласованность их работы в отношении Москвы и других центров могут быть парализованы партийным авторитетом, если он будет применяться со сколько-нибудь достаточною осмотрительностью и беспристрастием. Вред, который может проистечь для нашего государства от отсутствия объединенных наркоматов национальных с аппаратом русским, неизмеримо меньше, бесконечно меньше, чем тот вред, который проистечет не только для нас, но и для сотен миллионов в Азии, которой предстоит выступление на исторической авансцене в ближайшем будущем вслед за нами. Было бы непростительным оппортунизмом, если бы мы, накануне этого выступления Востока и в начале его пробуждения, подрывали свой авторитет среди него малейшей хотя бы грубостью и несправедливостью к нашим собственным инородцам. Одно дело необходимость сплоченности сил против интернационального Запада, защищающего капиталистический мир. Тут не может быть сомнения, и мне излишне говорить о том, что безусловно одобряю эти меры. Другое дело, - когда мы сами попадаем как бы в империалистические отношения к угнетенным народностям. А завтрашний день во всемирной истории будет именно таким днем, когда окончательно проснутся побежденные, угнетенные империализмом народы, и когда начнется решительный и тяжелый бой за их освобождение.
Ленин
Копия Секретно
В ЦК РКП, В ЦКК
В свое время я уже высказывался, и притом вполне отрицательно, по вопросу о ведомственном разделении труда в Политбюро. Когда вопрос был выдвинут в первый раз, еще до партсъезда, Политбюро отклонило такое предложение. Теперь оно принято. Я считаю это решение ошибочным. Вопрос считаю важным в том смысле, что в нем преломляется неправильный подход к разрешению прежде всего хозяйственных вопросов. Считаю необходимым в конкретной форме выразить свою оценку решения, так как не сомневаюсь, что нам придется раньше или позже пересматривать этот вопрос.
Для большей ясности беру пример с внешней торговли, которая, как и Главконцесском, выделена из остальных хозяйственных вопросов. Уже X съезд Советов вынес постановление, указывающее на невозможность и недопустимость какой-либо самостоятельной линии внешней торговли, которая должна явиться лишь одним из орудий общехозяйственного плана. Что можно вывозить, что нужно вывозить - эти вопросы решаются только в непосредственной зависимости от основных элементов хозяйства.
