Тайна 'Черного лотоса' (СИ) - Наталья Гриневич

Он не захотел смириться с их утратой, он снова сворачивал с пути воина, но и в простой жизни тоже много несправедливости. Хотя об этом заботится Небо. Дэй понимал, что давно нарушил равновесие своего пути и за это расплачивается.

Как ему заработать денег — это меньше всего волновало Дэя. Плыви по течению, не суетись, и Небо услышит тебя, и даст тебе всё.

Так и вышло.

Как-то ранним утром Дэй бродил по базару — самому значимому месту любого города. Здесь можно и раздобыть еду, и узнать все последние новости, и найти работу. Ночь он провел возле одной из мелких торговых лавок, где продавали хлебные лепешки, — монах-воин умеет спать сидя, а если надо, и стоя. Его никто не прогнал, наоборот, даже дали кусок черствого хлеба.

И сейчас Дэй медленно шел, наблюдая, как продавцы подвозят и раскладывают товар, как снуют возле съестных палаток голодные оборванцы, пытаясь раздобыть пропитание, как важно подъезжают чиновники и крупные торговцы. И даже разглядывал, улыбаясь, как воробьи дерутся за хлебную крошку.

— Помогите! Господину плохо! — совсем рядом закричал слуга, который, видимо, сопровождал своего хозяина.

Народ, толкаясь, с сочувствием, но больше с любопытством теснился вокруг немолодого мужчины в дорогом ханьфу — он лежал на земле, а возле него, охая и явно не зная, что делать, суетился слуга.

Дэй тоже остановился. Он, конечно, имел познания не только в воинском искусстве, но и в медицине, как и все монахи, и смог бы помочь. И раз уж он оказался рядом, значит так угодно Небу.

Он, раздвигая толпу, поспешил на помощь. Его пропустили, не понимая, что может сделать бедный старик, хотя на свете и не такие чудеса бывают.

Дэй наклонился и потрогал пульс на шее у лежащего. Пульс прощупывался слабо. Монах приказал слуге развязать ханьфу и дать его господину больше воздуха. Потом они осторожно перенесли господина в тень и побрызгали на него водой.

Монах понял, что тут, скорее всего, дело в нарушении работы силы ци.

— Достань мне что-нибудь железное. Может, у тебя есть нож? — обратился Дэй к слуге.

Слуга удивленно посмотрел на старика — зачем ему нож? Уж не хочет ли он зарезать его господина? И что будет тогда с ним? Но требовательный тон и уверенный голос старика возымели действие.

— У меня есть нож, уважаемый, — сказал слуга, протягивая нож старику.

— Накали его кончик. Он должен быть очень горячим. И торопись.

Когда слуга прибежал с раскаленным ножом, Дэй уже оголил тело господина до пояса.

— Придерживай голову! — приказал Дэй.

А сам, наметив точку на теле лежащего, быстрым движением прикоснулся к ней. Затем, несмотря на вскрик больного, сделал еще три прикосновения. Запахло паленым мясом. Но этот запах тут же смешался с запахом базара.

Лежащий господин задышал глубже. Взгляд у него стал осмысленным. Он приподнял голову и, строго глядя на слугу, спросил:

— Что со мной? Почему я в таком виде, Ли?

— Вам стало плохо, господин Тао. Вы упали, а вот этот старик помог вам, — слуга Ли указал на Дэя.

Господин Тао внимательно посмотрел на старика, кивнул.

— Поехали домой. И его захвати.

Господин Тао жил в богатом доме с многочисленной прислугой. Когда они прибыли, все родственники господина Тао сразу стали суетиться вокруг него, а про нищего старика, казалось, забыли.

Дэй, опираясь на посох, скромно стоял во дворике, ожидая, что будет с ним дальше. Однако ожидание не затянулось — пришел слуга Ли и позвал его на кухню. Там Дэя накормили. При этом все уже знали, что старик спас хозяина. И домочадцы тут же захотели всё узнать об этом старике, а более расторопные — даже полечиться. Дэй сначала скромно молчал, а потом стал уверять, что его роль в спасении хозяина сильно преувеличена.

Наконец Дэя позвали к господину Тео.

Он, переодетый, полулежал на низком диване, обложенный подушками.

— Проходи, старик. Садись, — господин Тео указал на такой же низкий табурет.

Дэй молча сел.

— Я хочу отблагодарить тебя, старик. Возможно, ты спас мне жизнь.

Дэй, приложив правую руку к груди, наклонил голову в знак благодарности.

— Скажи, что бы ты хотел получить в награду.

Дэй помедлил с ответом, потом произнес:

— Я не сделал что-то особенное. Я сделал то, что должен делать каждый — помогать по мере своих сил и возможностей ближнему.

Господин Тео улыбнулся.

— А ты не так прост, старик! Тогда скажи: если нас ведет Небо, то надо ли вмешиваться в его дела? Быть может, оно хотело, чтобы я сегодня закончил свой жизненный путь?

Дэй прикрыл глаза и спокойно ответил:

— А разве сегодня не Небо вмешалось, позволив мне очутиться рядом с вами на базаре и не позволив вам умереть?

Господин Тео привстал, потом, засмеявшись, откинулся на лежащие под головой подушки.

— Хорошо! Я не буду спрашивать, кто ты и откуда. Я даже не буду спрашивать, как тебя зовут, старик. Но что тебе надо? Я же, имея силы и возможности, хочу отблагодарить ближнего, спасшего меня.

Дэю нужны были деньги, но он не мог так, в лоб, просить, да еще называть сумму.

— Я хотел бы поехать на родину, но…

— Да, я понял. — Хозяин дома встал, прошелся по комнате и быстро заговорил: — А не хочешь ли ты, старик, заработать деньги лечением. Сразу за городом у меня есть конюшня. Там найдется место, где ты сможешь принимать больных. Но… половину заработанного ты будешь отдавать мне. Я думаю, это справедливо. За мной — слухи о знаменитом лекаре и, конечно, как его найти.

Дэю не очень хотелось «славы», но делать было нечего. Да и что это, как не провидение Неба. Он же хотел заработать — ему дают возможность.

— Я согласен, господин.

— Вот и хорошо. Будь сегодня у меня гостем, а завтра Ли отвезет тебя к конюшням.

Так Дэй стал принимать больных. Он ходил в поля и к ручьям собирать травы. Самые простые, что растут почти везде: пустырник, лимонник, солодку и даже астрагал — «кошачий горох». Покупал на базаре лотос и имбирь. Сушил их и делал настойки.

Слухи о лекаре, который излечивает от всех болезней, быстро распространились по городу. Желающих попасть к чудо-врачу стало так много, что у Дэя совсем не оставалось свободного времени.

К нему шли крестьяне — они рассчитывались в основном продуктами, к нему приезжали слуги высоких чиновников и везли в роскошные дома — там за лечение давали деньги. Дэй не отказывал никому. Даже если он видел безнадежного больного, то как мог облегчал ему страдания, воздействуя на