Тернистая дорога к звездам - Мишарин Петрович

Роман вернулся из Москвы через неделю остепененным доктором и сразу появился на работе, не заезжая домой. Привез с собой какую-то сорокалетнюю даму. Это будет зам по финансам, пояснил он. Она сразу не понравилась Кате — строгая и властная мымра, решила она, будет вставлять палки в колеса — на это денег нет и на это тоже.

Шеф сразу приказал пригласить к себе сотрудников второй лаборатории и заместителя по науке.

— Доложите о наших успехах, Викентий Павлович, — обратился он к Старовойтову, заведующему лабораторией суперлинз.

— Посоветовавшись с коллегами и Павлом Альбертовичем, — он кивнул на зама по науке, — мы решили не использовать преломляющих линз, так как в них достаточно сильна хроматическая абберация, что приводит к размытости и появлению цветного ореола. Мы решили пойти по пути апохроматического объектива, в котором хроматическая абберация отсутствует, но появляются сферические абберации, которые мы хотим свести к минимуму путем нанополировки флюоритов. В результате надеемся получить более качественный продукт, позволяющий использовать его с высокой эффективностью.

— Я одного не пойму, Викентий Павлович, вы мне сейчас прочитали лекцию по оптике, как студенту, или хотели сказать, что все это время бездельничали полным составом лаборатории? Вам предоставили возможность самим определить направление, а вы потащились за этой распутной девкой, называемой передовой технологией? Я не для того создавал этот НИИ, чтобы таскаться за современными идеями, мы должны отодвинуть черту невозможного и творить в рамках будущего.

— Помилуйте, Шеф, — вмешался в разговор Рукосуев, — существует же дифракционный предел разрешения оптики. Это фундаментальный столп, который мы перепрыгнуть не сможем.

— А вы положите на этот фундаментальный столп энное место и сразу полегчает. Когда-то говорили, что силу земного притяжения преодолеть невозможно, но летаем же и еще как. Правда, низенько, как крокодилы в космосе, но летаем. Страна от нас ждет не обычной оптики, а супероптики. Для этого используйте материалы с отрицательным показанием преломления, левые среды, метаматериалы. Я понимаю, что будет трудно, будут ошибки. Но творите же, черт вас возьми, творите, вы же ученые, а не копировщики и улучшатели чужих идей и работ. Вопросы?

Он окинул взглядом своих сотрудников, смотрящих на него, видел, как загорелись их глаза. Понял — дело пойдет, люди перестанут бояться ошибок и предлагать сумасшедшие идеи. Он этого и добивался на этом совещании.

— Вопросов нет, спасибо, все свободны. Павел Альбертович, секунду, завтра подготовьтесь к совещанию с третьей лабораторией.

Граф вышел в приемную, зашел к Кате.

— Здравствуй моя девочка еще раз. Я устал немного, поеду домой. Ты со мной или поработаешь еще?

Она вышла из-за стола, обняла мужа.

— Я соскучилась, Рома, домой, конечно, хочу, но мысль интересная появилась, надо бы закончить. Я чуть позже приеду, хорошо?

— Договорились, — он чмокнул ее в щеку, — до вечера.

Дома Роман принял душ и практически сразу уснул, как только коснулся постели. Из Москвы прилетел утром, а ночью не выспался в самолете. Сказалось нервное напряжение последних дней — все-таки защита диссертации неординарное событие. И он проспал пятнадцать часов подряд.

Проснулся — светло, Катя спит рядом, а он даже не услышал, как она пришла и легла. Глянул на часы — обомлел: семь утра… хотя казалось — лишь вечер.

Но он отдохнул, набрался сил и чувствовал себя бодрым. Вскочил и сразу же убежал в туалет. Вернулся, Катя сидит в постели.

— Что за полтергейст, Рома, явление неизвестной природы — пришла: ты спишь, встала: тебя нет.

Они провалялись, нежась в постели до восьми часов.

— Я в душ, ты еще полежи, сегодня мы на работу не едем.

— Почему, Рома?

— Кто из нас руководит институтом — я или ты?

— Ты, конечно.

— Тогда не возражай, товарищ начальник отдела.

— Ох, ох, ох… думаешь, ты хорошо устроился? Я лучше, у меня собственный директор имеется. Так что докладывай и не возражай.

— Ничего не поделать, придется подчиниться. Докладываю — у нас к одиннадцати намечаются гости. Прилетают директор и министр обороны, дома станем им наш продукт рекламировать. Людмила наверняка уже на кухне, надо ей распорядок и меню сообщить. Горничные позже подъедут, но уборку пусть не разводят, будут готовы принести-подать.

Он принял душ, оделся и спустился на первый этаж.

— Доброе утро, Люда.

— Здравствуйте, Шеф, поздравляю с успешной защитой диссертации, мы все рады за вас.

— Спасибо, Люда. Что у нас на завтрак?

— Овсянка, сэр, — с улыбкой ответила она.

— Опять эта овсянка… Что я — Баскервиль что ли?

— Так и я не миссис Хадсон.

— Сделай нам, пожалуйста, глазунью и ветчины порежь. Собственно, я не за этим пришел — у нас гости к одиннадцати намечаются, двое. Улетят завтра утром. К двенадцати надо стол накрыть. Чего они там из еды предпочитают — не знаю, сама придумай. Вино, коньяк, водка — само собой. На вечер шашлыки… Короче — сообразишь по ходу дела. Девочкам скажи, чтобы уборку не начинали, пусть соответствующим образом оденутся и будут готовы подать на стол, принести что-нибудь. В общем, командуй парадом, Люда. Да-а…. сообщи на пульт, чтобы машины за нами не присылали, пусть остаются в готовности на базе, Войтовича вызови сюда к девяти.

— Можно узнать, кто прилетает? — спросила Людмила.

— Директор и министр обороны. Войтович об этом не знает и не надо, ты тоже не слышала, девчонкам можешь сказать.

— Поняла, Шеф, — ответила Людмила.

После раннего обеда или позднего завтрака, кому как угодно, чета Графа и гости уединились в кабинете. Роман предлагал им отдохнуть с дороги и переговорить о деле ближе к вечеру, но охота пуще неволи, хотелось узнать, что там за компьютер такой особенный, из-за которого пришлось в Тмутаракань лететь. В Москве они переговорили накоротке, и Граф пообещал им нечто вроде профессиональной сенсации.

— Вот это то, о чем я вам говорил.

Граф поставил на стол предмет размерами со спичечный коробок, который не произвел впечатления.

— Не правда ли хорош? — поинтересовался Граф.

Гости ничего не ответили, пожав плечами. Директор только иногда поглядывал на Екатерину и на хозяина кабинета, словно спрашивая, а может ли она присутствовать при столь серьезном разговоре?

— Это компьютер, господа, суперпроцессор, программы для которого разработаны лично Екатериной Васильевной, — начал объяснять Граф. — Первое впечатление о нем никакое. И это хорошо — вы, зная цель своего визита ко мне, даже не подумали, что вот эта маленькая штучка как раз и есть самый мощный компьютер мира. Работает он мгновенно. По объему закладываемой информации она представляет собой, примерно, миллион обычных мощнейших компьютеров, соединенных вместе. Можете себе представить миллион компьютеров в этой маленькой коробочке? Сложно, я понимаю… Это молекулярный компьютер, в котором напрочь отсутствуют все известные схемы и элементы. Срок гарантийной работы пятьдесят лет, по истечению этого срока ремонту не подлежит. Я создал это устройство, а Екатерина Васильевна написала программу. Кроме присутствующих здесь — никто о нем не знает. Мои сотрудники создавали отдельные элементы, другие собирали все по схеме, но что получилось в итоге — им не известно. Как, господа, вы довольны?

— Спасибо, конечно, Роман Сергеевич, что создали мощный компьютер. Но, если честно сказать, я ожидал чего-то большего.

Директор хмыкнул и налил себе рюмку водки, выпил, не закусывая.

— Видишь, Катя, все предсказуемо — не верят люди в наше творенье и не надо. — Граф усмехнулся. — Это даже хорошо — информация не утечет, потому как нет веры в нее. Теперь объясняю подробнее. Как видите, на столе стоит обычный монитор, он без проводов и не подключен ни к чему. Пододвигаем к нему наше устройство, я назвал его Молекулой. Молекуле не требуются провода и питание от сети в обычном понимании этого слова. Если есть рядом электрические провода, то она подцепляется к ним на расстоянии. Если нет, например, вы находитесь где-то в лесу и рядом отсутствуют даже автомобильные аккумуляторы, то имеющихся внутри батареек хватит на двенадцать часов работы. Подзарядка происходит в автоматическом режиме вблизи существующих электрических цепей. Молекула захватывает любое приемной устройство на расстоянии. Таким устройством является стоящий на столе монитор. Но это может быть планшет, телефон, телевизор. То есть все то, что может показывать и говорить.

Сейчас Молекула находится в спящем режиме. Чтобы привести ее в рабочее состояние, достаточно сказать — Молекула, добрый день, пора просыпаться. Ключевые слова — Молекула и проснуться.

"Добрый день, Шеф, слушаю вас".