Ряженые - Григорий Свирский

Когда вернулся в Москву, жена всполошилась: муж как из больницы... Ладно хоть жив!.. Было ли очень опасно? Не очень, по правде говоря. Иногда, правда, ка-ак шарахнет над головой ракетой по бетону.

Рано утром позвонил телефон. Говорил знакомый из администрации Президента, вызвавший меня в Москву. Посетовал, что ему, Сергею Адамовичу, "подложили свинью...

-Вот, дружище, - сказал сочувствующим тоном, - передо мной открытое письмо Елены Боннер Президенту, - сообщал вполголоса и почти с состраданием. - Пришло неделю назад. От 28 декабря 1994 -го. А на Западе уже по всем радиостанциям... Вот, слушай. "... Мафия сегодня стала во главе нашего государства. Кровь дешевле нефти... К городу подведены тысяча танков... Нынешняя российско-чеченская война - это... поворот России назад, в тоталитаризм... "Адамыч. слушай дальше! "... Не надейтесь одурачить теперь, когда Председатель Комиссии по Правам Человека Сергей Ковалев и вместе с ним..." тут полный список, кто с тобой... "... находятся в Грозном. Там они защищают Права Человека правдивой информацией о массовых нарушениях, разделяя под бомбами и снарядами трагическую судьбу чеченского народа..."

Адамыч, теперь с а м рычит на всех, как зверь. Попадешь под горячую руку...

- Что ж, письмо дельное, - ответил я высокому чиновнику, отметив с усмешкой, что не от хорошей жизни о н и хотят поссорить меня с Еленой Боннэр...

Январь в Москве был злой, метельный. Сухое тепло Приемной Президента отогревало, располагало к разговору, если не дружескому, то спокойному. Мимо меня быстро прошагал в кабинет без доклада маршал Грачев, затем проскочил, как бы не заметив меня, Сосковец. Еще несколько генералов, которых приняли немедленно.

Я уж понял, что мой приезд ничего не изменит. Машина по истреблению людей запущена. Меня начало охватывать чувство ярости

-Какое несчастье! - вырвались у меня слова, мучившие всю дорогу, и мужчина- секретарь за большим столом с колонией белых телефонов взглянул на меня с испуганным недоумением. - Какая страшная беда, что человеческая жизнь в России во все-все века, - татарские, царские, советские, нынешние - и полушки не стоит.

Секретарь торопливо исчез в кабинете Ельцина, и меня ,.наконец, позвали...

Президент России вышел из-за письменного стола, сел напротив меня, широко раскинув ноги в новых блестящих штиблетах, грузный, насупленный. Поначалу я заставил себя говорить тихо, затем, не заметив этого, продолжал все громче. О взорванных домах, в которых живут мирные жители, Об убитых чеченских детях, о русских старушках, которым некуда бежать от российского огня...

Ельцин слушал терпеливо, Больше часа не проронил ни слова. Сидел, поджав губы, по-прежнему надутый, отстраненный и явно недовольный. Будто глухарь.... Я еще повысил голос, сказал, пожалуй, даже излишне резко, мол, надо немедленно прекратить бомбардировки Грозного. Гибнут люди, в большинстве гражданские, не ожидавшие от своего государства такого чудовищного вероломства .

Президент разомкнул уста, умозаключил:

- РАНО ЕЩЕ...

И больше ни слова не сказал. Только когда я ушел, выразил помощнику свое прямое неудовольствие депутатом Думы Сергеем Ковалевым:

- Нечего тут, понимаешь, всхлипывать!..".

- Как мы могли выбрать такого троглодита?! - вдруг вырвалось у раскрасневшейся Елки. - Ведь не только мы, он уж и сам, наверное, чувствует себя висельником. Петлю на шею надел, ждет, кто табуретку из-под его ног вышибет. Шахтеры? Военные?

Юра отпил водички.

- Елка, к тебе тут есть прямое обращение Ковалева. - Юра зашуршал листочками. - Разговор, ребята, между прочим, идет в чеченском убежище, бетонный дворец генерала Дудаева над "думцами" гудит от бомб и ракет, и разваливается. ..

"-...Так ведь если не Ельцин, - кто бы сел князем на Путивле? Тот же Гайдар? Не понятый Явлинский? Академика Сахарова на власть не кликнули. Или Растроповича с его виолончелью... - произнес один из "думцев". - Выходило, не было у нас никакого выбора - или беззастенчивые коммуняки или Ельцин...

- Вот-вот, - отвечаю ему. - В 1988 люди выходили в больших городах на площади толпами, чего они требовали? "Долой обкомы КПСС?" Ничего подобного! Кричали, писали на транспарантах, что такой-то секретарь обкома их не устраивает. Заелся, людей не видит... "Дайте нам хороший обком!" На этой волне выплыли и Борис Николаевич и Иван Петрович Рыбкин. Как хорошие секретари. Рыбкин стал хозяином Волгоградского горкома. Рядом поднялся секретарь Свердловского обкома Ельцин. Он был хорош там? Сравнительно с другим жлобьем - несомненно. Кто-нибудь на этих площадях академика Сахарова просил? Чешского президента Гавела приглашал?.. Выкликал их кто "на царство," как писали в древнерусских летописях? Выкликнули хороший обком. О другом у наших крикунов и мысли не было: "Обком!" - вопили. "Хо-оро-ший!" Его и получили. Это и значит, "бачыли очи, що купувалы"...

...Шарахнула по бетону ракета, с потолка посыпалась побелка. Вдруг затарахтел неподалеку движок, в убежище зажегся слабый желтоватый свет. Кажется, обошлось... Достали чай из термосов. Засохшие бутерброды. Разговор продолжался. - В стране же есть конституционный суд, - заметил, разливая чай по кружкам пожилой "думец" из бывших диссидентов. - Неужели, Сергей Адамович, конституционный суд простит власти этот кровавый кошмар?

- Простит, - ответил я мрачно. - Наша власть убеждена, что закон не над ней, а под ней. Вроде кожаной подушки под сиятельным задом... Еще у Герцена сказано: "Когда русский слышит: "Закон", он соображает, как бы его обойти.."

Тут снова грохнуло сверху, забарабанило над головой тупо, неостановимо, видно, снова принялись гвоздить по литому бетону небоскреба сериями ракет "земля-земля". Опять мигнул и погас свет. Чеченский солдат черкнул зажигалкой, зачадил фитиль в снарядной гильзе.

К ночи тем, у кого были дела, удалось тихо, без огней выскочить из убежища. Я на случайной машине промчал на юг от Грозного, где, по рассказам газетчиков, десантники из МВД устроили неслыханную резню, о которой говорил теперь весь Северный Кавказ.

Увы, все подтвердилось. Десантный батальон МВД ворвался в селение Ромашки, забросал гранатами подполы, в которых пряталось население. На земляном полу остались лежать старуха и двенадцать детей мал мала меньше. Назавтра об этом ужасе передало агентство "Рейтер", снимки, снимки, один страшнее другого - разбросанные по полу останки детей - напечатали все крупные газеты мира. Варварство есть варварство!

Когда я выбрел из забрызганного кровью дома, пошатываясь от увиденного, ко мне приблизились двое незнакомых журналистов в армейских, но каких-то "нездешних" чистеньких плащах на меху. Представились. Один, в капюшоне с завязками, из лондонского "Таймса", другой, помоложе, от американского журнала. Попросили разрешения задать вопрос. Англичанин начал напрямик:

- Меня больше всего интересует вот что. Ваша страна столько боролась за мир, даже награждали борцов за мир Золотыми Звездами Героев, почему же вдруг оказалось, что у вас нет антивоенного движения. Нет абсолютно! Вместо него пустота... Несчастные солдатские матери?.. Какое же это движение? Это плач над могилами...

- У нас, вы слышали надеюсь, - добавил тот, что помоложе-, общественное мнение остановило войну во Вьетнаме. Вышвырнуло из президентского кресла Никсона. А у вас?.. Почему русским надо непременно кого-то душить? Из века в век. То прибалтов, то грузин, то туркмен. Почему им не дать жить так, как они сами хотят?.. Власти меняются, а стратегия подавления малых народов неизменна... Где ваши писатели? Ваши ученые? Словом, где она, интеллигенция, возглавляющая антивоенные марши во всем мире... кроме России? Где ваша демократия?.."

- Да нет у нас никакой демократии, и не было! - взорвался Тигран. Дозволено голосить что угодно, это демократия?!

Юра невольно усмехнулся. - Это как раз израильская демократия. Вопить да, действовать -нет!.

Геша слушал, обхватив свою лобастую голову руками. Подняв глаза, произнес спокойно, видно, давно выношенное: - Надо, ребята, признать честно. Мы традиционно-расистская страна. До войны жучили поляков. Во время войны чеченцев, крымских татар и так далее. После войны понесли гитлеровскую идею дальше: "Бей жидов - спасай..." До массовой высылки не дошло - Сталин помре... Ныне нет прохода "лицам кавказской национальности". Заметит милиционер в метро смуглого - а ну, иди сюда! Все под подозрением, все виновны, кроме старшего брата...

- Поосторожней со старшим братом, - усмехнулась Елка. - Когда мой Тигран уже имел свою письменность, созданную в пятом веке Миштоцем, а Юра уж вообще ходил с Торой под мышкой, мы с тобой, Гошка, еще с дерева не слезли. Все перевернуто вверх тормашками, и ты, Гошка, и сам все это хорошо знаешь... Задурили несколько поколений. И преуспели в этом, главное... Знаете что, ребята, - задумчиво протянула Елка, я, законченная атеистка, должна признать: точнее всего наше национальное самосознание выразилось в формуле религиозного философа Владимира Соловьева... Я имею ввиду его знаменитую лесенку": национальное самосознание - национальное самодовольство - национальное самообожание - национальное самоуничтожение..." На какую ступень соловьевской "лесенки" опустилась сейчас моя Россия? Куда рухнет с нее?... Ребята, не перебивайте, это серьезно! .Вот вам историческая ретроспектива лишь моего поколения: замаячила свобода в Венгрии, туда рванулись хрущевские танки. "Пражская весна" - брежневские... При Горбаче те же танки, саперные лопатки... Слушайте, а разве не мы стравили армян с Баку, когда там начались разговоры о независимой от Москвы "кавказской федерации"?! А абхазов с Грузией?! И в Нагорном Карабахе, и в Вильнюсе - всюду торчали волчьи уши! Теперь Чечня! И сами не живем, и другим не даем!. По моему, нас, русаков, задавили наши просторы. Наше фанфарное величие. Так же, как королеву Викторию, впадавшую в идиотизм от мысли, что над её "империей никогда не заходит солнце..."