И вечный бой… - Альфред Вогт

Оттуда доносился шорох шин по мостовой. Этот шорох неожиданно взволновал Модьуна. Он должен был следить за собой, преодолевая сильное желание подпрыгивать от возбуждения… Совершенно неожиданная реакция тела. Он сознательно сдерживал дергающиеся мускулы, когда стоял, наблюдая, как Экет уходит назад к горам. Скоро ученое насекомое обогнуло выступ крутой скалы и скрылось из виду.

Модьун вскочил на пологий склон, еще сдерживаясь и удивляясь тому, что происходит внутри него. Он добрался до вершины и, ускорив шаг, пошел по тропинке сквозь кусты. Неожиданно он вышел на обочину дороги.

Давным-давно он приказал одному из своих носильщиков-насекомых принести его к этой дороге, и некоторое время следил за движением транспорта. Бесчисленные машины проносились мимо, как безумные. Почти в каждой машине находились пассажиры: множество животных всех видов. Его удивление росло просто от разнообразия живых существ. Он забыл, сколько на свете разных животных. Теперь, за тысячи лет большая часть их стала цивилизованной и живет в созданном человеком механическом мире.

– Но куда они все торопятся? – обратился, наконец, Модьун к своему проводнику-насекомому, огромному богомолу, который был видоизменен и приспособлен для путешествий по горной стране. Тот не знал и мог дать лишь чисто практический ответ, типичный для насекомого ответ, который сам по себе вопрос:

– Сэр, почему бы нам не остановить сотню машин и не спросить каждого пассажира, куда он едет?

Тогда Модьун отказался. Ему это показалось ненужным. Но теперь он стоял, наблюдая, как ему казалось, за теми же самыми мчащимися автомобилями, и жалел, что тогда ему надоела эта авантюра и он даже не задал предлагаемый вопрос.

Сейчас никакой скуки. Его полностью выросшее тело чувствовало тепло от напряжения тысячи мускулов. Куда бы он ни смотрел, все возбуждало его. Ему хотелось раскачиваться, кружиться на месте, двигать ртом и размахивать руками.

Здесь так много движения. Бесчисленные автомобили… Он видел их, слышал их звук. А его двигательные центры оказались незащищенными.

Он почти не мог контролировать постороннее влияние. Невыносимо… Модьун попробовал сдержаться. Сразу же трепет и подергивание мышц прекратились.

Успокоившись, он отказался от свободного автомобиля, который подъехал к нему. А через несколько минут он сам посигналил машине, в которой сидело четверо животных и оставалось место еще для двоих.

Когда автомобиль с визгом остановился, Модьуну пришлось пробежать немного вперед, чтобы забраться в него. Тяжело дыша, он плюхнулся на сиденье. Он был слегка поражен тем усилием, которое для этого потребовалось, и отметил реакцию тела. Усиленное сердцебиение. Внезапное расширение легких. Шумное дыхание… Так много внутренних химических изменений. Последив за ними несколько минут, он сдался.

Интересно. Ново. Он подумал:

«Те лекарства, которые Дода давал мне в последний период роста, подавляли меня, чтобы я жил спокойно. И, конечно, мирная обстановка, как в саду, вызывала только приятные ощущения.»

Вдруг он понял, что другие пассажиры автомобиля с любопытством смотрят на него. Мысли о прошлом отошли на задний план. Он тоже стал разглядывать их с легкой вежливой улыбкой.

– Кто вы? – наконец, спросил мужчина, похожий на кота. – Я не видел раньше вашу породу.

Говоривший имел отдаленное сходство с южно-американским ягуаром.

Модьун собирался ответить, что он человек, и тут понял, насколько важно замечание говорившего. Человек, властелин планеты, был им неизвестен.

«Это правда, – подумал он, – мы ведем замкнутое существование с нашими слугами и носильщиками-насекомыми, и нашими домашними животными. И мы сами не проявляли интереса к цивилизации животных и насекомых, которая существует за барьером».

Но то, что этот внешний мир перестал понимать, кто он и его друзья – это совершенно иное. Это, конечно, не было частью первоначальной программы… Осознание этого удержало Модьуна от естественного желания сказать о себе правду. Прежде чем он смог решить, что сказать, это сделал за него видоизмененный гиппопотам. Стройное существо длиной восемь футов с небольшой шеей, сидевшее на переднем сиденье, сказало, пожав плечами:

– Он – обезьяна. Их много в Африке.

Похожее на лиса существо, сидевшее на заднем сиденье рядом с Модьуном, слабо возразило:

– Я видел много обезьян. Тут есть сходство, но это не обезьяна.

– Обезьяны не похожи на вас и меня, – сказал человек-гиппопотам. – Они разных пород и не похожи одна на другую.

Его слова, казалось, убедили, потому что человек-лиса погладил подбородок, но больше ничего не сказал.

«Хорошо, – спокойно подумал Модьун. – Обезьяна? Почему бы и нет?»

Его за обезьяну приняли случайно на время. Недостаток знаний помешал людям-животным признать в нем человека. Странно. Здесь есть кое-что, что нужно выяснить. Причина может даже стать темой интересного доклада, когда он вернется за барьер.

Итак, Модьун стал играть роль обезьяны и завел дружескую беседу с человеком-гиппопотамом, человеком-лисой, человеком-ягуаром и темным красивым существом, которое вскоре назвало себя медведем-гризли.

Все люди-животные были семи-восьми футов высотой. Их тела изменились до получеловеческого вида. Каждый имел руки, сидел прямо и, конечно, мог ходить вертикально.

На время скучной дороги поездка с ними в автомобиле представляла некоторый интерес. Модьун откинулся назад, глядя на сельскую местность за окном и чувствуя, как играет сила в его теле. Возбуждение? Он сразу прогнал эту мысль. Он еще анализировал реакции своего тела, предполагая, что в давние времена человеческие существа не могли понимать, что возбуждение на низком уровне именно такое – чисто физическое и химическое.

Модьун снова вспомнил, что говорил богомол о том, что нужно спросить о причинах, заставляющих куда-то ехать сотни людей-животных. Поэтому теперь он спросил:

– Куда вы едете?

Он подавил желание добавить слова «так быстро». Но все автомобили действительно мчались, словно механические демоны, на скорости, превышающей первоначально запрограммированную. Очевидно, компьютеры, занимающиеся этим, изменили их скорость. Увеличили.

«Кто это сделал?» – подумал Модьун.

Все четверо его попутчиков – как они ему сказали – посещали тренировочную школу, где изучали работу большого космического корабля. А теперь они ехали в город Галли, где будут ждать запуска. Модьун понял, что они стали приятелями в лагере. Их отношения были задушевными, даже нежными, и, сначала проявив любопытство, они скоро забыли о Модьуне. Для него это было хорошо.

Он был далек от повседневных дел планеты. Когда эти четверо обсуждали подробности тренировки и говорили о предстоящем путешествии в космос, Модьун отвлекся. Скоро он увидел, что их автомобиль въезжает в город. Зданий в городе стало больше. Они поднимались по холмам, и Модьун мельком увидел их за дальней речкой. Скоро город окружал его со всех сторон. Большие и маленькие здания сверкали на полуденном солнце.