Дахштайн - Макс Юлия

– Внук уехал путешествовать, мистер… Могу я узнать ваше имя? – она немного кокетливо улыбнулась, но мужчина не включился в игру.

Грета внутренне подобралась, ожидая от визитера чего угодно. Возможно, внука найдут в Праге. Главное, чтобы это произошло как можно позже. Дэниэлю двадцать один, нужно потерпеть полгода до следующего дня рождения и надеяться, что судьба будет к нему благосклонна. Миссис Чейз не хотелось посвящать Дэна в семейные тайны, но, похоже, она откладывала это так долго, что могла теперь и не успеть.

– Мистер Трим. Я представляю интересы одного итальянского общества. Думаю, вам известно его название. Скажите, пожалуйста, куда он уехал? Место, город?

– Вы же понимаете, что я не выдам местонахождение моего потомка?

Он сжал и без того тонкие губы так, что очертания рта почти пропали с хмурого лица.

– Вашего? Он потомок Фауста, и вы это знаете. Сына не уберегли, так дайте нам спасти Дэниэля.

– Это был несчастный случай! – вспылила Грета.

Открытие, что Орден следил за семьей, разбередило старые раны, которые с годами не заживали, грозясь поглотить миссис Чейз.

– Ну конечно!

– Дэн не нуждается в вашем спасении! Я защитила его.

– Сегодня я не настаиваю, но скоро за вами придут, и разговор примет совсем другой оборот. Даже стены сего заведения не смогут уберечь вас. Подумайте.

Он протянул визитку, задержав кусок картона в пальцах, когда Грета уже взяла ее.

– Надеюсь на ваше благоразумие. Времени почти не осталось.

Дэн

Утро понедельника в Праге – всегда нудные пробки, извивающиеся гигантским питоном. Я нервно стучал пальцами по рулю, слушая радио. Фразы диджея на чешском вызывали невольную улыбку.

– Venku je hnusně. Takže těšíme se na hezké počasí[4].

Язык казался мне сложным, но отзывался внутри теплотой.

На время пробок я придумал личное развлечение: наблюдал за водителями и пассажирами соседних машин. Представлял по их внешности кто они, чем занимаются. Рисовал в голове своеобразные сценарии их жизни. Фил не понимал тяги воображать чужие драмы или комедии, а мне нравилось.

Я снова вернулся мыслями к пропавшей актрисе. Вспомнил, как друг ухлестывал за ней. Фил слишком много времени уделял охоте на девиц. Иногда я в шутку называл его маньяком, но надеялся, что исчезновение Миры не свяжут с Митсоном, все-таки они тесно общались, даже когда у девушки появился постоянный парень.

Неделю назад мы обедали в «Кнедлине», и я случайно стал свидетелем разговора, которого не должен был услышать:

– Мир? Ты приедешь сегодня? – хрипло шептал Фил, пока остальные киношники делали огромный заказ за столом.

Я как раз выходил из уборной, а они стояли возле, за тонким простенком.

– Не могу! Я же сказала, что вчера был последний раз. У меня есть Ван Ли, и он мне нравится, – рассерженно прошипела девушка.

Злилась она, вероятно, из-за того, что они расставались уже десятый раз.

– Да брось! Неужели он может быть лучше меня?!

– Отвали!

Я хмыкнул: «Ничего себе, страсти-то какие», – и, как заправская сплетница, продолжил подслушивать.

– Скажи, что совсем не хочешь меня! – потребовал уязвленный друг.

Послышалась возня, и до моих ушей донесся звук пощечины. Я с трудом удержался от смеха. Филу редко отказывали. Возможно, это к лучшему. Он словно пес на сене – серьезных отношений избегал и девушке не давал шанса на другого парня. Чертов эгоист! В душе я всегда немного завидовал его любовным похождениям, хотя осознавал, что не хотел бы такого. Это не имело смысла.

Павильон «Баррандова», пражской киностудии, сегодня оглушающе пустовал. Я успел лишь припарковаться и подтянуть сползающие без ремня джинсы, когда появился Фил. Он больше походил на боксера среднего веса, чем на парня из съемочной команды. Широкие плечи, квадратная челюсть и короткая стрижка лишь дополняли образ. Все это вкупе с сощуренными глазами цвета опавшей листвы притягивали к нему противоположный пол так сильно, словно Фил был последней моделью смартфона, которую ждали из года в год.

– Вот ты где! – хлопнул он меня по плечу, отчего я поморщился.

Мы были в разных весовых категориях. Если Фил – накачанный красавчик, знающий себе цену, то я в сравнении с ним – худосочная стеснительная мямля. «Красавец и тощее чудовище», – смеялась над нами стервозная бывшая Митсона.

Я тогда пожимал плечами – никогда не придавал большого значения своей внешности. Хотя кому я врал? Конечно, в свои двадцать один мне хотелось выглядеть мачо. Но не судьба!

Друг щелкнул пальцами перед моим носом:

– Ау! Земля вызывает Дэна. Где ты снова витаешь? Пошли, кастинг уже начался. А нет, подожди!

У меня была поразительная способность: любая обувь на шнурках бунтовала против завязывания. И всегда, всегда шнурки правой ноги развязывались через пару минут быстрой ходьбы. Что я только ни делал, чтобы одолеть их, но все усилия были напрасны. Только Фила забавляло это еще с детства. И так уж повелось, что он чувствовал ответственность за меня, как за названого брата. Плевать, что кто думал: Фил всегда приседал на корточки и мастерски завязывал непослушные шнурки. Лишь после укрощения им те держались и какое-то время не бунтовали против законного хозяина.

Справившись со шнурками, мы поспешили на пробы.

Ни одна из девушек не была настолько хороша, чтобы подойти на роль. Главный режиссер страдальчески закатывал глаза и тихо матерился.

– Бездарности! Сплошные бездарности!

Он обернулся в сторону стажеров, потрясая руками.

– Вот раньше были актеры! – Главный от переизбытка эмоций активно жестикулировал. – Спецэффектов было ноль, а фильм держался на актерском мастерстве! Сейчас у каждого фильма качественные спецэффекты и монтаж, а таланта в людях ноль целых ноль десятых!

– Кхм… – отвлек нас робкий девичий голосок. Очередная актриса с порядковым номером в руках.

– Представьтесь, пожалуйста, – попросил я девчонку.

Она показалась мне мелкой, но стройной. Какой-то серенькой, похожей на воробья.

– Элишка Чернова, – бесстрашно заявила воробышек.

– Прочитайте, пани Чернова, реплики, которые лежат на столе, – вежливо попросил я, разглядывая ее.

Что-то в ней было. За, казалось бы, невзрачной внешностью скрывался омут таинственности. Создавалось впечатление, что она специально скрывает свою привлекательность до нужного момента.

Когда актриса стала не просто читать реплики, а именно играть роль, меня пробрало до мурашек. У ее английского был необычный акцент, не такой, как у чехов, что лишь добавляло остроты выступлению. Главный взволнованно подался вперед, стараясь не упустить эмоции, которые отражались на лице Элишки. Войдя в роль девушка преобразилась в драгоценность – таким ярким ощущался контраст между серенькой внешностью и мастерством. Едва пани Чернова закончила, все зааплодировали.

Меня настолько захватила ее игра, что нечаянно вырвалось:

– Вы приняты, пани.

Но потом я спохватился и, дождавшись одобрительного кивка от главного, повторил:

– Мы с радостью берем вас на эту роль! Поздравляю!

Пока Элишка заполняла необходимые документы для контракта, все суетились и обсуждали новый график съемок.

– Дэниэль, проведи экскурсию для новенькой, – хитро улыбаясь, главный сплавил меня, подозреваю для того, чтобы снова сделать замечание Филу.

И я догадывался почему. Друг не оставлял без внимания ни одну мало-мальски симпатичную актрису.

– Мисс Чернова, вы уже бывали на «Баррандове»? – вежливость наше все.

Воробышек суетливо запихала документы в рюкзак и помотала головой.

– Я из Словакии. Обычно снимаюсь в местных сериалах. В Праге впервые.

Девушка светло улыбнулась, и мое сердце забилось быстрее. От улыбки на щеках у Элишки появились милые ямочки. Засмотревшись, я молчал как дурак.

– Если знаете интересные факты, я бы послушала про «Баррандов». Люблю истории мест, они придают им важность и шарм. И давай на «ты».