Ночной Дозор - Сергей Лукьяненко

— Пошли! — она дернула поводки, и собаки охотно отступили к ее ногам.

Юноша тихо засмеялся.

Женщина ускорила шаг, скрылась из вида.

— Не идет! — капризно воскликнула девушка. — Ну ты посмотри, он же не идет!

— Сильнее, — коротко сказал юноша. Нахмурился. — Учись.

— Иди! Иди ко мне! — с напором произнесла девушка. Егор стоял метрах в двух, но ей словно было важно, чтобы он сам прошел это расстояние.

И Егор понял, что сопротивляться больше сил нет.

Взгляд девушки держал, приклеивал к невидимой резиновой привязи, слова звали, и он ничего не мог с собой поделать. Знал, что идти нельзя — и все-таки сделал шаг. Девушка улыбнулась — блеснули ровные белые зубы. Сказала:

— Сними шарф.

Противиться он уже не мог. Дрожащими руками сбросил капюшон, стянул, не разматывая, шарф. Шагнул навстречу зовущим черным глазам.

У девушки что-то происходило с лицом. Отвисала нижняя челюсть, зубы шевелились, искривлялись. Блеснули длинные, уже нечеловеческие клыки.

Егор сделал еще шаг.

Глава 1

Ночь начиналась неудачно.

Я проснулся, едва лишь стемнело. Лежал, глядя как тают в щелях жалюзи последние проблески света, размышлял.

Пятая ночь охоты — и все безрезультатно. Едва ли и сегодня повезет.

В квартире было холодно, батареи чуть грели.

Единственное, за что люблю зиму — быстро темнеет, и людей на улицах мало.

А так… давно бы плюнул на все, уехал из Москвы, куда-нибудь в Ялту или в Сочи.

Именно на Черное море, а не на далекие острова чужих теплых океанов, люблю, когда вокруг родная речь…

Глупые мечты, конечно.

Рановато мне еще на покой, в теплые края.

Не заслужил.

Телефон словно дожидался моего пробуждения — зачирикал, требовательно и мерзко. Я нащупал трубку, приложил к уху — молча, не говоря ни слова.

— Антон, ответь.

Я молчал. Голос у Ларисы деловой, собранный, но уже усталый.

Весь день не спала, явно.

— Антон, тебя соединить с шефом?

— Не надо, — буркнул я.

— То-то. Проснулся?

— Да.

— Ты сегодня как обычно.

— Что-то новое случилось?

— Нет, ничего.

— Позавтракать есть чем?

— Найду.

— Хорошо. Удачи.

Пожелание было вялым, скучным.

Лариса в меня не верила.

Шеф, наверняка, тоже.

— Спасибо, — сказал я частым гудкам. Поднялся, совершил экскурсию в туалет и ванную.

Начал было намазывать зубной пастой щетку, потом сообразил, что спешу, отложил ее на край раковины.

На кухне было совсем темно, но свет я, конечно же, включать не стал. Открыл дверцу холодильника — вывернутая лампочка мерзла среди продуктов. Посмотрел на кастрюлю, накрытую дуршлагом.

В дуршлаге валялся кусок полурастаявшего мяса. Я вынул дуршлаг, поднес кастрюлю к губам, сделал глоток.

Если кто-то думает, что свиная кровь — это вкусно, то он ошибается.

Вернув кастрюлю с остатками натекшей крови на место, я прошел в ванную.

Тусклая синяя лампочка едва разгоняла темноту.

Я долго, с ожесточением, чистил зубы, потом не выдержал, совершил еще один поход на кухню, и глотнул ледяной водки из морозильника. Теперь в животе было не просто тепло, горячо. Чудесный букет ощущений — холод на зубах и жар в животе.

— Чтоб тебе самому… — начал было я в адрес шефа, но вовремя опомнился. С него станется почувствовать даже неоформленное проклятие. Двинувшись в комнату я стал собирать разбросанные повсюду предметы гардероба. Брюки нашлись под кроватью, носки на подоконнике, рубашка почему-то висела на маске Чхоен.

Древний корейский царь взирал на меня с неодобрением.

— Стереги лучше, — буркнул я, и тут снова заверещал телефон. Запрыгав по комнате я нашел трубку.

— Антон, ты что-то хотел мне сказать? — поинтересовался незримый собеседник.

— Никак нет, — мрачно сказал я.

— Ну-ну. Добавь «рад стараться, ваше благородие».

— Не рад. Тут уж ничего не поделаешь… ваше благородие.

Шеф помолчал:

— Антон, я все-таки попрошу тебя отнестись серьезнее к сложившемуся положению. Хорошо? Утром жду с отчетом, в любом случае. И… удачи тебе.

Я не то, чтобы устыдился. Но все-таки раздражение поутихло.

Спрятав сотовый в карман куртки, открыл шкаф в прихожей.

Некоторое время размышлял, чем завершить обмундирование. Было у меня несколько новинок в снаряжении, подаренные друзьями за последнюю неделю.

И все таки я остановился на обычном наборе — в меру универсальном, и достаточно компактном.

Еще — плеер. Слух мне не нужен совершенно, а вот скука — враг неумолимый.

Перед выходом я долго рассматривал в глазок лестницу. Никого.

Так началась очередная ночь.

Часов шесть я ездил в метро, без всякой системы переходя с ветку на ветку, временами задремывая, позволяя сознанию отдохнуть, а чувствам — раскрепостится. Все было глухо. Нет, кое-что интересное я видел, но все случаи были ординарные, для новичков. Лишь к одиннадцати, когда в метро стало более безлюдно, ситуация изменилась.

Я сидел с закрытыми глазами, уже в третий раз за вечер слушая пятую симфонию Манфредини. Компакт-диск в плеере был совершенно безумный, моя личная сборка, где итальянцы средних веков и Бах чередовались с «Алисой», Ричи Блэкмором и «Пикником». Всегда интересно, какая мелодия и с каким событием совпадет. Сегодня удача выпала на Манфредини.

Меня скрутило — судорога прошла от пяток до затылка.

Я даже что-то прошипел, открывая глаза и оглядывая вагон.

Девушку я выделил вмиг.

Очень миленькая, молодая. В нарядной шубке, с сумочкой и книжкой в руках.

И с таким черным вихрем над головой, какого я уже лет пять не видел!

Наверное, у меня был безумный взгляд.

Девушка его почувствовала, глянула на меня, тут же отвернулась.

Ты бы лучше вверх посмотрела!

Нет, конечно, увидеть воронку ей все равно не дано. Максимум, что она может ощутить — легкое беспокойство. И лишь смутно-смутно, уголком глаз, способна заметить мельтешение над головой… будто мушки в глазах, будто в жаркий день над асфальтом рябит воздух…

Ничего ей не увидеть. Ничего. И она будет жить еще день или два, пока не оступится на гололеде, да так, что ударится головой насмерть.

Или попадет под машину.

Или в подъезде наткнется на нож бандита… не понимающего, в общем-то, зачем он убивает эту девушку.

И все будут говорить — «такая молодая, жить еще и жить, все ее так любили…»

Да. Конечно. Верю, уж очень доброе и хорошее лицо, усталость есть, а озлобленности нет. Рядом с такой девушкой чувствуешь себя не таким, каков ты есть на самом деле. Пытаешься быть лучше, а это тяготит.