Трое в карантине и другие неприятности - Чиж Антон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ален попросил сдать на хранение зажигалку или спички. Ни сигарет, ни зажигалки у Варвары не было.
Пришло сообщение от деда, который волновался, почему нет вестей. Варвара прочла и не стала отвечать сразу. Ей хотелось оказаться в номере.
Портье заметил заставку смартфона: на старинной фотографии сидел чуть полноватый господин с умными и красивыми глазами, какие во все века сражали девичьи сердца, с русым вихром и роскошными усами вороненого отлива. Не смотря на черно-белый снимок.
– Прошу простить, не могу вспомнить этого актера немого кино, – сказал Ален, кивая на заставку экрана.
Варвара не любила, когда заглядывают ей в смартфон. Как в душу.
– Мой предок, – сказал она, пряча смартфон в карман курки. – Из императорской России.
– Важное лицо?
– Государственный чиновник…
Портье выразился уважение к памяти о корнях. У них, итальянцев, это считает чертой национального характера: не забывать предков.
Варвара согласилась: забывать нельзя. Да и кто ж ей позволит…
Отказавшись от помощи, она затащила баул на третий этаж. Дверь номера открыл магнитный ключ. Других в маленьком, но гордом отеле не было.
Номер выглядел просто. Если не сказать убого. Как студенческое общежитие. Кровать, стол, два стула, тумбочка. Узкий платяной шкаф. Кресло, развернутое к окну, как телевизору. Комплект из «Икеи». Хоть новенький, не ободранный. Телевизора, кстати, не было, что Варвару не беспокоило. Бара нет. Что хуже. Но тоже терпимо. Душ такой узкий, что мыться можно, поджав руки. Окно широкое. Поискав, Варвара не нашла штор. Ни обычных, ни римских. Полная открытость. Из украшений – два постера в рамках. На стене у стола «Секретные материалы», на другой – средневековая гравюра.
Зато воздух чистый. Кондиционер под потолком гнал свежий ветерок.
Варвара ощутила усталость. Скинула одежду, приняла душ, окунулась в махровое облако полотенца, и осталась в футболке. Без надписей.
Пахло в номере не как в гостинце, душком санитарного средства, а домашними булочками.
Она уселась с ногами в кресло и вошла в соцсеть. Первым делом написала в личку своей подруге Насте.
Настя жила за счет популярного бьюти-блога про помады, кремы, шмотки и другие с бесполезные вещи. С точки зрения Варвары. Зато в Милане и других модных городах Италии Настя бывала чаще продуктового супермаркета у метро. Общих интересов у них не было. Ну, почти. Тем не менее, это не мешало им дружить со школы. Как не мешало высшее образование Варвары и начисто забытая школьная программа Насти.
«Привет! Болонью знаешь?»
«Приветики! – тут же ответила Настя. – Там есть магазик с отличными скидками на бренды. Сказать адрес?»
«Нет. Отель «Рокко и его братья». Что скажешь?»
Настя помедлила и написала:
«Не слышала. Я в «Савое Реджинси» живу. Что ты думаешь про мужчину с фамилией Фунтиков?».
Интересы Насти не слишком обширны: если не косметика, то мужчины.
«Искрометно. Но Шпунтиков – надежнее», – написала Варвара и отключилась. Толку он Насти – как всегда, было мало.
Она забралась в общий чат:
«Привет! Кто бывал в отеле «Рокко и его братья» в Болонье?».
«Никогда не слышал (смайлик)».
«Не бывала (смайлик)».
«Такой есть? (три смайлика)».
«Это ресторан? Там вкусно?»
«А кто такие братья Рокко?»
«Это новая пиццерия? Там вкусно?»
«Уродское название для кафе»…
Друзья опять не подвели: глупость на любой вкус. Зачем только с ними водиться?
Закрыв друзей, Варвара спросила у поисковика. По-итальянски спросила, пробовала и так и сяк. Поиск выдавал фильм во всех вариантах. Как будто в Болонье такого отеля не было вовсе. И сайта у него нет. И даже странички Instagram.
Не сдаваясь, Варвара ринулась на портал бронирования. Болонья предлагала десятки отелей. Кроме того, в котором сидела она.
Оставался проверенный способ. Варвара набрала заветный номер в месенджере. Абонент «DEED» включился так быстро, будто держал смартфон на ладони. Или сильно ждал звонка. Чтобы было не далеко от истины.
– Де-е-д, привет! – сказала она, привычно растягивая «е», как тянут ус.
– Боже мой, кого я слышу? Неужели дражайшая барышня Варвара изволила снизойти…
Ну, да, она провинилась. Чуть-чуть. Ну, подумаешь, не разговаривала с дедом три дня. Ну, замоталась… Главное, не подавать виду, что осознает вину. Еще чего! Какая вина? Везет деду такой книжный подарок, что вина сразу загладится. Дед все равно любимый. И другого нет.
– Де-е-д, слушай, я в заточении.
– Попалась в ловушку карантина?
– Немного не рассчитала.
– Где замуровали, дорогая? В Милане?
– В Болонье…
– А вот, мои друзья, хоть не в болоньи, зато не тащат из семьи…
Дед не мог без игр. Значит, простил. А куда он денется? Еще бы не простить такую внучку. Не внучка, персик! Ну, в каком-то смысле.
– Да, да, а гадость пьют из экономии хоть по утру, да на свои, – поддержала она.
– Вывод: не пей гадость. И вообще не пей. Больше одного коктейля.
– Я знаю.
– Как Италия?
– Как заколдованный дворец. Все закрыто.
– Материалы для диссертации?
– Почти собрала, – соврала Варвара, зная, что дед знает, что она соврала. – Де-е-д, слушай, я поселилась в…
И тут интернет пропал.
Ну, спасибо замечательной компании на букву «М». Иначе про них и не скажешь, как славные ублюдки на букву «эМ». После этой подлости Варвара твердо решили перейти к другому оператору. Как только вернется. Нет ничего хуже, чем подставить блондинку в роуминге. Даже если она забыла положить денег на этот треклятый роуминг. Таких обид прощать нельзя.
Надеясь на чудо, Варвара потыкала в мертвый месенджер. Чудо надежды не оправдало. Оставалось смотреть в окно.
Окно выходило на задний двор. Вернее – задний двор других домов. Напротив стоял дом не выше отеля. В брандмауэре вырезано панорамное окно, наверняка после реконструкции нескольких квартир в большую студию. Разрушить старое и сделать новое, безликое, зато открытое. Окно окаймлял балкончик, на котором еле пятками поместиться. Но они помещались. Голые пятки яркой брюнетки. На холодном цементе. Вообще брюнетка была столько горячей, что пятки были пустяком. Вырез легкого платьица и то, что им чуть прикрывалось, было куда интересней. Для мужского взгляда. Варвара лишь подумала, что девица одета, как Барби-переросток.
Брюнетка курила в глубокую затяжку.
Варвара помахала ей. Просто так.
Брюнетка улыбнулась и помахала в ответ. Бросила сигаретку и медленно повернулась, будто демонстрируя, что прикрывало платьице с тыла. И тут было на что посмотреть. Роскошные формы должны вызвать женскую зависть.
Зависти у Варвары не было и в помине. Ей стало смешно. Такая итальянская итальянка. Она еще подумала: а не щелкнуть ли ее на смартфон.
Варвара не заметила, как провалилась.
Проснулась она в кресле.
На улице было темно.
Зато студия напротив залита светом. Варвара спросонья поморгала. не сразу понимая, это сон или уже нет.
Там происходило нечто странное. Крепкий, мускулистый мужчина в плотно облегающей майке, из которой лезли кусты волос, одной рукой держал брюнетку, а другой нещадно ее избивал. Рука была тяжела, брюнетку мотало, как листик на ветру. Наконец, он взял ее за горло и ткнул в лицо смартфон. На котором было что-то опасное.
Задыхаясь в его лапище, брюнетка молитвенно сложила руки.
Ревность и кара за измену.
Что делать? Сидеть и помалкивать?
Варвара не умела быть безмолвным свидетелем. Она стала стучать в окно и кричать, чтобы немедленно прекратили. На таком расстоянии между двумя стеклопакетами такой крик не громче писка комара.
Нужно открыть окно. Варвара стала искать поворотную ручку, но ее не было. Окно закрыто наглухо.
Не разбивать же стекло в номере. Потом всю ночь мерзнуть. Да и кто дал ей право вмешиваться в чужую жизнь. Чего в семье не бывает. Особенно итальянской. Покричат и успокоятся. Хотя мутузить женщину с таким зверством – чисто мужская мерзость. Варвара считала, что бить женщину, даже провинившуюся, нельзя. Ну, вот нельзя и все. Табу. Ругать, обзывать, угрожать. Но руку не подымай. Иначе ты не мужчина, а баба. Ничем не лучше той, которую наказываешь. А еще растительности на груди развел.