Прозрачное вчера. А ты не знаешь… - Мария Усевич

– Для начала я хотела бы уточнить одну вещь. Какой бы трудной ни была актерская жизнь, я люблю ее. А эта роль стала моим вторым «я». Она для меня важна как воздух. Даже при большом желании уйти я не смогу этого сделать, просто потому, что, с одной стороны, чувствуя ответственность, не могу себе позволить подвести многих людей, а с другой, уйти сейчас – значит оборвать свою жизнь. Я должна ее прожить до конца еще и потому, что героиня в финале обязательно получит свой счастливый конец, чего в реальной жизни мы не можем себе гарантировать.

– Уж как–то Вы все так переключили резко на грустную ноту, что я сам почувствовал себя героем Вашего сериала, ведь в нем на обозрение часто выносятся очень важные жизненные вопросы. Какие из них вы считаете самыми существенными?

– Как ни было бы заурядно, это всегда любовь, страсть, выбор между желанием и долгом перед дорогими людьми. В сериале настолько все запутано, что иногда забываешь, что это «мыльная опера». Вроде бы все по кругу, но изо дня в день перед героями сериала стоит столько задач, что уже превращает легкий просмотр вечернего кино в нечто загружающее мозг. Иногда даже я осознаю, насколько он тяжелый психологически и как в реальной жизни мы все пытаемся усложнить, хотя выход из многих ситуаций лежит на поверхности…

– Полностью с вами согласен! Расскажите, пожалуйста, немного о своей жизни. Ту информацию, что можно было достать, наши журналисты нашли. И, как Вы знаете, в этом месяце была опубликована статья о Вас до переезда в наш замечательный город. Это, несомненно, интересно, но даю руку на отсечение, что это оболочка, как платье – ее все видят и могут оценить в два счета. Другой же вопрос касается начинки. Это то откровенное, что находится спрятанным от глаз. Что из Вашей жизни, которую бережете от общества, Вы можете нам поведать? Есть темы, какие, я уверен, Вы считаете запретными и которые нам вряд ли расскажете, но все же… Женщин давно интересуют подробности Вашей личной жизни. Мы проводили мониторинг, и вопросы личного плана находятся в первой пятерке.

– Даже не знаю, с чего начать…– медленно подбирая слова, продолжила Кэррингтон. – Ситуация стереотипная – все как у всех не гладко…

– Попробую задать более конкретный вопрос, – атаковал Барнз. – Были ли у Вас сложности с мужем касаемо Вашей работы в кино?

– Вы правы, – решила она ответить прямо. – Все не так спокойно, как кажется. Мы решили пожениться с Дэном как раз в начале проекта. Проблемы было достаточно легко обсуждать на стадии наших отношений в статусе жениха и невесты. Дальше же, после заключения брака, все стало усложняться…

Повисла пауза. Барнз с широко открытыми ртом и глазами смотрел на Кэррингтон в предвкушении пикантных подробностей.

– С какими же проблемами столкнулась Ваша семья? Насколько мы знаем, для ревности почва небольшая, ведь на экране, как мы видим, нет ни одного поцелуя, а только объятия и прикосновения рук.

Его глаза стали еще больше. Складывалось ощущение, будто он пытается перебить самого себя:

– А кстати, почему их нет? Этот вопрос я как–то упустил… Даже «мыльной оперой» на подобии бразильской назвать язык не поворачивается, где актеры вечно целуются, в отношениях то и дело ходят по кругу, и зритель все никак не дождется логического завершения бесконечных прелюдий!

Тон ведущего перестал ей нравиться. Из милого приятного собеседника, как и ожидалось, он превращался в циника, совершенно не имеющего представления об искусстве. Ведь даже постоянные хождения «по кругу» способны вызывать непередаваемые эмоции, чем и берут своего зрителя.

– Стоп! Снято! – позвучало где–то за спиной.

Слава Богу, передышка. Кэрри больше не могла смотреть в его глаза… И кто его взял на эту должность? Тут, похоже, без комментариев, ведь своих людей еще никто не отменял.

– Миссис Эласдер! Спасибо за Ваше участие в нашей передаче! – Барнз стал снимать микрофон с рубашки. – Простите, мы сразу не предупредили, что передача будет сниматься частями. Появилось окно, которое было необходимо заполнить работой. А когда будет следующее – черт его знает! Сами понимаете: время – деньги!

Его самодовольную улыбку передать просто невозможно! Было ощущение, будто эту фразу придумал сам, чем и гордился. Напыщенный ублюдок! Бросить важные дела, в том числе и посещение врача ради пары фраз, чтоб заполнить окно в их рабочем графике!? Ну, все, пусть как хотят, а вряд ли им еще получится затащить ее сюда! И в итоге их труды окажутся напрасными, ведь часть передачи сто процентов не пустят в эфир.

Кэррингтон в спешке сняла микрофон и направилась к выходу. Внутреннее разочарование и раздражение брали верх над разумом. Надо же, ее первое интервью на телевидении! На что это было похоже?

– Миссис Эласдер! Простите! – За ней бежала ассистентка мистера Барнза. – Я вижу, Вы спешите, но не могли бы Вы остановиться на пару минут?

Догнали. Теперь, наверное, будут уговаривать сняться в продолжении этого фарса? Проект был бы более привлекательным, замени его ведущего. Но, видно, первое впечатление обманчиво. Это как раз про этого ведущего. Опять–таки своих людей без причины не убирают с нагретого места.

– Да, Кристин! Чем могу быть полезна?

– Извините, миссис Эласдер! Была бы я здесь хозяйка, то уверяю, не задерживала бы Вас…

Девушка явно выглядела озабоченной и не походила на человека, работающего в свое удовольствие за хорошую зарплату.

– Миссис Эласдер, – продолжила девушка. – Все дело в платье, которое было предоставлено взамен Вашему, намокшему под дождем. К сожалению, оно не входит в список рекламных вещей, которые мы часто дарим нашим гостям. У меня будут неприятности, если его не досчитаются…

Помощница Кристин стала дышать немного ровнее, как раз в момент понимания Кэррингтон причины ее остановки. Перед девушкой как будто лампочку включили, и она осознала, насколько ошибочны были ее догадки. Но, возможно, они ей еще позвонят. По лицу Барнза было видно, что сейчас думать о продолжении передачи он не хотел. Явно, у него впереди были планы приятнее работы. Да и негоже ведущим выполнять не свои обязанности.

– О! Конечно, Кристин! Простите, я задумалась.

Да уж, ничего не скажешь. Выглядело все со стороны не очень красиво. Но о приличиях пусть думает Барнз! Почему он вызывает в ней такие эмоции? Если б он ей нравился – это другое дело! К сожалению, выражение «все до кучи» имеет свое оправдание. Просто когда наваливается все сразу – терпение лопается. И часто не имеет значение, насколько сильно негодование совершившимся событием… Так, если чаша терпения переполняется, то под руку могут попасть даже самые дорогие люди. И тут надо иметь либо большое терпение, а искусство контроля эмоциями дано не всем либо любить настолько сильно, чтоб это прекрасное полностью перекрывало вулкан негатива, чего не произошло у них с Дэном…

– А туфли можете оставить себе, – наконец–то улыбнулась ассистентка. – Все равно они найдут своего хозяина у нас в студии. И пусть это будете Вы. Вот держите, я упаковала Ваши босоножки, и…

Девушка стала подбирать слова. Озабоченность на ее лице явно не придавала ей уверенности в себе:

– Миссис Эласдер… Я наблюдала за Вами весь вечер, – искренне произнесла Кристин, пока Кэрри переодевалась. – Мне очень жаль, что Вас не предупредили о том, что запись передачи будет происходить частями. Я представляю, как это выглядит. Но очень рада, что Вы приехали. Вы – мой кумир! Пойдемте, я провожу Вас.

Ассистентка показала на другой выход к лифту:

– Но я надеюсь, Вы не откажете нам в следующий раз, ведь любовь зрителя стоит этого. В подтверждение моих слов скажу, что статистика опроса, проведенного нашими сотрудниками, дала неожиданные для критиков показатели!

Девушка совсем расслабилась и продолжила улыбаться настолько тепло, что почти стерла из памяти Кэрри решение больше не подписываться на подобные встречи, как бы благоприятно они не способствовали ее популярности.

– Вы читаете мои мысли, Кристин. Я подумаю над этим.

Впервые за вечер Кэррингтон почувствовала, что все не так плохо, как кажется.

– До свидания, миссис Эласдер!

Спускаясь на лифте, Кэрри уже почти не думала о напрасно потраченном времени. Как бы то ни было, в жизни случается все и зачастую то, что врагу не пожелаешь. Слава богу, это не тот случай. Двери лифта наконец–то открылись. Студия находится не на нижних этажах, и, пока доедешь, можно заработать клаустрофобию. Надо бы вызвать такси.

– Извините! – обратилась она к консьержу. – Вызовите, пожалуйста, машину. К сожалению, по дороге сюда я попала под ливень и, боюсь, мой мобильник не выдержал купания.

Ну что за милый пожилой человек! Без слов, улыбаясь на все, что у него остались, портье начал выполнять ее просьбу, хотя не обязан этого делать.

– Вот Вы где! – быстрым шагом к ней приближался Франко. – Совсем Вас потерял! Вы не против, если я подвезу Вас домой?