За горизонт! (СИ) - Ромов Дмитрий

— Откуда ты знаешь-то всё? Они тебя не помнят, а ты их всех по именам знаешь.

— Пересекались где-то, — пожимаю я плечами. — Ладно, мы поехали. Ева завтра улетает?

— Нет, — отвечает Злобин. — Она ещё несколько дней пробудет. Ещё увидитесь.

— Ну и хорошо. Тогда мы её сейчас искать не будем, передавайте привет. Александр, выезжаем!

В машине мы молчим. Я балансирую между сном и явью, Наташка размышляет. О своём, о девичьем. Главное, чтобы ещё чего не надумала.

— А что правда, — прищуриваюсь я, когда мы заходим в номер, — прямо половина всех пацанов в школе бегала за тобой?

Точно, вещи перевезла, ну надо же… И с дежурной договорилась, смотри-ка…

— Да, — отвечает она, подняв одну бровь.

— То есть, это что значит, половина первоклашек, половина второклашек и так далее, или, например, все поголовно, начиная с пятого класса?

— Так, — усмехается она, — я тебе сейчас выпишу уравнение и ты сам мне скажешь сколько из какого класса.

— Ладно, — соглашаюсь я, — только смотри, чтобы без секансов и масекансов.

— Без сексов? — уточняет она.

— Нет, — мотаю я головой, приваливаясь к двери, — это не трожь, руки прочь от сексов.

— Совсем без рук то есть?

— Уф-ф-ф, — выдыхаю я и сползаю по двери на пол, усаживаюсь и вытягиваю ноги.

— Ты чего? — пугается она.

— Ничего, — хмыкаю я. — Давай, показывай мне стриптиз, я смотреть буду.

Глаза слипаются. Уже опять скоро утро.

— Нет, — мотает она головой.

— Ну-ка, что ещё за «нет» такое? — стучу я кулаком по полу.

— Сегодня нет настроения, — отвечает она. — Сегодня я хочу посмотреть на твой стриптиз.

— Сегодня? — уточняю я.

— Ага.

— Ну ладно, я не против, только раздевать меня тебе придётся самой.

— Ладно, — соглашается она и, подойдя ко мне, опускается на колени.

Она садится на пол и кладёт руки мне на лодыжки.

— Как же ты устал, — качает она головой. — Как ты устал.

Есть маленько, отрицать не буду.

— Давай мне руку, — тихонько говорит она. — Я помогу тебе встать. Пойдём, я тебя уложу.

— И разденешь?

— Ну конечно раздену.

— И сама разденешься?

Она не успевает ответить, потому что в этот момент раздаётся громкий стук в дверь. Наташка вздрагивает, а я прикладываю палец к её губам.

— Тс-с-с…

— Вам кого? — недовольно спрашивает Саня Какора.

— Бро, — отвечает мужской голос. — Скажи, Джемал пришёл.

— Иди, — шепчу я, — закройся в ванной. Это свой, просто не хочу, чтобы он тебя видел.

— Один? — уточняет Какора.

— Ну, видишь же…

— Минуту.

Наташка послушно убегает, а я кое как поднимаюсь и приоткрыв дверь, выглядываю в коридор.

— Здорово, — киваю я.

— Не спишь? — спрашивает он.

— Собирался…

— Погоди пока, — усмехается Джемал. — Поехали со мной, хочу, чтобы ты кое-что увидел.

Блин, что за подстава… Машины нет, Сергеича я отпустил, он и так намучился сегодня.

— Куда? — прищуриваюсь я.

— «Куда» плохое слово, так спрашивать нельзя. Зачем дорогу закудыкивать? Надо спрашивать далеко ли.

— Ладно. Далеко?

— Ну, хорош, брат, ты чего? Говорю же, показать хочу кое-что. Отвечаю, тебе понравится. Ты чё менжуешься?

И то верно, чего это я менжуюсь?

— Короче, ты идёшь или нет? — напрягается Джемо.

Ну, блин, конечно иду. Разве я могу показать, что очкую, ссу и всё такое прочее. Приходите все и берите меня на слабо. Добро пожаловать.

— Сейчас, — киваю я и, сделав знак Сане, прикрываю дверь.

Может, уже не стоит и начинать, если до сих пор не удалось лечь и поспать? Как все эти Дзержинские и прочие светочи революции по нескольку дней могли не спать? Не знаю.

Подхожу к шкафу и достаю металлический чемоданчик с инструментами. Открываю и сдвигаю полочку с отвёртками и плоскогубцами. Там у меня прячутся две пушечки. Наган и бесшумный. Беру наган и надеюсь, что стрелять не придётся.

Подхожу к ванной и тихонечко скребусь. Наташка тут же открывает. Я снова прикладываю палец к губам и захожу к ней.

— Ты что, — шепчет она, — уходишь?

— Скоро вернусь.

— Кто это? — округляет она глаза.

— Джемо. Запомнила? Просто, на всякий случай.

Не надо было говорить этого «на всякий случай» она пугается.

— Не бойся, он свой, — улыбаюсь я и, взяв её за подбородок, легонько целую в губы. — Точно у тебя со старостой ничего не было?

Ох-ох-ох, сейчас лопнет от возмущения. Я подмигиваю и выхожу.

Мы спускаемся по лестнице и выходим из гостиницы. На улице ещё темно, но уже чувствуется, что через пару часов наступит утро. Чернота ночи уже не такая густая, и в ней появляются белёсые просветы.

— У нас две тачки, — кивает Джемо на две тёмно-зелёные «шахи». — Давайте, пацаны, садитесь ко мне.

Он сам забирается на место водителя, я сажусь рядом, а Семён с Саней — на заднее сиденье.

— Погнали.

— Джемо, — качаю я головой. — При всём уважении, сюрпризов больше ненужно. Я не любитель.

— Да ладно, чё ты, приколемся. Я отвечаю, ты не пожалеешь. Ладно, больше не буду, но щас уже начали дело, так что давай просто кайфанём и всё.

Лучший кайф — это сон, особенно когда есть хороший шанс, что он не вечный.

Мы едем явно не в центр.

— Куда… то есть, в каком направлении мы едем?

— На Юго-Запад, в сторону Внуково. За город. Нет, не загород, а в пригород. Да блин, двадцать минут, и мы на месте, а потом ещё двадцать и ты в гостинице, в мягкой коечке. Если хочешь, я тебе кису подгоню, кису, девяносто шестая проба, чистая камелия? Хочешь?

— Нет.

— Почему? — удивляется он.

— Спать хочу.

— Ну, спи, а днём проснёшься, она вот, рядом лежит, мурлычит.

— Нет, Джемо, брат, не хочу. Но спасибо, что спросил.

— Ну смотри, — разочарованно качает он головой. — Скажи тогда, это ты что ли Назаровских сегодня завалил?

Твою дивизию, во-первых, это что за вопросы такие не слишком тактичные, а, во-вторых, какого хрена? Как так быстро распространяется информация, при том, что ещё в помине нет ни мобильной связи, ни интернета?

Мы поворачиваемся друг к другу и я пожимаю плечами.

— Да ладно, чё ты скромничаешь? — подмигивает он.

— Кто может распространять такие сведения? — качаю я головой.

— Какие «такие»? — усмехается он.

— Неправдивые, вот какие, фейкньюс, буквально…

— Про ньюс не знаю, — смеётся он. — Я сам догадался, слухов про тебя нет пока, если чё. Но если Назар знает, то скоро и пол-Москвы проведает. С ним видишь, какая сложность, его все знают. У него связей по всему союзу и за его пределами столько, что столько и людей, наверно, на свете не живёт. Это, как раз, проблема, потому что на сходке будет присутствовать много авторитетов, которые не просто его знают, но которые от него зависят. Так-то, брат, поэтому все варианты надо просчитать.

— А когда он хочет сходку собирать? — спрашиваю я.

— Не знаю. Он хитрожопый, заранее не будет объявлять, но когда воры съезжаться начнут, это видно будет.

— У Ферика, — говорю я, — тоже сторонников много.

— Только их никто не позовёт, вот в чём хохма. Они сами сойдутся, перетрут, малявы разошлют и всё, дело сделано. Ладно, мы приехали. Вот этот дом, видишь?

— Где «Волгарь» стоит?

— Да-да, прямо вот этот.

Он показывает на крепкий бревенчатый дом за высоким забором, виднеющийся в предутреннем сумраке неясной громадой. И мы стоим прямо около калитки.

— Там сейчас Лимончик квартирует, — говорит Джемо.

— А что мы тут делаем? — напрягаюсь я, сжимая рукоятку револьвера в кармане. — Я с ним встречаться не планировал.

— Да ладно, не кипишуй, у меня тоже нет таких планов. Зато у меня для него привет есть и подарок. Даже два. Сидите тут, короче.

Вторая машина подъезжает и останавливается впереди нас. Из неё выскакивают четверо. Двое подбегают к своему багажнику, а двое — к нашему. Подбегают и вытаскивают по телу из каждого. Твою дивизию! Вынимают, быстро подтаскивают к забору и бросают в сугроб головой вниз.