«Если», 2006 № 06 - Журнал «Если»

Сторонники хищников опасались того, что такая модель окажется слишком уязвимой, поскольку хищные, в том числе достаточно крупные, на Иноле были уже внедрены. Однако сторонники вегетарианства нашли выход из положения, остановившись на конструкции весьма крупной и физически мощной. И не только потому, что это гарантировало надежную защиту, но еще и по той причине, что крупное и потому уверенное в себе существо не станет употреблять разум во зло другим, ведь разум употребляют во вред лишь те, кто далеко не уверен в себе и живет в постоянном страхе. Кстати, еще и по этой причине, а не только вследствие всеядности, была отвергнута конструкция мелких грызунов, весьма жизнеспособная и в прочих отношениях очень выгодная.

Все это случилось, по нашему исчислению, за три с лишним года до того, как произошли события, о которых мы уже начали рассказывать.

Триг был трудолюбив и усерден. Поэтому он без особых усилий закончил школу. Слава первого ученика была настолько ничтожной, что завоевывать ее совершенно не стоило, да он и не старался, помня о том, что многие люди, которых позже называли великими, сэр Уинстон, например, или Эйнштейн, в школе успехами не выделялись, совсем наоборот. «Кто был ничем, тот станет всем», — повторял Триг про себя где-то услышанные слова. И усмехался. Именно тогда он научился такой усмешке — снисходительно-доброжелательной, как бы говорящей: «Ладно, человечки, занимайтесь своими делишками, ни на что большее вас не хватит, суетитесь себе и дальше, а великие дела оставьте другим — тем, кто для них создан». Хотя кое-кто из злоязычных приятелей утверждал, что такое выражение лица вызывалось лишь несварением желудка. Триг старался на это не обижаться: знал, что чем дальше, тем зависти людской будет больше, слава порождает ее неизбежно, как ярко освещенный предмет не может не отбрасывать тени. Но великие люди должны прощать заурядным их недостатки.

Зная, что слава отыщет его, где бы он ни находился, Триг, получив школьный аттестат, не сразу задумался о том, что, может быть, человек, взыскующий славы, все же не должен находиться в неподвижности. Слава идет к нему — да, бесспорно; но ведь если и он будет делать какие-то шаги ей навстречу — свидание их состоится раньше, не так ли? Существует, надо полагать, некая точка, в которой они должны встретиться; и к этому пункту ведет не одна какая-то дорога, но множество, во всяком случае — несколько. Так что приходилось решать: какая же из них окажется самой короткой и потребует меньших затрат энергии (потому что как можно больше этой энергии следовало сохранить для тех времен, когда слава и Триг Егер станут синонимами; тогда-то ей и найдется достойное применение).

Казалось, выбрать дорогу — дело несложное.

Углубленное изучение истории убедило Трига в том, что, несомненно, высшая слава осеняет тех, кто — своими ли, чужими ли руками — ухитрился прервать как можно больше других жизней. Потому что иначе убьют тебя самого. Слава в данном случае окажется посмертной. А это как-то сразу снижало ее привлекательность. Лучи славы (Триг употребил именно такоe, очень не новое выражение) должны озарять тебя самого, а не твою могилу. Там они тебя уже не согреют.

Убивать как можно больше других. И при этом — совершенно, или почти совершенно, не рисковать собственной жизнью. А для этого — не врагов наживать среди себе подобных, но лишь славу в чистом виде. Должен же существовать такой способ!

Ответ, как это порой бывает, пришел как бы случайно. Он обнаружился в заграничном, богато иллюстрированном, почти научном журнале. На центральном развороте. И оказался настолько простым и убедительным, что можно было лишь удивляться: как это до сих пор никто не ухватился за такую возможность по-настоящему, всерьез, масштабно? И практически с минимальным риском для себя?

Люди часто не замечают того, что лежит у них под самым носом.

А вот Триг Егер заметил. Оценил. И сразу же принял к исполнению, поняв: это ему по силам.

При этом он подумал о том, что явно не зря, меняя фамилию, выбрал себе именно такую. Видно, подсознание уже тогда понимало, что именно станет смыслом его жизни. Но не спешило открыть это его сознанию. Теперь пробил час.

Охота. Сафари. И ничто другое.

Как мы уже убедились, жизнь в нашей Вселенной — конструкция хотя и весьма простая, но достаточно разветвленная. И, как всякая централизованная структура, она не может обходиться без системы постоянного наблюдения, контроля и — в случае необходимости — вмешательства.

Такая система действительно существует. В переводе на язык наших (то есть доступных нам) понятий ее можно, пожалуй, назвать Галактической патрульно-постовой службой. Такова функция данной службы, но на этом сходство и кончается.

Те, кто занимается этой деятельностью (мы чуть было не обмолвились, до того хотелось назвать их людьми, но на самом деле это не так, поэтому чисто условно назовем их «глитами», предупреждая, что это всего лишь произвольное звукосочетание, лишенное конкретного смысла), вовсе не раскатывают по Галактике на каких-то небывалых транспортных средствах. Достаточно того, что они постоянно просматривают Вселенную и приходят в движение лишь тогда, когда получают из какой-то точки сигнал неблагополучия — если это неблагополучие действительно серьезно. Лишь тогда патрульная группа (чаще всего она состоит из двух глитов) мгновенно перемещается в точку нарушения Принципов и принимает нужные меры. Перемещение производится без использования каких-либо механизмов, потому что куда проще произвести локальное искривление пространства, и, как принято говорить у нас, одна нога здесь, другая — там.

Мы остановились на этом потому, что нам вскоре придется встретиться (надеемся, что только на этих страницах) с одной такой группой. А как говорится: «Предупрежден, значит, вооружен».

«Еще одно чудо природы!» — статейку под таким названием Триг выудил в красивом журнале. Она-то и помогла ему принять решение.

Говорилось же в ней о том, что в одной из южноафриканских стран обнаружено совершенно сказочное животное. То есть не порода его была сказочной, это не был какой-нибудь трех- или хотя бы двухголовый монстр, а всего лишь нормальный слоненок. Но, в отличие от пока еще уцелевшего множества особей двух видов, азиатского и африканского, юная слонишка обладала голубым окрасом. Лазурная слониха! Единственная, судя по всему, в природе. Первая и последняя.

То есть единственный и неповторимый охотничий трофей.

Воистину — цель, достойная славы.

При условии, конечно, что слониху удастся поймать еще до того, как она начнет порождать себе подобных, потому что в таком случае она перестанет быть уникальной.

Правда, в ближайшие два-три года такое вряд ли случится. То есть времени достаточно для того, чтобы освоить искусство большой охоты и в нужный час выступить во всеоружии.

Триг это понял. И сразу же принялся за дело.

Было это, напоминаем, три года назад.

Ас Орум Иг Орум занимал высокий пост Первого лица строгой ответственности в патруле Охраны Принципов Третьего стерадиана Творения. Назначение на столь важный пост свидетельствует о том, что Ас Орум был глитом серьезным, опытным, на которого можно положиться в любой обстановке. Он и действительно являлся таким, а то, что степень его достоинства обозначалась тремя шестипалыми листьями и двумя большими наконечниками, неоспоримо свидетельствовало о немалом авторитете, каким пользовался он как в обществе, так и в Сферах Управления, а также о серьезности задач, какие ему приходилось решать при исполнении служебных обязанностей.

Ему полагалось просматривать вверенное вниманию патруля пространство четырежды за каждое кольцо времени; всякое дежурство — его и всей его команды (состоявшей кроме Ас Орума еще и из Второго лица) — должно было длиться тридцать таких колец, а затем еще столько же времени находиться в состоянии ослабленной готовности, чтобы в случае какой-либо необходимости — то есть нарушения равновесия, свойственного всему мирозданию — немедленно оказаться в нужном месте и навести должный порядок, как предписывала соответствующая инструкция, при «минимальном применении действий, не имеющих возвратного движения». У нас на Земле сказали бы «с минимальным применением силовых методов» или, еще проще, «без излишнего кровопролития».

Ему полагалось — и не было еще случая, чтобы Ас Орум позволил себе просмотреть пространство как-нибудь поверхностно, отвлекая внимание на что-то другое. Даже тогда, когда прокручивались уже последние кольца служебного времени и восприятие невольно притуплялось, когда все в организме просило если не отдыха, то во всяком случае перемены действий (которая, как считают многие, и является лучшим отдыхом), и мысли невольно старались убежать вперед, во время, которое настанет после окончания вахты, Ас Орум усилием воли заставлял себя оставаться в рабочей частоте восприятия и реагирования. Таким уж он был — не то чтобы служакой, но, скажем, почитателем долга и чести. Чего, кстати, и вам желаем.