ОЧЕРКИ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ ИСТОРИИ - А. Лабриола

Значительно более глубоко во втором очерке дан анализ возникновения и развития идей утопического социализма. Подчеркивая, что сильной стороной утопического социализма являлась критика капиталистического общества, А. Лабриола глубоко и оригинально раскрыл коренное различие между критикой утопистов и критикой коммунистов-марксистов. Первые критикуют с субъективистских позиций, пытаясь исправить и даже реорганизовать общество путем «разумного устройства», принцип которого развит па основе личных убеждений того или иного мыслителя-социалиста. Вторые, т. е. коммунисты, понимают, что настоящая критика общественных недостатков заключается в самом обществе, в его противоречивом развитии. Не привносить в общество «разумные» законы, а понять диалектику его противоречивого саморазвития, борьбы классов и строить деятельность партии на основе этой борьбы — значит превратить субъективную критику в объективную, единственно научную и революционную.

В дальнейшем изложении А. Лабриола подробно показывает несостоятельность теории географической среды, «теории факторов», подвергая глубокому анализу классовые и гносеологические корни этих теорий. Он подчеркивает, что наивысшим пунктом развития буржуазной исторической мысли является теория «взаимодействия», обрекающая исследователя вращаться в замкнутом кругу. Разорвать этот порочный круг и показать основу всего общественного развития смогла только революционная мысль основоположников научного социализма. А. Лабриола прекрасно излагает такие вопросы, как марксистское учение о базисе и надстройке, освещает различные формы надстройки, многогранность п многоступенчатость связей между ними, отвергает упрощенчество теоретиков вульгарного экономизма, пытавшихся вывести сложные идеологические явления непосредственно из процесса производства.

Будучи одним из глубочайших в Западной Европе знатоков произведений Маркса и Энгельса, в сочетании с огромной эрудицией историка, А. Лабриола в «Очерках» делает интересные и актуальные для его времени наблюдения над особенностями общественного развития в разных странах, подчеркивая тем самым марксистский принцип конкретности истины в историческом процессе. Так, например, он останавливается на милитаристических тенденциях внешней политики Италии 90-х годов XIX в. как на одном из проявлений обострения противоречий в капиталистическом обществе. В противоположность большинству теоретиков II Интернационала, он утверждает важность крестьянского вопроса для революционной борьбы социалистических партий, показывая это на примере Италии и России.

Развивая мысль о преемственности теоретических и организационных принципов, установленных в «Манифесте Коммунистической партии», с программами и тактикой социалистического движения в конце столетия, А. Лабриола показывал всю сложность и многообразие современных условий борьбы пролетариата и предупреждал от опасности чрезмерного увлечения парламентскими успехами, профсоюзным и кооперативным движением, которые ревизионисты типа Бернштейна превращают в самоцель, тогда как на самом деле все это — лишь средства для осуществления главной цели — победы социалистической революции.

Блестящие по изложению и глубокие по содержанию работы А. Лабриолы не свободны от существенных недостатков. Прежде всего обращает на себя внимание уже в первом очерке — «В память о Манифесте Коммунистической партии» недостаточное внимание к таким важнейшим вопросам, как теория государства, диктатура пролетариата и социалистическая революция, руководящая роль партии в подготовке и проведении революционного переворота.

А. Лабриола указывал на значение диктатуры пролетариата как на средство для насильственного захвата у буржуазии орудий производства. Но он не понимал всего значения диктатуры пролетариата как государства нового типа, как главного рычага всех экономических, политических и культурных преобразований, необходимых для победы социализма. Идея диктатуры пролетариата представлялась ему как имеющая отношение к очень отдаленному будущему. С этой точки зрения недооценил Лабриола и всемирно-исторического значения Парижской коммуны как первого опыта пролетарского государства. Как указывал П. Тольятти в своем докладе на VHI съезде ИКП в 1956 г., эти неправильные взгляды А. Лабриолы являлись следствием недостаточно глубокого понимания им сущности связи теории с практикой в социалистическом движении [5], уровень развития которого в Италии в те годы был еще невысок.

Представляя себе победу социалистической революции как неизбежную, но еще очень отдаленную. А, Лабриола не понял и ведущей роли партии как авангарда пролетариата. Видя организационную слабость и идейную шаткость реформистского руководства в социалистической партии, А. Лабриола считал, что задача итальянских социалистов на долгий период будет ограничиваться повседневной пропагандой идей марксизма, парламентской борьбой и привлечением в партию широких масс рабочих и интеллигенции. В последние годы жизни А. Лабриола ошибочно отождествлял неправильные взгляды и тактику оппортунистического руководства Итальянской социалистической партии во главе с Ф. Турати с общей линией развития всей партийной жизни п отстранился от всякого участия в ней, возлагая надежды на стихийный размах рабочего движения и тем самым повторяя мелкобуржуазные заблуждения анархо-синдикализма, против которого он сам же боролся. Однако А. Лабриола до последних дней своей жизни продолжал вести борьбу по разоблачению реакционной внешней и внутренней политики итальянского правительства, активно участвовал в организации и поддержке стачечного движения рабочих и крестьян-батраков, а также не прекращал своей публицистической работы в органах социалистической печати. Отрыв А. Лабриолы от участия в практическом руководстве социалистическим движением, вытекавший из недооценки им значения этого движения, показывает, что Лабриола, хотя и указывал в своих статьях на некоторые признаки империализма, содействовавшие обострению классовой борьбы, все же не смог подняться до понимания наступившей новой эпохи в развитии борьбы пролетариата, когда социалистическая революция уже не являлась туманным будущим, а была поставлена историей в порядок дня.

Несмотря на недостатки «Очерков материалистического понимания истории», автор их остается выдающимся представителем марксистской мысли конца XIX в., сыгравшим исключительно важную роль в распространении марксизма в Италии, в критике враждебных ему оппортунистических течений. Переведенные почти на все европейские языки, работы А. Лабриолы были известны и оказывали свое влияние далеко за пределами Италии, несмотря на то, что оппортунистические деятели социалистических партий II Интернационала в союзе с буржуазными либеральными философами всячески искажали истинное лицо этого замечательного ученого-социалиста, изображая его деятельность как кабинетную, оторванную от практической жизни, а его теоретические взгляды — как примиренческие.

В настоящее время Итальянская коммунистическая партия обращает большое внимание на широкое ознакомление рабочего класса и прогрессивной интеллигенции с трудами А. Лабриолы. Освещению его трудов и их исторического значения посвятил многие замечательные страницы своих «Тюремных тетрадей» А. Грамши. П. Тольятти, глубоко изучавший труды Лабриолы, отмечает его значение в развитии марксистской теории и социалистического движения в ряде своих докладов и статей.

Имеющиеся на русском языке работы А. Лабриолы давно уже стали библиографической редкостью. Появление в новом переводе «Очерков» А. Лабриолы позволит советскому читателю шире познакомиться с выдающимся мыслителем, который после долгих лет исканий пришел к убеждению в правоте и всесилии ве.ликого учения Маркса и Энгельса.

Перевод «Очерков» сделан с итальянского издания книги: Antonio Labriola, La concezione materialistica della storia, Bari, 1953; первый очерк и главы 1—7, И и 12 второго переведены М. Л. Абрамсон, главы 8—10 второго очерка — Т. С. Злочевской.

3. Мелещенко

Очерк I  В ПАМЯТЬ О МАНИФЕСТЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ

Через три года мы, социалисты, сможем отпраздновать наш юбилей. Памятная дата выхода в свет Манифеста Коммунистической партии (февраль 1848 года) напоминает нам о времени, когда мы впервые уверенно вошли в историю. Эта дата является исходным моментом для всех наших суждений об успехах, которых добился пролетариат за последние пятьдесят лет, и для любой нашей оценки этих успехов. Эта дата знаменует собой начало новой эры, которая возникает и вырастает, пли, точнее, высвобождается из современной эры в силу присущих последней законов развития. Следовательно, наступление новой эры необходимо и неотвратимо, каковы бы ни были ее дальнейшие судьбы и последующие фазы развития, которые в настоящее время, разумеется, , невозможно предвидеть.