Кума, Макрина и Пудей. Сибирские побасёнки - Борис Проталин

Где Васька?

Две соседки жили рядом, через стенку. Одна была замужем, а другая – бессемейная. Вот мужик пьяный двери перепутал, постучал к соседке. Она его впустила.

Жена ночью слышит: муж храпит. Сама себе говорит:

– Ничего не пойму: Васька мой храпит, дома нету…

Где взял?

У мужика пропал бычок. Как сквозь землю провалился. Мужик его искал, искал – не нашёл. Подумал: заблудящий* бычок, в лесу волки съели.

Пришёл к соседям. Смотрит: на крыльце мальчонка сидит. Пузцо сытенькое. Мужик ему в живот пальцем ткнул и говорит:

– Пуп! Наелся круп? А мальчонка басом:

– Бычины.

– А где взял?

– У вас.

Так и узнал мужик, что сосед у него бычка украл…

Где ночевать?

Весной в Казанаке трактористы огороды вспахивают. И в каждом дворе их угощают.

Вот один к вечеру наугощался. Идти не может. Друзья его – под белы руки. Повели домой. Он через оглоблю перешагнуть не может. Озирается:

– Где это мы? Приятели говорят:

– В Здвинске. В районе.

– Ух ты! Да… У нас и техники такой нет… А куда мы здесь ночевать пойдём?

– Да есть тут одна женщина. Приводят его домой. Он в дверь стучит.

Заходит и с порога:

– Здравствуйте! Пустите переночевать. Смотрит: жена стоит.

– О! И Нюрка моя здесь…

Где тяга?

Печник работал с подмастерьем. Вдвоём сложили они печь. Но вышла нескладуха. Подручный оплошал, когда дымоход выкладывал. Смикитил*, что ему быть битым. Принёс дрова и говорит:

– Ты, мастер, печь растапливай. А я пойду во двор, в трубу гляну. Ежели чего не так – я тягу дам…

И дал тягу. Убежал от греха подальше.

Где я живу?

У одной молодухи* муж был слабым на вино. Он – в питейно заведение. А к ней мил-дружок припожаловал.

Муж домой плетётся еле можаху*. В дверь колотит:

– Жена! Отворяй! Это твой Фока. Она говорит:

– Мой Фока возле моего бока. Иди туда, откуда пришёл.

Мужик выходит на улицу. Оглядывается:

– Так… Эта изба свата, эта изба брата, эта изба кума, эта – Наума. А эта вроде моя…

Возвращается. Снова в дверь стучит. Жена не открывает. Фока идёт на улицу:

– Эта изба свата. Эта изба брата. Эта изба кума. Эта – Наума. А где я живу?..

Горим!

В колхоз приехала работать женщина. Приятная женщина. Поярка*. С медалью «За труд». На первое время дали ей жильё – старую гнилую избушку.

Вечером к ней на гулянку слетелись мужчины. Как пчёлы на мёд. Пили вино, песни пели. А как стали плясать – гнилые половицы не выдержали. И она с одним мужиком ухнула в подполье. Там было ватное одеяло. Оно от папиросы задымилось. Бабёнка тонким голосом кричит:

– Гори-и-им!

Мужик-то пьяненькой. Подумал, что она поёт.

Подхватывает:

– Э-э-эх!

Она опять тоненько:

– Гори-и-им! Он басом:

– Э-э-эх!

Грешница

Пришла бабка в церковь и говорит священнику:

– Батюшка! Мы с дедом уезжаем. Все вещи раздали, пристроили. А собачку пристроить не смогли. Я грех на душу взяла – убила собачку. Отпусти грех, батюшка!

Батюшка берёт список грехов, зачитывает:

– Прелюбодеяние… Грешна?

Бабка в голос:

– Грешна, батюшка! Грешна…

– Чужое крала?

Она ещё громче:

– Ой, грешна, батюшка! Крала…

– Людей обманывала?

– Ой, грешна, батюшка! Обманывала…

– Соседям досаждала?

– Грешна, батюшка! Досаждала. Поп говорит:

– Нет. Все грехи я снять не могу. Приходи завтра. В день по одному отпускать буду…

Давай чугунок!

Дед Никифор кашу ел с неохотой. Но любил из чугунка остаточки выскребать.

Вот сидит он на крылечке, мастерит кузовок. И кричит бабке:

– Дарья! Ты саламат* сварила? Давай чугунок обгою*.

– Нет ишшо! – отвечает бабка. – Маненько не доварила.

– Ну, кочерыжка старая! Эдак ты меня голодом заморишь…

Два брата

Жили в деревне два брата. Славились тем, что погоду предсказывали. Приходят жители к одному:

– Скажи, Василий, дожж пойдёт сегодня?

– Обязательно пойдёт, – уверяет Василий.

Идут к другому:

– Ваня! Дожжик сёдня будет?

– Нет, не будет.

Если нет дождя – Ивана хвалят. Если дождь пойдёт – Василия. Но молва о том и другом катилась по всей округе.

Два кума

Поехали два кума на базар. Самогон продавать. Едут кумовья, разговаривают. Один другого спрашивает:

– Кум! Ты по какой цене самогон продавать будешь?

– Целковый* за стакан, цена известная. Тут первый кум и скумекал: «Жена в дорогу целковый дала. Как раз на стакан и выходит».

Купил он у кума стакан самогона. Выпил. Повеселел. Едут дальше. Второй кум не выдержал:

– А ты, кум, почём торговать думаешь?

– Пожалуй, тоже: целковый – за стакан.

Теперь второй кум задумался: «Целковый я уже заработал. По такому случаю не грех и выпить». Достал он упрятанный целковый. А кум уже наливает. Выпил и этот кум. Тоже повеселел. Тут у них торговля бойко пошла. Едут и торгуют друг у друга: целковый – стакан, стакан – целковый…

Три дня их в деревне дожидались. На четвёртый кумовья возвращаются, песни поют. Жены услыхали. Встречать вышли:

– Ну, чё? Продали самогон?

– Прода-али! – радуется один кум.

– Почём торговали?

– Стаковый… за целкан… – икает другой.

И достаёт из кармана целковый.

День или вечер?

Идут два мужика по деревне и спорят.

– Ты погляди: Божий день стоит на дворе! – убеждает один другого.

– Нет! – противится другой. – Уже вечер! Дело чуть не до драки.

Навстречу парень идёт. Спорщики – к нему:

– Рассуди нас, парнище! День сейчас или вечер? Только смотри, не ошибись.

Парень подумал и говорит:

– Да я, братцы, нездешний…

Добро пожаловать!

В кулуарах международного симпозиума встретились учёные. Разговор зашёл о политике. Один иностранный профессор говорит:

– Я уверен, что со временем российский Дальний Восток займут японцы, а Сибирь – китайцы.

Православная русская женщина, доктор наук, отвечает:

– Ничего страшного. Пусть занимают. Нам только надо их покрестить…

Догоняшки

Вздумала тёща испытать зятя: догонит он телёнка или нет. Выпустила животинку. Телёнок выскочил на улицу и помчался вдоль деревни. Зять бежал, бежал за ним. Выдохся и упал. Поднимается и говорит:

– Тебя бы оженили… Посмотрел бы я, как бы ты бегал…

Дурак из сарая

Шёл солдат со службы. Зашёл в деревню. И в одной избе попросился на отдых.

– Нет, сынок, – говорит ему дед, – у нас избёнка маленькая. Вон дома есть побольше.

Пошёл дальше солдат. Бабка вышла. Спрашивает:

– Кто это был?

– Да вот солдат. Двадцать пять лет служил. Домой идёт.

Бабка давай его ругать:

– Дурак ты старый! У нас ведь сын тоже в армии служит. Вороти солдата.

Дед побежал:

– Сынок, сынок! Воротись.

Солдат вернулся. Дед с бабкой говорят:

– Ты нас прости, ради Бога. Ладно, найдём тебе место.

Накормили солдата. Напоили чаем. Подошёл вечер. Дед спрашивает:

– Сынок! Тебя где спать положить? В комнате, где внучка Рая, или в сарае?

Солдат рукой махнул:

– Да мне всё равно. Сарай у тебя вон какой хороший.

И пошёл спать в сарай. Утром выходит. Во дворе девка умывается. Красавица ненаглядная. Он подошёл. Поздоровался. Спрашивает:

– Как тебя зовут?

Она говорит:

– Я – внучка Рая. А тебя как звать?

– А я – дурак из сарая…

Ем, ем, да и напьюся…

Помирает тёща. Зять стоит у кровати молча. А дочь – с причётами*. Устала причитать и говорит мужу:

– А ты чего стоишь, как истукан*? И зять запричитал:

– Ой, да как приеду я, бывало, с тобой к тёщеньке. Ой, да как она всегда встречает, угощает. Да она тебе-то кладёт сыру, масла с вершками*. А мне-то наливает сыворотку горшками. А я, бывало, ем, ем, да и напьюся…

Ещё две улочки

Купил мужик на базаре быка. Гонит его домой. А бык идёт – еле ноги переставляет. Мужик его и хворостиной погонял, и уговаривал. Ничего не помогает. Мазнул ему под хвостом скипидаром. Бык – хвост трубой и припустил по дороге. Мужик – за ним. Да не успевает. Он и себе скипидаром помазал. Да так его ноги понесли! Догнал быка. Прибежал в деревню. Смотрит: баба его стоит у ворот. А у него ноги остановиться не могут. Мужик ей кричит:

– Отворяй ворота! Загоняй быка! А я ещё две улочки дам…

Жарьте ещё!

Попросила тёща зятя к празднику заколоть поросёнка. Пришёл зять. Да не один, с товарищем. Сладили они дело. Зять говорит тёще:

Конец ознакомительного фрагмента.