Контрабанда - Олег Анатольевич Сидоренко

Затем, ту же процедуру повторил с пятилитровой пластиковой канистрой, наполненной моторным маслом. Засунув правую руку внутрь, из-под задней стенки ящика вынул продолговатый, плоский предмет, завернутый в целлофановый пакет. Развернул его. В сумерках блеснули перламутровой белизной государственные автомобильные номера Украины.

Это было самое весомое, из всех весомых достоинств его автомобиля – сменные номера и безномерной кузов и двигатель! Это значило, что в техпаспорте, напротив места, где должны указываться номера этих агрегатов, стояли две буковки через косую черточку – «б/н».

Cей факт, открывал широкий простор для контрабандной деятельности. С помощью бывших сослуживцев в России, Олег достал такие же документы и госномера, но, на российский Газ-66. А, при учете того, что помимо украинского паспорта, Олег имел «на руках» еще и паспорт гражданина России, передвижение в приграничных территориях обоих государств существенно облегчалось. В России он был россиянином. В Украине – гражданином Украины. Только надо было вовремя сменить автомобильный номер после пересечения границы в ту или иную сторону.

Олег обошел машину. Остановился возле заднего левого габаритного фонаря. Присел на корточки. Открутил по очереди два «барашка», держащих российский номер. Снял его. На тоже место установил номер украинский. Затем, полностью аналогичную процедуру повторил на переднем бампере. Снятые номера завернул в тот же целлофановый пакет и засунул в тоже место, где до того лежали украинские.

– Ну, с Богом … – Олег открыл двери кабины. Привычным движением стал на ступицу переднего колеса и залез внутрь. Захлопнув дверь, вставил ключ в замок зажигания. Убрал руку с ключа. Трижды перекрестился. Глубоко верующим Олег никогда не был. И, даже, просто верующим. Но, осознание того, что ты крещенный – всегда давало какую-то дополнительную уверенность в кризисных случаях еще с армейской службы. И, даже, если можно так выразиться, какую-то гордость. Гордость причастности к чему-то вечному. Вечному, сильному и справедливому. Совершенно от тебя не зависящего. Не зависящего от власти. Ни от кого. Просто потому, что есть такая сила. И, эта сила, казалась всегда доброй. Казалось, что она тебя защищает и опекает. Ведь, ты же не грабишь. Ты не убиваешь. Не грешишь, в Библейском понимании этой категории. Да, может быть промысел твой и противозаконный. Но не законен он по законам государственным, а не Божим. И какая твоя вина, и в чем? В том, что у тебя дома жена и маленький ребенок? И, что у тебя дома мать инвалид? И, что твои навыки офицера-разведчика «нахрен» стали никому не нужны? И, вообще, кто установил эти законы? Кто спросил твое мнение при развале той страны, присягу которой ты давал? Кто поинтересовался, чего хочешь ты?.... Никто не спросил. Никто не поинтересовался… А поэтому, Олег считал себя совершенно свободным от любых обязательств перед государствами по обе стороны границы. Наступило время «беспредела» и «бабла». И некоторыми принципами можно было поступиться без зазрения совести.

– Ну, с Богом … – повторил Олег еще раз. Провернул ключ в замке зажигания. Двигатель заработал с характерным для «шестьдесят шестого» шелестом. Сумерки сгустились. Но, они оставили немного освещения, что бы видеть глубокие рытвины по бокам дороги, оставшихся от потоков дождевой воды. Их немного подровняли грейдером. Но опасных участков осталось немало. Поэтому, надо было архи аккуратно вести себя на этой «глинянке».

На фары Олег одел «смушки» – светомаскировочное устройство, что бы издали машина была незаметной. Тумблером на панели приборов он включил свет фар. Его лучи осветили небольшой участок спуска и затерялись в темноте.

После включения второй передачи, машина медленно тронулась с места. Освещение было слабым. Одно не осторожное движение рулем и можно, в лучшем случае, застрять в этих канавах. А в худшем – просто кувыркнуться… О худшем думать не хотелось.

Олег начал аккуратно спускать машину по колее, образованной до него, не переключая второй передачи. Автомобиль пошел под гору. Мотор начал натужно реветь, требуя не сдерживать его мощь низкой скоростью. Но, разгоняться нельзя. Даже и то движение, которое происходило, Олег начал ограничивать, слегка надавливая на педаль тормоза. При этом машину начинало немного тянуть в левую сторону.

« – Надо по возвращению найти «спеца». Пусть посмотрит мою «колымагу»,– думал Олег, – но это после поисков покупателя на бензин… А вообще надо искать какой-то постоянный сбыт…. Сколько пропадает времени на поиски клиентов…. Да и денег пропадает тоже… Видят, что деваться некуда, вот и «валят» цену…. И, бандиты доставать начали…. В одиночку с ними не повозишься. Не кино…. Сами не захотят мараться – «ментов» натравят. Те рады стараться! А если не «ментов» – так налоговую… Или наркоманов…. Эти и машину «спалить« могут… Хорошо если пустую. Хотя, чего хорошего? А если полную? Да еще возле отцовского двора… А там соседей не меряно… Короче, урвать кусок от тебя желающих навалом…. Работать желающих нет»…

Сдерживая движение «подкачиванием» педали тормоза и пониженной передачей, Олег потихоньку съехал со склона. Остановился. Не «глуша» двигатель, открыл дверь и вылез с машины. Подошел к бамперу. Привычным движением снял с фар «смушки». Быстро вернулся в кабину.

Включенный дальний свет выхватил с темноты росшие по обочине грунтовой дороги кусты терна вперемешку с кустами шиповника и, опережая машину, помчался вперед. Вдогонку за ним, по накатанному проселку начал набирать скорость «газончик».

Небольшие углубления на грунтовке немного раскачивали, загруженный, больше предельного веса, автомобиль. Это было похоже на качание на волнах надувного матраса. Правда, иногда амортизаторы и рессоры не выдерживали боковой нагрузки. Тогда машина сильно кренилась то в одну, то в другую сторону, создавая ощущение, что вот-вот она перевернется. В это время Олег чуть снижал скорость, пока автомобиль не обретал свою прежнюю устойчивость.

Осенняя ночь полностью опустилась на остывающую землю. Среди глухого поля свет заблудился в смеси мрака и густого тумана. Дорога терялась. И создавалось ощущения, что Библейский мир еще не создан. И ты один в этой темени. Как первичная субстанция, с которой все начнется. Как первичный взрыв. Как Божье дыхание…

Но вдруг туман, по бокам и впереди авто зашевелился. Начал двигаться всей своей массой. Потом, вдруг, начал клубиться, метаться по сторонам, как дым от сырого костра. Разорвался на большие куски. Затем на меньшие, еще меньшие и пропал совсем.

Поднялся ветер…. Еще не сильный. Но, довольно холодный. Печка в «газоне» была слабенькая. И в кабине, сквозь открытое окно, сразу почувствовалась прохлада воздуха. Олег прикрыл окошко. Появившаяся впереди точка желтоватого света, сигнализировала, что скоро начнется село.

Это был фонарь. Он находился во дворе деда Ивана, Олегового крестного. И служил, как маяком,