Холодный зной - Мейв Бинчи

За последние несколько лет мировоззрение Эйдана так изменилось, что многие вещи перестали возмущать его, однако такое поведение Тони переходило всякие границы. Эйдан запустил пальцы в волосы, которые сильно поредели в последнее время. Конечно, у Тони О’Брайена на голове была копна темных волос, закрывающих шею и постоянно попадающих в глаза. Хорошо, когда у тебя красивые волосы, а вот лысым быть никому не хочется… Эйдан ухмыльнулся. Если бы он мог посмеяться над своей паранойей, вероятно, мысли о жалости к самому себе ушли бы прочь. И он посмеется. Хоть кто-то из его окружения должен оставаться веселым.

В одном из воскресных выпусков газет он увидел тест: «Напряжены ли вы?». Эйдан правдиво ответил на все вопросы и в результате набрал семьдесят пять очков — наибольшее количество. Оказалось, что он не был готов к такому вердикту. Если вы набрали свыше семидесяти баллов, то находитесь на грани эмоционального срыва. Выпустите пар, иначе взрыв будет слишком оглушительным.

Всегда считалось, что подобные тесты не несли особого смысла. Вот почему Эйдан и Нел всегда относились к ним с иронией, но сейчас этот тест почему-то сильно расстроил его. Он сказал самому себе, что газетам нужно чем-то заполнять свои страницы, иначе на них будут оставаться пробелы.

Эйдан знал, что у него просто шалят нервы. Но эмоциональный взрыв?

Он записал ответы на вырванном из тетради листке бумаги, чтобы кто-нибудь из семьи не нашел и не прочитал о его проблемах.

Воскресенья стали для Эйдана просто невыносимы. В прошлом, когда они были настоящей семьей, счастливой, отправлялись на пикники летом, а когда погода становилась прохладнее, устраивали пешие прогулки, Эйдан хвастался, что его семья никогда не будет похожа на те дублинские семьи, которые сидят в своих домах и дальше собственных кварталов никуда не высовываются.

Однажды, в какой-нибудь из воскресных дней, он посадит своих девочек на поезд, идущий на юг, и они взберутся на Брэй Хэд и увидят оттуда соседний Виклоу, а в следующее воскресенье отправятся на север, чтобы посетить маленькие деревушки, расположенные на побережье, у каждой из которых свой неповторимый колорит. А потом он выберет день, и они поедут в Белфаст и увидят другую часть Ирландии.

Это было самое счастливое время. Эйдан удачно совмещал роли школьного учителя и отца, опытного преподавателя и старшего друга. Папочка знал ответы на все вопросы: как доехать до замка Карикфергус или до фольклорного музея Ольстера и где купить самые лучшие чипсы, перед тем как сесть на поезд и вернуться домой.

Эйдан вспомнил женщину, однажды ехавшую с ними в поезде, которая сказала Гранье и Бриджит, что этим малышкам очень повезло с папой, который так много знает и всему их учит. Они важно закивали в знак согласия, а Нел шепнула ему, что женщина, судя по всему, очарована Эйданом, но пусть даже не мечтает прибрать его к рукам. И Эйдан почувствовал себя на седьмом небе и самым важным человеком на земле.

Сейчас, в этот воскресный день, ему казалось, что его едва ли замечают в доме.

Их семью никогда нельзя было назвать традиционной в плане воскресных обедов: жареное мясо или ягненок или цыпленок с картошкой или овощами, как в других семьях. Из-за тяги к всевозможным приключениям воскресенье было необычным днем в их семье. Эйдан жалел, что все изменилось. Он примкнул к толпе. Нел иногда выходила с ним, но все чаще она наведывалась к своим сестрам или подругам с работы. А теперь еще и все магазины открыты в воскресенье, так что пойти можно куда угодно.

С девочками было бесполезно разговаривать. Он понял это, когда им исполнилось семнадцать лет. Они просыпались только к ленчу, готовили себе сандвичи, потом смотрели фильмы, вертелись у туалетного столика, мылись, стирали одежду, болтали с подружками по телефону, договариваясь выпить по чашке кофе.

Со своей мамой они явно находили общий язык. Деньги не экономили, почти все тратили. А в семейный бюджет, насколько ему было известно, они ничего не вкладывали.

Эйдану было интересно узнать, как Тони О’Брайен проводит выходные. Он был уверен, что Тони конечно же не посещает мессу. Однажды ученики спросили его: «Сэр, вы ходите на церковную службу по воскресеньям?»

Тони ответил: «Иногда хожу, когда у меня есть настроение поговорить с Богом». Эйдан знал об этом, потому что ему с ликованием по секрету доложили девчонки и мальчишки.

Он очень умен, очень, подумал Эйдан. Он не отрицал существования Бога, наоборот, представил все так, что они с Богом друзья и он может прийти в церковь и поболтать с Ним по-свойски, когда будет в хорошем расположении.

В воскресенье Тони, скорее всего, просыпается поздно. Он живет в доме, какие сегодня называют «таунхаусами», — то же самое, что и квартира, только одна большая гостиная и кухня расположены внизу, а большая спальня и ванная комната — наверху. Входная дверь открывается прямо на улицу. По утрам молодые женщины составляют ему компанию.

А что, интересно, Тони О’Брайен делает сейчас, в два часа тридцать минут, в это дождливое воскресенье? Возможно, собирается на ленч к кому-нибудь из коллег учителей.

Эйдан Дьюн был честным человеком. Он признавал, что в таких вопросах люди имеют право выбора. Тони О’Брайен не тащил этих женщин за волосы в свой дом. Не существовало закона, который бы гласил, что он должен обязательно жениться и воспитывать двух взрослых дочерей, как это делал Эйдан. Но, кстати, он не ханжа и поэтому не станет осуждать образ жизни Тони. Просто все так сильно изменилось. Как будто кто-то поменял жизненные приоритеты. И с ним, Эйданом, не посоветовался.

А как Тони проведет остаток дня? Естественно, он не вернется в постель после обеда. Возможно, пойдет прогуляться, или к нему в гости наведается подружка, и они будут слушать музыку. Тони часто рассказывал о своих CD-дисках. Когда он выиграл в «Лотто» триста пятьдесят долларов, то нанял плотника, который работал на школьной территории, и заплатил ему, чтобы тот установил полку для хранения пятисот дисков. Тогда все были под впечатлением. У Эйдана появилась некая зависть. Откуда у Тони столько денег, чтобы тратить их на такое количество дисков? Он знал, что Тони покупал около трех штук каждую неделю. Где найти столько времени, чтобы слушать их? А потом сидеть в пабе с друзьями, или идти в кинотеатр смотреть иностранный фильм с субтитрами, или проводить время в джаз-клубе.

Возможно, именно такой жизнью и надо жить.

Никому не интересно то, как он, Эйдан Дьюн, проводит выходные.

Когда он возвращался со службы около часа дня и спрашивал, хочет ли кто-нибудь яичницу с беконом, то слышал в ответ хор раздраженных голосов своих дочерей: «Боже, нет, папа!» или «Папочка, пожалуйста, даже не произноси этих слов и, если будешь готовить, закрой кухонную дверь поплотнее». Если Нел была дома, она могла оторвать взгляд от книги и спросить: «Зачем?» Ее тон никогда не был враждебным, лишь немного изумленным, как будто он сделал ей какое-то непристойное предложение. Позже она могла приготовить что-то для себя, вроде салата или сандвича.

Эйдан с грустью вспомнил посиделки за столом в доме своей матери — без веской причины никто не мог встать и уйти. Откуда же ему было знать, что в его семье настанут времена, когда каждый будет брать себе еду, разогревать ее в микроволновке и уходить в гостиную, чтобы посмотреть какую-нибудь дурацкую программу, или в спальню, где когда-то — как же давно это было! — они с женой занимались любовью.

В доме же была настоящая столовая с массивной темной мебелью, к которой все четверо долго привыкали, когда купили дом. Даже если бы они по-прежнему оставались интересными друг другу, все равно этого было мало. Однажды или пару раз Нел осторожно предложила, чтобы Эйдан поел в кабинете. Но он отказался, потому что там рабочая обстановка, как будто он и не выходил из школы, а потом, пойдя у жены на поводу, он мог потерять положение главы семьи, отца, добытчика и человека, который когда-то верил, что его дом является центром вселенной. Так же он боялся, что если уступит ей, то следующим шагом будет то, что и спать ему придется там же, в кабинете. А еще внизу дома находится подсобка. Вполне вероятно, что со временем ему предложат переселиться в нее, предоставив трем женщинам возможность занять верхний этаж.

Он не должен допускать этого, надо бороться за свое место в семье, так же как каждый раз доказывать своим коллегам на работе, что не зря отдал школе столько лет.

Его мама никогда не понимала, почему колледж не назвали в честь какого-нибудь святого. Ведь многие школы называли. Ей было трудно объяснить, что теперь многое по-другому, смена поколений и так далее. Но Эйдан заверял мать, что в штате есть и священник, и монахиня. Они не принимали решений, но их мнение обязательно учитывалось с точки зрения религиозного воспитания подростков, которое играло важнейшую роль в ирландском образовании на протяжении многих и многих лет.