Дочь охотника - Мэг Кэбот

И твердил, как же будет весело, если мы обольем Дрейка. Знал, что я не смогу устоять.

Но до кетчупа я сам додумался.

Понимаю, детский сад.

Но чем еще заниматься в пятницу вечером? Не писать же сочинение по истории США!

И я сказал Теду, что план просто супер. Но есть одно условие: стреляю я. Теда такой расклад вполне устроил.

— Мне только нужно понять, — покачал он головой.

— Понять что?

— Что есть у Себастьяна, чего нет у меня.

Я мог бы ему объяснить. Да достаточно просто взглянуть на Дрейка, чтобы понять, чего не хватает симпатяге Теду: элитных и модных шмоток.

Но, разумеется, я промолчал. Потому что переживал мой друг очень сильно. И неудивительно. Лила же девчонка непростая… Огромные карие глаза, ну, и другие части тела тоже не маленькие…

Вдаваться в подробности не стану, а то моя сестра и так говорит, что мне пора перестать расценивать женщин как сексуальные объекты, а относиться к ним, как к будущим партнершам в неизбежной борьбе за выживание в постапокалиптической Америке (Вероника пишет на эту тему диплом, поскольку считает, что в следующем десятилетии будет конец света из-за нынешнего уровня религиозного фанатизма и небрежного обращения с природой, наблюдавшихся еще в Риме и других ныне не существующих цивилизациях).

Дядя Теда поставляет в «Свиг» алкогольные напитки, поэтому пропустили нас без проблем и даже не заставили проходить через металлоискатели. Вот так вот мы очутились в клубе и обстреляли Себастьяна Дрейка кетчупом из водяного пистолета «беретта» девятимиллиметрового калибра. Знаю, надо было остаться дома и писать сочинение для миссис Грегори, но как же жить без развлечений?

А повеселились мы здорово. Глядя, как по груди Дрейка растекаются красные пятна, Тед засмеялся, впервые после того как получил эсэмэску от Лилы, в которой она сообщала, что пойдет на бал с другим.

И все бы отлично, но вдруг Дрейк уставился на колонну на противоположной стороне танцпола. Интересно, зачем? Логичнее смотреть на нашу VIP-ложу (спасибо, дядя Винни!) — кетчуп ведь вылетел отсюда.

И тут я заметил, что за колонной кто-то прячется.

Точнее, не кто-то, а Мэри, новенькая, с которой мы вместе ходим на историю и которая обычно ни с кем, кроме Лилы, не разговаривает.

А в руках Мэри сжимает арбалет.

АРБАЛЕТ!

Как она умудрилась протащить его через металлоискатели? Вряд ли она знакома с дядей Винни.

Хотя неважно. Главное, Дрейк как будто видит сквозь колонну! И взгляд у него… хм… не самый приятный.

— Дурак! — бормочу я, имея в виду Дрейка. Ну, и себя самого в некотором роде. Целюсь и снова стреляю.

— Есть! — радостно орет Тед. — Видел? Точно в яблочко!

Тут Дрейк наконец нас замечает и поворачивается…

Так вот что значит «пылающий взгляд»! Выражение часто встречается в романах Стивена Кинга. Не думал, что когда-нибудь увижу что-то подобное.

Увидел. Пылающий взгляд, которым пронзил нас Дрейк.

«Ну, давай! Вперед! Подходи, Дрейк. Хочешь подраться? Я ведь не только кетчупом стрелять умею!»

Что не совсем правда. Но неважно. Дрейк все равно к нам не идет.

Вместо этого он исчезает.

Нет, не уходит из клуба.

А исчезает! Дымка от сухого льда на мгновение становится гуще, а когда рассеивается, Лила уже танцует одна.

— Держи, — я пихаю Теду «беретту».

— Что за… — Друг оглядывает танцпол. — Куда он делся?

Но я уже убегаю и кричу на ходу:

— Тащи Лилу на улицу! Там встретимся.

Тед матерится, но никто не обращает на него внимания. Музыка грохочет, все развлекаются… К тому же, если уж никто не заметил, как мы стреляли кетчупом, а потом наша жертва в прямом смысле растаяла в воздухе, вряд ли кому-то покажется интересным бранящийся Тед.

Добегаю до колонны и опускаю взгляд.

Она здесь. Дышит, как после марафонского забега, лицо белое как бумага. К груди прижимает арбалет — похожа на испуганного ребенка, кутающегося в одеяло. Негромко здороваюсь:

— Привет! — Не хочу напугать.

Не выходит. Она чуть не падает в обморок и испуганно смотрит на меня.

— Не бойся. Его здесь больше нет.

— Нет? — переспрашивает Мэри, глядя на меня огромными зелеными, как лужайка в мае, глазами. А в них ужас. — Как это?

— Он исчез. — Пожимаю плечами. — Я заметил, что он смотрит на тебя, и выстрелил.

— Что???

Страх исчезает так же внезапно, как Дрейк. Зато появляется злость. Мэри в гневе!

— Боже мой, Адам, ты что, с ума сошел? Ты хоть знаешь, кто этот парень?

— Знаю. — А Мэри хорошенькая, когда сердится. И почему я раньше не замечал? Хотя из-за чего сердиться на уроках миссис Грегори? — Он — новый парень Лилы. Дурак какой-то. Видела его штаны?

Мэри качает головой и немного удивленно спрашивает:

— А ты-то здесь что делаешь?

— Видимо, то же, что и ты, — отвечаю, оглядывая арбалет. — Только огневой мощи у меня поменьше. Откуда ты его взяла? Разве арбалеты разрешены на Манхэттене?

— Ого, от кого слышу?

Поднимаю обе руки, как будто сдаюсь.

— Я стрелял кетчупом! А у тебя арбалет однозначно не присосками заряжен. Могла получиться серьезная рана.

— Этого-то я и хотела, — отвечает Мэри.

В ее голосе звучит неприкрытая вражда (мама обычно просит нас с Вероникой быть помягче в выражениях). И тут до меня доходит! Ну конечно же!

Дрейк — ее бывший!

Чувствую себя странно. Мне нравится Мэри. Она довольно умная — всегда готова к ответу, когда ее вызывает миссис Грегори. К тому же она не сноб — дружит с Лилой, хотя умом та не блещет и большинство девчонок с ней и знаться не желают после того, как всю школу облетела фотография, на которой Лила с Тедом развлекались в ванной на вечеринке.

Хотя, на мой взгляд, ничем особенным они не занимались.

И все же я разочарован. Не думал, что у Мэри такой плохой вкус.

Видимо, права Вероника. Не разбираюсь я в девчонках!

Мэри

Не может быть! Я в «Свиге» разговариваю с Адамом Блумом (он сидит за мной на уроках истории США миссис Грегори)! А тут еще и его лучший друг — Тедди Хенкок.

Бывший парень Лилы.

Которого она упорно избегает.

Я сняла с прицела стрелу с осиновым наконечником и убрала в портфель. Сегодня охоты не будет.

Вообще-то я должна радоваться, что осталась в живых. Спасибо Адаму. Если бы не он, не стояла бы я тут сейчас и не пыталась объяснить ему необъяснимое.

— Серьезно, Мэри, — Адам хмуро смотрит на меня карими глазами. Как я раньше не замечала, какой он симпатичный? Конечно, он не похож на Себастьяна Дрейка. Темные, как у меня, волосы и глаза цвета сиропа, а не синие как море.

Но все равно он милый — широкоплечий, высокий (чтобы взглянуть ему в лицо, приходится вытягивать шею, я же очень маленькая — всего пять футов), с фигурой пловца. Благодаря Адаму, наша школа уже два года подряд участвует в итоговых региональных соревнованиях по баттерфляю. Кроме того, учится он неплохо и многим нравится, в основном, конечно, новеньким, чуть ли не падающим в обморок каждый раз, когда он проходит мимо (но Адам их как будто не замечает).

А сейчас с меня глаз не сводит.

— В чем дело? — Адам подозрительно поднял темные брови. — Понятно, почему Тед ненавидит Дрейка — он у него девчонку увел. А тебе-то Себастьян чем не угодил?

— Это личное, — говорю я. Как непрофессионально! Мама бы меня убила.

Если бы, конечно, узнала.

Хотя ведь Адам, сам того не понимая, спас мне жизнь. Дрейк бы меня распотрошил, не задумываясь, прямо на танцполе.

А сначала затеял бы какую-нибудь игру, как его отец.

Так что спасибо Адаму. Большое спасибо!

Но я ему ничего не скажу.

— Как ты пробралась в клуб? — настаивает Адам. — Только не говори, что прошла через металлоискатели.

— Нет, конечно. — Какие же мальчишки глупые! — Я пролезла через окошко в потолке.

— На крыше???

— Ну, потолок часто бывает там, где крыша, — поясняю я.

— Ты еще ребенок, — мягко, с придыханием, говорит Лила Теду. Слова звучат жестоко, но подруга собой не владеет. На ней чары Дрейка. — И ни на что не способен.

— Да ты с этим парнем всего день знакома! — пристыженно, но одновременно дерзко отвечает Тед, засовывая руки в карманы. — Хотела в «Свиг»? Я бы тебя сводил. Почему ты мне ничего не сказала? Ты же знаешь про дядю Винни.

— При чем тут клубы, Тед? Дело в самом Себастьяне. Он… идеал!

Фу, гадость какая! Хочу возразить, но меня опережает Тед.

— Идеалов не существует.

— Существует. Себастьян! — восторженно заявляет Лили. Ее темные глаза блестят на свету единственной лампочки, освещающей запасный выход клуба. — Он красивый, умный, общительный, нежный…

Ну хватит! Не могу больше это слушать!

— Лила, замолкни! Тед прав! Ты Себастьяна совсем не знаешь. Иначе не говорила бы, что он нежный.