Технология удара - Александр Рогинский

Для Бельцова это была высшая похвала и самая престижная грамота, хотя и престижных грамот у него хватало.

«Таблицы прочностных характеристик» были написаны Марком Петровичем Онуфриевым, молодым кандидатом наук, приехавшим в Центр из Америки.

Это было странно: все стремились удрать из Украины, а этот талантливейший физик и математик решил поменять Америку на Украину.

Правда, корни у Онуфриева были местные, еще до революции тут жили его дед и бабушка. Их дом давно национализировали. Сейчас в нем находилась какая-то инспекция по надзору.

Сколько ни советовали Марку забрать фамильную собственность (это стало возможным), но он даже не смог заставить себя написать заявление.

А жил у своей далекой родственницы, которая драла с него бешеные деньги за квартиру.

Онуфриев часто бывал в библиотеке, Бельцов много работал с ним. Одной из причин появления Онуфриева в Киеве, как он сам признался Бельцову, была именно библиотека.

Бельцов сразу заметил, что Онуфриев не только искал книгу по теме, но вообще знакомился широко с изданиями фонда.

Своим старым «собачьим чутьем» Бельцов чувствовал, что дело здесь нечисто. Онуфриев едва ли не половину рабочего дня проводил в хранилище, исследуя книгу за книгой, словно был ученым книговедом.

В конце концов, Бельцов спросил его прямо, что он ищет?

И Онуфриев признался: библиотеку деда Алексея, бывшего управляющего металлургическими промыслами, где серьезно начали заниматься проблемами прочности.

У деда была огромная библиотека, он скупал все, что так или иначе касалось его любимого предмета.

– И что-то нашли? – спросил Бельцов.

– Очень многое. На всех книгах деда стоял вензель, выполненный гравированным способом. Он использовал специальную краску, так что Бельцов сам может убедиться в правдивости слов Марка.

Бельцову не надо было убеждаться – эти вензеля он видел и даже провел небольшое расследование, что они могли означать. Где только ни находили благодаря вензелям книги библиотеки деда Онуфриева. Последняя находка – двадцать пять экземпляров найдены на сырьевом дворе одной из промбаз.

Их собирались просто сжечь. Но в составе комиссии был ученый, и он не позволил это сделать, а передал книги в музей книги. И там они пролежали несколько десятков лет, пока на эти книги не вышел коллекционер Меньшов.

Эту фамилию Бельцов хорошо знал, помнил уже в летах человека, похожего на Менделеева. Он и принес первые экземпляры книг Бельцову. Но о вензеле и кому он принадлежал, тоже ничего не знал.

И вот теперь круг замкнулся. Так что в известном смысле явление Онуфриева было полезным, а вот не собирается ли он вернуть некогда изъятое советской властью?

Онуфриев тут же успокоил Бельцова – не собирается. Больше того, часть дедовской библиотеки была у его брата Анисима, следы которого терялись в советских казематах. Похоже, что брат деда был расстрелян, а вот книги…

Самбитов сразу обратил внимание на одну существенную деталь. В заключении экспертных комиссий по разрушившемуся мосту фигурировала фраза – «усталость металла». Откуда, когда мост построен всего несколько лет тому, а такие сооружения рассчитаны на долгий срок службы?

Онуфриев занимался статистикой. И многие «прочнисты» его и ученым не считали. Статистика – это информация. Всего лишь. Но Онуфриев приехал из страны, в которой на информации делали миллионы (если говорить о деньгах) и Нобелевских лауреатов.

В большой науке статистика понималась, как стартовая площадка для взлета новых идей. Только информация дает такую мощную энергетику для подъема совершенно новых пластов и направлений в науке. А главное – идей. Человечество накапливало знания, научилось их хранить, но пока не научилось их обобщать и благодаря этому создавать пограничные науки, многое объясняющие из ранее неразгаданных тайн и тупиков.

В 20-х годах 20-го века и произошло то, что должно было произойти: знания превысили оградительную планку. Этот момент вошел в историю, как «информационный взрыв» и смысл информации (от лат. informatio – разъяснение, изложение) круто изменился. В связи с этим возникла наука, начавшая заниматься информацией на качественно новом уровне.

Понятие информация было расширено и включило обмен сведениями не только между человеком и человеком, но и между человеком и автоматом, автоматом и автоматом; обмен сигналами в животном и растительном мире.

Передачу признаков от клетки к клетке и от организма к организму также стали рассматривать как передачу информации (генетическая «информация»).

Конец ознакомительного фрагмента.