Проклятие Слизерина - Slav
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ре… гм… Том, что ты знаешь о своих родителях?
Мальчик насупился, глаза внимательно изучали узорчатый коврик под ногами. Детское личико скривилось, как от невыносимой боли.
— Отец Клемент, говорил, что мама умерла сразу после моего рождения. Об отце не знаю ничего, кроме того, что ношу его имя.
Конверт, уголок которого Том теребил все это время, не вытерпел и порвался.
— Все верно, Том, но есть… гм… детали, о которых никто в приюте, кроме меня не знает. Но теперь, – продолжала сестра, кивнув на конверт, – об этом должен узнать и ты.
Стало слышно, как за окном разгоряченный ветерок запутался в ветвях тополя, те возмущенно перешептывались, постукивали в оконную раму.
— Я знала твою мать, Том, – тяжело вздохнула сестра Мэри Альма, – она приходилась мне троюродной племянницей. Незадолго до… твоего рождения я получила письмо, в котором она просила меня приехать немедля. Признаюсь, я мало что знала о судьбе Меропы, тем более не подозревала, что она замужем. Когда я прибыла в Лондон, она находилась в положении и должна была разрешиться от бремени со дня на день. Ее состояние с каждым часом ухудшалось, бедная девочка почти не вставала с постели, но я и предположить не могла, что она… ее…
Голос пожилой женщины дрогнул. Тому прежде не доводилось видеть сестру Мэри Альму такой: плечи сникли, словно под невидимой ношей, дрогнувшие пальцы смахнули скупую слезу. Желто–зеленые глаза смотрели поверх головы мальчика, словно видели события давно минувших дней. Справившись с волнением, она продолжила:
— После того, как этот заносчивый магл Реддл отказался признать отцовство, твоим опекуном стала я. Мне удалось определить тебя в обычный магловский приют – «Сент–Кросс». Тогда я полагала, что ты, как и отец, родился маглом.
Поначалу, когда прозвучало слово «магл», Том решил, что больше не станет выходить с непокрытой головой на улицу в пекло. Но сестра так уверенно вновь и вновь произносила странное слово, что стал сомневаться в том, что страшные истории Стайна и впрямь выдумка.
Сестра Мэри Альма, не замечая растерянности на его лице, продолжала невозмутимо:
— Совы Хогвартса никогда не ошибаются, потому с первого сентября ты станешь обучаться в школе чародейства и волшебства. Но до тех пор тебе предстоит узнать о мире магов и научиться жить в нем. То, что твои ровесники–волшебники знают с пеленок, тебе придется усвоить в кратчайшие сроки. В последующие два–три дня должно посетить Министерство Магии, чтобы разобраться с завещанием Меропы. Затем купим все необходимое для школы.
Тому почудилось, что вместо головы у него кастрюля с водой, которая закипает: ворчливо лопаются пузыри, из них с шипением и свистом вырывается горячий пар. Пожалуй, он вообще не станет выходить на улицу в жаркую погоду.
— Сестра Мэри Альма, – начал он неуверенно. Том не знал, какой задать вопрос, чтобы разом убедиться во сне он или наяву: – Я, должно быть, ослышался, но Вы… назвали меня маглом, почему?
— Я считала тебя маглом, – поправила сестра. – Маглами волшебники называют простых людей, не обладающих чародейскими способностями. Твой отец – магл, а мать была волшебницей, весьма одаренной, из достопочтенной семьи. Ты унаследовал ее дар.
— Дар?
— Дар быть волшебником…
— Сестра, – перебил Том нетерпеливо, – Вы… гм… волшебница?
Ему показалось, что морщины на лице сестры Мэри Альмы стали глубже, в глазах желтела давняя обида.
— Нет, Том, я – сквиб, – объясняла она, упреждая следующий вопрос. – Иногда в семьях маглов рождаются волшебники, порой по силе и способностям не уступающие чистокровным. Но бывает наоборот – в семьях чистокровных волшебников могут рождаться дети, начисто лишенные каких‑либо чародейских навыков, их и называют сквибами.
Том открыл рот, будто хотел еще что‑то спросить, но не решился. Ощущение было такое, словно несчастная голова–кастрюля заходила ходуном: вот–вот сорвется, через край злобно выплескивался кипяток, а воображаемый пар валил не хуже чем из паровозной трубы.
На время притихший было ветерок, задул с новой силой, ветки тополя застучали требовательней теперь уже по стеклу. Сестра Мэри Альма взглянула на окно и ахнула:
— Всемогущая Моргана, совсем забыла.
Она спешно подбежала к окну, натужно скрипнули створки, и на подоконник приземлился огромный всклокоченный филин. Пока сестра отвязывала от лапы странного гостя нечто, напоминающее письмо, Том с отстраненным видом пытался припомнить, летают ли ночные птицы днем и вообще существует ли совиная почта.
Как только оставили в покое, филин зычно ухнул, широкие крылья зачерпнули поток воздуха, и птица вылетела в окно. Сестра Мэри Альма развернула доставленный филином пергамент, взгляд бежал по строчкам, а морщины на лбу разглаживались. Узловатые пальцы ловко сложили лист, загадочное послание скрылось в складках одежды.
Взгляд желто–зеленых глаз скользнул по комнате, сестра задумчиво воззрилась на книжный шкаф, припоминая.
— Что же еще?..
На морщинистом лице мелькнуло озарение.
— Ах, ну конечно!
И сестра Мэри Альма скрылась за пыльными дверцами шкафа, доносилось лишь глухое бормотание.
Том смахнул прилипшие ко лбу волосы, дышать становилось труднее. В открытое окно лениво вползал воздух, тяжелый и горячий, как от кузнечного горна. Небосвод был чистый, незамутненный, лишь на севере облака робко стягивались в тугой клубок. Мальчик хотел спросить сестру еще о чем‑то, но мысли путались, словно краски под рукой неумелого художника, расплывались и вновь смешивались. Том помнил, что еще с утра умел говорить, а теперь язык, словно к нёбу присох, не слушается.
Когда сестра Мэри Альма появилась вновь, лицо раскраснелось от натуги, в руках два фолианта. Первый в ветхозаветной обложке, когда‑то тесненной золотом, страницы лишь чудом не выпадают. Такой можно читать, только положив на колени, слишком уж огромен. Второй несколько меньше в размерах, да и, судя по виду, моложе на один–два века.
— Упреждаю Ваши вопросы в ближайшие дни, да и в последующие годы, – напутствовала сестра Мэри Альма, протягивая мальчику книги. – Привыкайте, Том, не задавать вопросов, можно прослыть глупцом, потому искать ответы нужно самостоятельно. Я советую, пока использовать для этого книги… Для начала, будьте добры, до вечернего колокола, хотя бы… проглядеть вот эти.
Детские руки неловко прижали к груди две толстенные книги, в носу засвербело от книжной пыли. Сестра вернулась к столу, столь поспешно оставленным бумагам, давая тем самым понять, что аудиенция закончена. Том, буркнув на прощание «доброго дня», толкнул дверь и кулем вывалился в коридор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});