Гарнизон - Святослав Владимирович Логинов

а значит, будут реальные потери, и немалые, некому станет десант высаживать… ну, и сыграла у них прямая кишка, или что там у бахтеров для этого дела приспособлено. Короче, оправдался, но с тех пор вот уже двенадцать лет сижу на майорской должности и, пока фельдмаршал Штиль не отправится командовать небесной канцелярией, повышения мне не видать. Но я не переживаю. Здесь я на своём месте, а что на внутренних планетах? — гарнизонная скука.

— Действительно, поучительная история, — признал капитан. — Но вот, что мне непонятно. Бахтеры нас непрерывно атакуют, а чего ради? Планета не представляет никакой ценности. Серьёзных ископаемых на ней нет, жизни нет, транспортное значение равно нулю, а они шлют и шлют войска. Может быть, плюнуть на это планетёнку и разнести в мелкий щебень, пускай пропадает. Таких планет в галактике миллионы, так чего жалеть?

— Понимаете, капитан, — произнёс Перкин, — не получается плюнуть. Раз противник атакует нас именно здесь, да ещё так настойчиво, значит, ему здесь что-то надо. Не скажу что, но отдавать это бахтерам я не намерен. Хотят, пусть просят добром, а пока лезут по наглому, я буду их бить.

Минуту майор молчал, и капитан дипломатично молчал тоже. Наконец, Перкин произнёс:

— Нам пора в боевые рубки. Думаю, атака начнётся через полчаса или чуть позже.

— Бахтеры посвящают вас в свои планы?

— Я слишком давно с ними знаком. Тут неподалёку, всего в одном прыжке, это меньше половины светового года, есть симпатичное пылевое облако. Я уже говорил: «Сигма-2». Собираясь нападать, бахтеры концентрируют силы под его прикрытием. Понимают гады, что их там не достать. То есть, достать можно, но это значит, ставить под удар не только технику, но и людей. Сейчас у них там собран такой флот, что можно подумать, будто вернулась эпоха больших дредноутов. Желаю удачи, капитан, и будьте начеку, под прикрытием линкоров могут пролезть мелкие диверсионные группы, а это уже ваш контингент.

— Есть следить за контингентом! — произнёс капитан, вставая.

* * *

Атака началась через сорок две минуты. Вражеская армада вывалилась в трёхмерное пространство непредставимо близко, в каких-то трёх астрономических единицах. При субсветовых скоростях на сближение уйдёт несколько минут.

База подготовилась к встрече, даже гражданский сектор подобрался и посуровел, хотя их роль в столкновениях сугубо страдательна: либо война их не коснётся, либо их сожгут, прежде чем кто-то успеет охнуть.

Как всегда за минуту до появления вражеских кораблей крякнула и прервалась связь с Землёй. Блокировать связь трудно и очень дорого, хотя неизвестно, есть ли у бахтеров понятие «дорого». Живую силу они берегут, а с гибелью техники не считаются. Связь нарушают несколько десятков беспилотников. Требуется два-три часа, чтобы выявить их и уничтожить, но всё это время связи с Землёй не будет, и если нападающие уничтожат базу, никто не узнает, как это произошло. А значит, через месяц или два этот же выигрышный приём будет применён против Земли или другой населённой планеты. В том и заключалась нехитрая тайна: зачем бахтеры так упорно штурмуют уединённую базу. Вот только сообщать её капитану Перкин не собирался; придёт время, сам поймёт. В любом случае, во время штурма база сражалась одна, не имея от Земли даже моральной поддержки.

Когда на экранах высветилось изображение бахтеровского флота, Перкин едва не присвистнул от неожиданности. В наступление шли корабли, каких галактика не видывала уже сотню лет. Именно тогда долгожданная встреча с иным разумом сходу превратилась в беспощадную войну. Бахтеры даже не пытались вступить в контакт, они немедленно атаковали. Оправившись после первого шока, земляне ответили агрессору той же монетой. Спешно строились боевые корабли, гигантские линкоры, блиндированные сверх всякой меры, способные, кажется, выдержать взрыв сверхновой. Их огневая мощь была сравнима с ударной силой наземной базы, экипаж состоял из десятков тысяч живых бойцов, а количество вооружённых андроидов не поддавалось учёту. Такое же оружие имелось и у врага. Эти чудовища сходились в кровавых поединках и выжигали города на населённых планетах. Так продолжалось до тех пор, пока обе стороны, едва ли не одновременно не научились жечь межзвёздных левиафанов. Ни броня, ни защитные поля не помогали от нового оружия. Спасала только маневренность, которой большие дредноуты не обладали. И вот теперь, не один, не два, а шестьдесят мастодонтов минувшей эпохи правильными рядами, красиво, как на параде, наступали на базу майора Перкина.

— Первая — пристрелочный залп, — негромко скомандовал Перкин, — вторая — резерв на средней мощности, остальные накапливают максимальную.

Сработали орудия первой батареи.

С древних, докосмических времён принято говорить, что пушки в космосе «бабахают». Должно быть, в те времена люди не знали, что в вакууме звук не распространяется. С тех пор многое изменилось, но забавный термин остался. Дальнобойная артиллерия базы вынесена за пределы атмосферы, только операторы, включённые в систему управления пушками могут слышать свист, с которым высвобождаются гравитационные заряды. Для стороннего наблюдателя сражение протекает беззвучно, и когда пушки бабахают, слышен лишь будничный голос командира:

— Первый прицелочными по всем шеренгам. Остальные пеленгуют взрывы и ждут.

Прицелочный огонь ничем не может повредить линкору, но если сразу ударить полной мощностью и промахнуться, то перезарядить орудия, скорей всего, не успеешь. Это прицелочными можно лупить безостановочно, а большая мощность требует времени для накопления заряда. У линкора, в свою очередь, есть немало средств, чтобы обмануть артиллерию базы, так что промах вполне возможен. Чтобы его избежать, и нужна прицелочная стрельба.

Перкин ожидал, что через минуту медлительный свет донесёт яростное сияние, с которым защита броненосцев отразит слабые вспышки прицелочных выстрелов, после чего можно будет бить в упор главным калибром. Но вместо этого он увидел, что первая шеренга несокрушимых броненосцев полыхнула серией взрывов, обратившись в огромное облако раскалённой плазмы.

— Спокойно… — произнёс майор скорей самому себе, чем подчинённым. — Первый продолжает стрельбу прицелочными, остальные — ждут.

Непонятно, что происходит… Так просто бросить пусть устаревший флот на сожжение не могут даже бахтеры. Значит, это часть их плана. Повредить батареям плазма не может, у орудий слишком хорошая защита, планете тем более ничего не грозит, кроме магнитной бури и северного сияния на экваторе.

Второй ряд броненосцев сгорел также легко, как и первый. К этому времени облако плазмы достигло оборонительных линий.

— Первый, что у вас?

— Ничего особенного, — ответил один из операторов первой батареи. — Оптика и вообще все датчики электромагнитного поля ослепли, но гравитационная связь работает, цель вижу, веду огонь. Плазма перегрета, но плотность её мала, так что, отсидимся.

На каждой батарее было по два артиллериста человека. Управлять пушками можно было бы и с