Тайна ее рождения - Рэй Морган

— Значит, говорят? Проводили опрос избирателей? Еще не все избиратели проголосовали, доктор…

— Алман. Или просто Мэтт.

Энни покраснела, не зная, что сказать. Алманы были одной из самых могущественных семей города. Впрочем, они никогда не отличались хорошей репутацией, поговаривали даже, что Алманы не в ладах с законом. Конечно, это могло быть чистейшей воды сплетней, но что-то в этой семье было явно неладно.

— Это объясняет, почему вы больше похожи на разбойника, чем на доктора, — вырвалось у Энни.

— Разбойник… — Он будто пробовал это слово на вкус. — А что, мне это даже нравится!

— Еще бы. Вы же Алман.

Доктор на секунду задумался и оценивающе уставился на девушку. Энни ответила ему не менее пристальным взглядом, но чувствовала, что внутри вся дрожит. Кого он видит, глядя на нее? Язвительную официантку, которой следовало бы быть более благодарной за все, что он для нее сделал? Мелкую занозу? Жалкую оборванку со спутавшимися волосами?

Ни один из этих вариантов Энни не радовал. Чтобы окончательно не потерять лицо, у нее осталось лишь одно средство — вести себя как можно более вызывающе. К тому же это даст ей защиту от мужского очарования, которое однажды оставило Энни одинокой и беременной.

Она слишком хорошо помнит, к чему приводят глупые романтические фантазии.

— Ну, я Алман. И что конкретно это для вас значит?

— Вы действительно хотите узнать это?

— Да.

Энни вздохнула.

— Хорошо. Для меня, выросшей в этих краях, Алманы всегда были ковбоями, живущими на грани законности. Они создавали постоянные проблемы для всех почтенных жителей города. Особенно для Маклафлинов.

Доктор засмеялся. Энни, не понимая, что смешного он нашел в ее словах, покраснела, затем продолжила:

— Я долго отсутствовала, а возвратившись, узнала, что город чуть ли не принадлежит Алманам. Что здесь случилось?

Многое изменилось за время ее отсутствия. Бывшие бедняки Алманы теперь владеют крупной компанией, а некогда великие и ужасные Маклафлины переживают непростые времена. Это не укладывалось в голове.

Энни было тринадцать, когда мать призналась ей, что ее отец — Уильям Маклафлин. Человек из семьи, на которую она работала много лет назад. Энни никому об этом не рассказывала и втайне гордилась этим. Каждый раз, наблюдая за Маклафлинами, она пыталась найти сходство с собой. И эта семья ее очаровала. А потом Энни с матерью покинули город…

И вот, уже будучи взрослой, Энни возвратилась в Чивери, чтобы выяснить несколько вещей. Во-первых, правда ли это? Действительно ли в ней течет кровь Маклафлинов? И, во-вторых, примут ли они ее? Или будут отрицать все ее права?

Энни еще не решила, что именно будет делать. Человек, которого она считала своим отцом, умер несколько лет назад, но у него было трое сыновей. Что они скажут, когда Энни откроется им?

Вскоре после приезда девушка нашла способ сблизиться с Маклафлинами. Она увидела объявление, что на ранчо Маклафлинов требуется горничная на работу один раз в неделю, и сразу же туда устроилась. Так как в кафе Энни была занята не полный день, то у нее хватало времени и на то, и на другое. То, что она работала на той же должности, что и ее мать когда-то, немного беспокоило девушку, но у нее не было выбора. Нужно было с чего-то начинать.

— Как вас зовут? — спросил мужчина.

— Энни Торрес.

Помнит ли он ее фамилию? Скорее всего, нет. В конце концов, почему он должен помнить фамилию горничной, что работала у Маклафлинов много лет назад? Даже сами Маклафлины ее не вспомнили…

— Приятно познакомиться, Энни, — небрежно произнес Мэтт. — Со временем вы, надеюсь, поймете, что Алманы не такие уж плохие.

— Только потому, что разбогатели? — в сердцах бросила девушка.

— Ну почему бы и нет?

Энни пожала плечами.

— Леопарды и зебры.

Он непонимающе посмотрел на девушку.

— Что?

— Нелегко поменять пятна на полоски.

— А, — он кивнул. — В смысле, волк в овечьей шкуре.

— Именно так. — Девушка смерила его скептическим взглядом.

— Вы всегда так легко подбираете метафоры?

Маленький огонек самодовольства вспыхнул в ее груди. Энни наконец-то почувствовала, что одна из ее колкостей достигла цели.

— Не всегда. Но для вас у меня припасена, по крайней мере, дюжина.

— Отлично, — Мэтт поднялся и протянул ей руку, — потому что теперь у вас будет возможность поупражняться в остроумии.

— Что? — Пытаясь понять смысл последней фразы, Энни позволила доктору беспрепятственно взять ее за руки и поднять с дивана.

— Я забираю вас в свою клинику, — пояснил Мэтт. — Вам нужно пройти обследование.

— Мне нужно не потерять мою работу, — возразила Энни, направившись к двери.

Доктор преградил ей путь.

— С этой работы вы уйдете, — заявил он и пристально посмотрел ей в глаза. — Распоряжение врача.

Вздернув подбородок, Энни пристально вгляделась в лицо доктора.

— Врачи могут голодать сколько им угодно. А пациентам все еще нужно есть.

— Вы не будете голодать. У меня есть для вас другая работа. А главное, вы не будете проводить целый день на ногах.

Энни на мгновение задумалась.

— И что за…

— Офисная работа. Моя помощница уехала в Нью-Йорк на три месяца. Мне нужно, чтобы кто-то замещал ее.

Энни с любопытством посмотрела на него.

— Почему вы считаете, что я подойду для подобной работы?

Мэтт пожал плечами.

— Я понаблюдал за тем, как вы работаете здесь, у Милли. Вы просто сама компетентность.

Милый комплимент! Энни покачала головой.

— Я не могу уйти отсюда. — Девушка положила руку на свой округлый животик. — Здесь неплохие чаевые, а мне нужно скопить деньги на восстановительный период после рождения ребенка.

Его синие глаза потемнели.

— Вы не замужем?

Подняв голову, девушка спокойно и уверенно взглянула на доктора.

— Нет. Я не замужем.

Во всяком случае, осуждения в его взгляде не было.

— Семьи у вас тоже нет?

Энни отрицательно покачала головой.

— Моя мать умерла около года назад.

— А ваш отец?

— У меня его нет.

Мэтт нахмурился.

— Сколько вы зарабатываете? С чаевыми?

Она назвала ему сумму, умолчав лишь о зарплате на второй работе. Ему это не стоит знать.

— Я готов платить вам втрое больше. Кроме того, гарантирую щедрое выходное пособие. Оно вам пригодится, когда у вас будет ребенок.

Энни покачала головой.

— Я хочу отдать ребенка на усыновление.

Какое-то странное выражение появилось на лице Мэтта. Он выглядел так, словно ее заявление поразило его.