Иллюзионист - Зораида Кордова

смерти. Они называют таких людей пустышками. Я и так затянул его сострадания. Мой долг — проявить милосердие.

Король Фернандо обнажил кинжал, спрятанный во внутреннем кармане чёрного дублета. Рукоять была украшена сапфирами — подарок в честь помолвки от первой женщины, которую он имел несчастье полюбить. Он не знал, зачем носил его так близко к сердцу, когда больше всего на свете ему хотелось забыть её. Небеса видят, он пытался. Все остальные уже забыли. Возможно, тому виной хаос последних дней, но он снова думал о ней — о королеве, которой никогда не было. Так же быстро, как эмоции нахлынули на него, он задушил их внутри себя.

Фернандо поднял Мендеса на ноги и заключил в объятья. Слабое тело было холодным даже сквозь рубашку.

— Я отомщу за тебя, старый друг. Клянусь.

Затем король Пуэрто-Леонеса отступил на шаг и разрезал клинком горло судьи Мендеса. Артериальная кровь забрызгала его лицо, одежду, кровать. Мендес выпустил долгий булькающий выдох. Король Фернандо не стал вытирать кровь с лезвия, прежде чем убрать его обратно в ножны, и покинул комнату, не дожидаясь своих стражников.

— Организуйте похороны. Пусть в каждой цитадели, в каждой деревне, в каждой Отцом забытой лачужке на паломнических путях знают, что судья Мендес был убит мятежниками, которые называют себя Шепчущими, — он протянул Назару пергамент со списком имён. — Собери этих людей в моих покоях.

— В ваших покоях? — растерялся Назар. Но тут же осознал свою ошибку — нельзя подвергать сомнению приказы короля — и пробормотал: — Сейчас же займусь этим, ваше величество.

Король Фернандо остановился на открытом мосту, соединяющем две дворцовые башни. Колонны, покрытые синей мозаикой, сверкали в свете луны.

— У меня есть особое задание для тебя, Аналия.

— Я к вашим услугам, мой король.

Он вручил ей конверт со своей личной печатью.

— Убедись, что приглашение будет доставлено адресату. Я хочу, чтобы ты лично сопроводила её сюда.

Аналия поклонилась.

— Как прикажете, мой король.

Фернандо вернулся в своё крыло. Он должен приготовиться к приёму гостей и к тайне, которую он разгадывал с той самой ночи нападения. Его снова предали. И на этот раз все увидят, что происходит с изменниками.

* * *

Огонь полыхал в камине. Десять хрустальных кубков были наполнены вином, но никто не пил. Бутылка охлаждалась в серебряном ведёрке, и конденсат стекал по стеклу почти так же быстро, как пот с каждого пришедшего в гостиную короля Фернандо. Слухи гласили, что он никогда не приглашал гостей в свои покои, помимо жены и наложниц. В комнате собрались все, кого он позвал. За одним исключением.

Здесь был судья Алессандро. Возможно, дело в том, что Фернандо так и не смыл с кожи засохшую кровь Мендеса, которую можно было бы принять за россыпь веснушек, но верхняя губа короля будто бы изгибалась в усмешке от одного вида Алессандро. Новая мантия Верховного судьи была слишком широка для его слабых плеч. По левую руку от него сидела его жена, леди Нурия, герцогиня Тресорос. Она была, пожалуй, единственной, кто не вспотел, хотя взгляд тёмных глаз скользил по гобеленам, по собравшейся за столом элите и Назару с генералом Гектором, охранявшим дверь.

Король Фернандо бросил только: «Сидите-сидите», проходя к своему месту во главе стола. Он хотел, чтобы они истекали потом. Хотел, чтобы их нервы сдавали, пока они гадают, зачем он собрал их именно здесь, из всех возможных мест во дворце, в столь неспокойное время.

Молодой герцог Ариас прочистил горло и ослабил свой шейный платок. Леди Рока обмахивалась веером. Девяностолетние веки королевского жреца почти не открывались. Герцог Сол-Абене поглаживал свою чёрную бороду. Красавица-королева, жена Фернандо, теребила кружево своего платья, надувая пухлые губки. Она не любит политические мероприятия, но сегодня она должна увидеть всё своими глазами. А потом рассказать всем своим горничным, своим близким друзьям и доверенным лицам как в Пуэрто-Леонесе, так и в родной Дофинике по ту сторону моря об этом собрании. Он хотел, чтобы все знали о том, что произойдёт в этой комнате.

— Мы кого-то ждём, ваше величество? — Алессандро указал на пустое место. Так и не дождавшись ответа от короля, он продолжил: — И почему здесь Леонардо? Он же просто слуга.

Нурия положила свою изящную ручку на грудь. Загорелая кожа была безупречна. Король Фернандо отметил, как она морщится при одном лишь звуке голоса своего супруга. Слуга, о котором зашла речь, Леонардо, качнул головой своей госпоже.

Топот тяжёлых сапог эхом разнёсся по коридору, и все повернулись к двери.

Вошла Аналия, поклонилась королю и пропустила в комнату молодую девушку. Незнакомка вошла с высоко поднятой головой. На ней были брюки из зелёного шёлка, расшитые нитями и бисером. Верх представлял собой камзол с высоким воротником, зауженными рукавами и фалдой. Тонкие золотые кольца украшали её платье и тонкую шейку. Бронзовая кожа, высокие скулы и густые чёрные волосы были типичны для жителей Эмпирио Лузо, а вот зелень глаз ближе к восточным регионам Пуэрто-Леонеса. Их она унаследовала от отца.

— Леди Лас-Росас, — приветливо обратился король Фернандо. — Спасибо, что ответили на моё приглашение.

Она убрала руки за спину, как тот, кто никогда не перестанет быть солдатом. Но даже стоя перед королём, она не стала кланяться. Король наблюдал за реакцией знатных семей Пуэрто-Леонеса на её титул. Отвлечь всех было его целью.

— Вы очень добры, ваше величество, — произнесла девушка, фальшиво улыбаясь пухлыми губами. — Но я не леди, поскольку не могу наследовать титул отца.

Фернандо проигнорировал её замечание и указал на свободное место слева от себя.

— Присаживайтесь.

Леди Лас-Росас послушно села.

— Как прошло ваше возвращение на родину отца, леди Лас-Росас?

Мышцы её квадратной челюсти напряглись.

— При дворе Эмпирио Лузо не приняты такие формальности. Можно просто Лейре. Ваше величество.

— Но мы же сейчас не в Лузо? И волею судьбы вы наполовину леонеска. Перед тем, как вашего отца судили за измену, он успел изменить завещание, назвав вас единственной наследницей своих земель и торговой компании.

Присутствующие лорды и леди встрепенулись на этих словах. Взгляд герцога Ариаса остановился на красивых губах девушки и на глазах, подчёркнутых тёмно-зелёной пудрой на веках.

Лейре Лас-Росас, должно быть, получила блестящее воспитание, потому что её шок, если таковой был, не отразился на лице. Она подняла свой кубок, но, заметив, что никто больше пьёт, поставила его обратно.

— Это неожиданные новости для меня, учитывая, что последние несколько недель мой отец провёл в ваших подземельях.

Фернандо не придал значения недовольным ноткам в её голосе. Когда она только